Выбери любимый жанр

Гордая и непреклонная - Ли Линда Фрэнсис - Страница 44


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

44

Элис застенчивым жестом пригладила волосы. Это заставило его улыбнуться, однако улыбка вышла какой-то безликой и отстраненной – словно он решил отделиться от нее стеной, чего она прежде никогда за ним не замечала. До сих пор она вызывала в нем гнев, любопытство, иногда даже смех, но только не равнодушие.

– О проклятие! – пробормотал Лукас почти шепотом.

– Что такого я натворила на этот раз?

– Вы выглядите просто обворожительно.

Щеки Элис вспыхнули жарким румянцем. Вот тебе и равнодушие! Чувствуя себя крайне неловко и не будучи привычной к разговорам подобного рода, она предпочла отмахнуться от его замечания:

– Опять вы со своими слащавыми комплиментами.

В нем снова вспыхнуло раздражение, но почти тут же улеглось.

– Вы сказали, что у вас есть ко мне какое-то важное дело. Что это за дело?

Ах да, верно. Она совсем забыла.

– Вы уже говорили мне о том, что потеряли тот перстень с соловьем. Однако никогда не рассказывали, почему вообще стали его носить. – Ей вспомнились намеки, которые обронил в разговоре Оливер Олдрич, и она догадалась, что тут крылось нечто большее, чем просто любовь к птицам. – Что особенного в этом соловье, что вы не только носили перстень с его изображением, но и назвали в его честь свой клуб?

Лукас смотрел на нее в упор. Впервые за долгие годы он выглядел смущенным. Он мельком взглянул на фотографию, которую держала в руках Элис – ту, где он был снят еще подростком, – и тоска по прошлому заставила его невольно вздрогнуть. Затем он снова поднял глаза на своего адвоката.

– Случалось ли вам когда-нибудь ладить с окружающими? – спросил он.

Вопрос удивил ее. Какое это имеет отношение к перстню? Элис некоторое время колебалась, не зная, что сказать.

– Нет, – ответила она откровенно.

– Что, ни разу в жизни? Даже когда вы были ребенком?

– Нет, – повторила она.

Он мог почувствовать в ее голосе искренность – и еще скрытую печаль, которой она не могла дать выхода. Девушка приподняла подбородок:

– Меня воспитывали двое мужчин, один из которых был вдовцом, а другой холостяком, и оба они страстно любили свою работу. Мое стремление найти свое место среди родных мешало мне обрести место в кругу моих сверстников.

– Почему?

– У нас дома за обедом часто обсуждались различные юридические казусы или детали последних преступлений. Если я хотела принимать участие в этих разговорах, то поневоле должна была научиться разбираться в том, о чем говорили мои отец и дядя.

– А они чаще всего разговаривали о своей работе.

– Вот именно.

– Но почему вы так уверены в том, что никогда не ладили со своими сверстниками?

Судя по ее лицу, у нее не было желания отвечать на его вопрос.

– Прошу вас, – обратился к ней Лукас мягко. Он должен был это знать – по причинам, не имевшим никакого отношения к предстоящему процессу.

Элис вздохнула, но в конце концов, сдалась.

– Когда мне было одиннадцать лет, – начала вспоминать она бесстрастным тоном, – у меня впервые появилась подруга. Девочка, которая недавно переехала в дом, расположенный неподалеку от нашего. Ее отец был простым торговцем, сколотившим себе состояние, и потому лишь немногие родители в нашем квартале позволяли своим детям играть с ней. Но ни мой отец, ни дядя никогда не были снобами, а что до меня, то подруга всегда остается подругой.

Однажды она пригласила меня на чай. У нее был прекрасный чайный сервиз из английского фарфора – крохотные чашечки, блюдца и даже миниатюрный чайник для заварки, сделанные специально для нее.

Полные губы Элис приоткрылись в мечтательной улыбке, и Лукас невольно попытался представить ее себе такой, какой она была в детстве. Робкая и застенчивая, но смышленая, даже слишком смышленая по сравнению с другими детьми, с холодным бесстрастным умом, совершенно несвойственным детям ее возраста.

– Мы обе сидели за невысоким столиком и беседовали, притворяясь взрослыми. По крайней мере, на это меня хватало. Она потчевала меня разными рассказами о своих родителях и родственниках. – Тут Элис рассмеялась своим чудесным, беззаботным смехом. – У нее нашлось для меня немало пикантных историй о ее братьях, тайком выбирающихся по ночам из дома, и сестрах, срывающих у своих кавалеров поцелуи под раскидистыми ветвями комнатных пальм.

– Так вот откуда вы почерпнули эту идею поцелуев под пальмами?

На губах Элис сверкнула озорная улыбка, затем она продолжала:

– Когда наступила моя очередь, мне хотелось, чтобы мои истории были не менее захватывающими. А поскольку мне нечего было рассказать ей о своем брате, я решила поделиться с ней тем единственным, что знала. Подробностями очередного преступления, которое мой отец вместе с дядей распутывали в течение последних нескольких недель.

Она поморщилась, и Лукас понял, что ее счастливые воспоминания на этом закончились.

– Я рассказала ей все, что помнила, вплоть до мелочей. – Элис усмехнулась. – Сначала, увидев ее широко раскрытые глаза, я подумала, что моя подруга была совершенно очарована услышанным от меня. И лишь на следующий день, когда ее отец неожиданно ворвался в кабинет к моему, я поняла, что девочка была в шоке. – Она покачала головой. – Но я и вправду понятия не имела о том, что мои ровесницы могут прийти от подобных историй в ужас.

– И как поступил тогда ваш отец?

В ответ она снова усмехнулась и покачала головой. Как это ни глупо, ему хотелось, чтобы улыбка оставалась на ее лице.

– Он заставил меня посещать разные занятия, чтобы научить всевозможным дамским премудростям – пению и танцам, шитью и правилам хорошего тона. – Тут она взглянула на него, шаловливо приподняв брови: – Известно ли вам о том, что ваш адвокат умеет играть на фортепиано?

– Нет. Но зато я знаю, что вы превосходно танцуете.

– Я с детства обожала танцы, – отвечала она со смехом, который почти тут же замер на ее губах, сменившись сдержанной улыбкой. – Но какое бы удовольствие я ни получала от этих уроков, они стоили денег. Денег, которых у двух государственных служащих всегда не хватало. И очень скоро я снова оказалась за столом рядом с отцом, слушая его лекции по праву.

– Мне очень жаль, – произнес Лукас со всей искренностью.

Элис приподняла голову и пожала плечами.

– Тут не о чем жалеть. По правде говоря, мне всегда нравились наши разговоры с отцом и нравятся до сих пор. Мне интересно с ним спорить, обсуждая возможную стратегию ведения процесса. Как бы я ни любила танцы, эти разговоры я любила еще больше.

– Иными словами, пока остальные девочки вашего возраста разучивали гаммы и срисовывали узоры для вышивания, вы занимались с ним правом.

– Да, пожалуй, так.

– А что сталось с вашей матерью?

Улыбка совершенно исчезла с ее лица.

– Этого я не знаю. Она умерла, когда я была еще маленькой. Я ее совсем не помню, однако дядя говорил, что она была очень красива.

– Теперь я понимаю, от кого вы унаследовали вашу внешность.

На какой-то миг его слова лишили ее дара речи, но затем она с трудом выговорила:

– Все эти любезности, мистер Хоторн, могут подействовать на других женщин из числа ваших знакомых, но не на меня. Больше вам не удастся ходить вокруг да около, сбивая меня с толку. Объясните мне, что значит для вас этот перстень?

Смех тотчас замер на его губах, и несмотря на то, что Лукас поклялся себе не идти на поводу у собственных чувств и не раскрывать прежде времени своих карт, он чувствовал, что должен предложить ей что-то взамен. Или, быть может, вес дело было в том, что он застал эту женщину в своих личных апартаментах держащей в руках его детскую фотографию?

– Это подарок, который напоминает мне о том единственном случае в моей жизни, когда я был с кем-то по-настоящему близок.

– Мне трудно себе представить, чтобы вы не умели ладить с окружающими.

– А разве я умею делать это сейчас?

Судя по ее виду, она и не собиралась ему отвечать.

– Вы и сами знаете, что нет, и вам лучше понять это раньше, чем вы переступите порог зала суда.

44
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело