Формула добра - Самарский Михаил Александрович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/34
• Следующая

– Опоздали, – констатировал врач и добавил: – Вот негодяи. Сколько таких случаев. Ужас.

– Часто травят? – спросил Валерий Анатольевич.

– Да в последнее время что-то активизировались, – тяжело вздохнул ветеринар и, кивая на мёртвую Марьяну, спросил: – Ваша?

– Можно и так сказать, – ответил старик и мельком взглянул на меня, – она бездомная, но приходила в гости к другу.

– Ну что теперь поделаешь, держитесь, – сказал врач и тут же спросил: – А как лабрадор себя чувствует?

– Он умён, – ответил старик, – постороннюю еду не ест.

– Хорошая привычка, – сказал врач. – Эти борцы с бездомными собаками столько уже безвинных домашних животных погубили. Кошмар. Какие-то нелюди. Животные умирают в страшных муках.

– Может, заявление написать? – робко спросил Валерий Анатольевич.

– Обязательно, – кивнул врач, – утром сходите к участковому и сообщите. Это, между прочим, уголовно наказуемое деяние. Хотя, – доктор махнул рукой, – вряд ли кто серьёзно будет этим заниматься.

«Скорая» уехала. Я вышел на улицу и до утра пролежал на том месте, где мы впервые познакомились с моей подругой. Вспоминал её тёплый шершавый язык. Марьяна, как и в самый первый вечер, всегда при встрече «целовала» меня в нос, а я даже перестал хмуриться.

Однажды подруга пришла с ужасным запахом, я даже расчихался.

– Чем это от тебя разит? – спрашиваю, а сам морщусь.

– Охранники мои отмечают сегодня день рождения своего коллеги.

– И тебе, что ли, наливали? – шучу я.

– Нет, – отвечает Марьяна. – Имениннику надарили одеколонов. Он давай их все пробовать. Брызгал-брызгал на себя, потом меня вытащил из-под стола и давай на меня пшикать. Говорит, чтобы пахла хорошо…

– Фу, какая мерзость, – меня аж передёрнуло.

– Ну, это для нас с тобой мерзость, а людям такие запахи нравятся. Я уже и привыкла. Есть у нас один молодой охранник, так тот всю смену на себя пшикает – в будку к нему невозможно зайти.

– А зачем он это делает? – удивился я.

– К нему на работу невеста постоянно приходит. Каждый вечер. Любовь у них.

– Ты тоже ко мне каждый вечер бегаешь, – я ласково лизнул подружке ухо.

– Может, и у нас любовь? – смущённо произнесла Марьяна.

– Ты как считаешь? – спросил я и, наверное, покраснел.

– Не знаю, – ответила Марьяна и, свернувшись калачиком, легла в траву.

Ну почему такое случилось? Люди, чем вам помешало это крошечное существо? Она хоть и неучёная собака, но всё равно приносила пользу людям. Во всяком случае, вреда точно никому не делала.

Рано утром старик в дальнем углу сада за котельной вырыл яму и похоронил бедняжку. Никто больше из людей так никогда и не узнал, что на территории «Радуги» появилась могила безобидной собаки по имени Марьяна. Вечером старик сказал мне:

– Ты знаешь, Трисон, а ведь Марьяна за тебя жизнь отдала.

– У-у-у-у-у! – взвыл я от горя.

– Эх, Триха-Триха, – вздохнул Валерий Анатольевич. – Да, точно! Это тебя хотели отравить. И я, кажется, даже знаю, кто это сделал.

Я тоже догадался, кто эти изверги. И как же после такого можно называть их людьми?

На следующий вечер к старику зашёл в гости его давний знакомый. Валерий Анатольевич поделился нашим горем, и они долго-долго беседовали. Старик, правда, немного приврал – сказал, что похоронил Марьяну в лесу. Не знаю, почему он не сказал правды, но, видимо, так было нужно. Ну и пусть это остаётся нашей тайной.

– Да, – говорит гость, – живодёров у нас ещё много. – Я вот одного не могу понять, почему некоторые люди так ненавидят собак?

– Ты понимаешь, Пётр, – отвечает Валерий Анатольевич, – здесь ведь другое дело. Мерзавцы, о которых я тебе рассказывал, решили отомстить нам с Трисоном. Но они не учли, что этот пёс не станет хватать первый же кусок с земли. Понимаешь?

– Да это-то я понял, – гость хлопнул ладонью по крышке стола. – Я вообще говорю. Ты знаешь, сколько таких случаев? Некоторые так избавляются от бездомных собак. Разбрасывают отраву по всему двору жилого дома и ждут результата. Я сам однажды утром четыре трупа обнаружил. Вернее, сначала было три. Одна собачка ещё была живой, но пока к ветеринару везли, и она померла.

– Ну, вот скажи, Пётр, разве это нормально, когда человек ненавидит так животных?

– Причины разные, Валера. Обычно это закомплексованные люди. Они ищут, кто послабее, чтобы оторваться на нём. Человек пытается таким образом самоутвердиться, почувствовать власть. Обычно такие люди вырастают у родителей, которым нет дела до своих детей. Бьют, унижают, оскорбляют ребёнка. Сколько у нас таких «наставников»? У них всё «воспитание» основано на подзатыльниках и ремне. Ну? И что с такого хлопца вырастет?

– Согласен, – кивнул старик, – не всё так просто. Но ведь нужно что-то с этим делать? Вон мой сосед, Вовка, недавно ездил в Швецию. Знаешь, что рассказывает? У них нет бездомных собак. Две недели прожил в Стокгольме, не встретил ни одной бродячей собаки.

– Ну, о чём ты говоришь, Анатолич, – ухмыльнулся Пётр – у них не только собак бездомных нет, ты у них ребёнка-сироту не сыщешь. Это у нас в каждой губернии по несколько детдомов для сирот. А там…

– Люди, что ли, там другие живут? – изумлённо произнёс старик. – Я вот никак не могу этого понять. Вроде все почти с крестами ходят, многие церковь посещают, свечки ставят, крестятся, а посмотришь вокруг – столько ненависти, зла, чернухи. Что с нами происходит?

– Я тоже часто об этом думаю. Бог его знает. Сложный вопрос. Повесить крест на грудь, это ведь не значит уверовать в Бога. Многие носят крестик для украшения, потому что это сейчас модно. Я тут недавно отчитывал одну барышню. Молодая, симпатичная. Стояла в очереди в магазине, и что-то там у них произошло со старушкой. То ли она её клюкой задела, то ли на ногу наступила. В общем, девица так толкнула бабку, что та едва не упала. Ну, я вмешался. Говорю, мол, что ж ты делаешь, красавица? Креста на тебе нет, что ли? А она вытаскивает из-под майки крестик и тычет мне в нос, дескать, на, смотри, всё у меня на месте. Представляешь? Она даже не поняла смысла моих слов. И как ты думаешь – можно её назвать верующей? Да таких случаев сплошь и рядом.

– Может, мы с тобой виноваты? – неожиданно спросил Валерий Анатольевич.

– В смысле? – вздёрнул брови Пётр.

– Ну, я имею в виду не нас с тобой конкретно, а наше поколение. Может, где недосмотрели?

– Не скажи, Валера, – замотал головой гость, – не скажи. Раньше, вспомни, какое воспитание было. С детства воспитывали – октябрёнок, пионер, комсомолец. Молодёжь была целеустремлённой, в трамвае место всегда уступали, старшим помогали. Разве можно с сегодняшней молодёжью сравнивать? Нет, я не чувствую своей вины. Мы всё делали правильно. А вот нынешние власти молодёжью совсем не занимаются. Посмотри, что по телевизору показывают. Это же…

– Слушай, Петь, – перебил старик. – А я вот тут сидел как-то и размышлял на эту тему. Вот мы говорим, и ты сейчас это подтвердил, что мы растили другую молодёжь. Так?

– Так, – кивнул Пётр. – Конечно другую.

– Хорошо, – продолжил Валерий Анатольевич. – Тогда скажи мне, кто сейчас всем в стране заправляет?

– В каком смысле? – удивился гость. – Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду возраст, – пояснил старик. – Вот возьми всех этих губернаторов, мэров, министров, начальников разных. По сколько им сейчас лет?

– Да по-разному…

– Ну, в среднем!

– В среднем лет по сорок-пятьдесят. А ты это к чему спрашиваешь?

– Да к тому, что не наша ли это молодёжь, которую мы воспитали?

– Ну, ты даёшь, Валера! – закачал головой Пётр. – Получается, мы же ещё и виноваты?

– Ладно, Пётр, давай прекратим эту тему. А то забредём в тёмный лес.

– И действительно, – согласился гость, – не будем голову на ночь забивать.

– Начали с собак, а закончили комсомольцами.

Оба старика рассмеялись и начали прощаться.

• Предыдущая
• 31/34
• Следующая