Сборник "Братство меча" - Баутина Юлия Владимировна - Страница 41

— Вот они, голубчики… — ведьмачка с довольным видом кивнула в сторону ничем не примечательной, пожухлой от постоянного солнца и недостатка влаги растительности.

— Цикорий… — констатировал Глеб. — Ну, и чем тебя тот, который мы полчаса назад повстречали, не устроил? Он даже повеселее выглядел, чем здешний гербарий.

— Там был цикорий, а здесь и альми попадаются, — терпеливо объяснила ведьмачка.

— Если честно, не вижу ни малейшего отличия.

Инари только махнула рукой: мол, что с вас, людей, возьмешь, — и спешилась.

— Травку собирать будем? — поинтересовался «гладиаторец».

— Да. Штук десять, пожалуй, хватит.

— И зачем они тебе так срочно понадобились?

— Для вашего же рехтира. Альми — одна из его составных частей.

— Обычная трава?

— Не совсем обычная.

Вынув нож, ведьмачка направилась прицельно к росшему в отдалении растеньицу, миновав по пути как раз с десяток точно таких же. Отчаявшись понять логику существа из иного мира, Глеб взялся за первую попавшуюся под руку былинку, намереваясь выдернуть ее из рыхлой, с примесью песка, земли вместе с изрядной долей корней.

— Этого не трогай. Это не альми. Вон того бери, — заметившая его манипуляции Инари ткнула ножом в сторону точно такого же чахлого кустика.

— Да какая разница-то?

— Большая.

— Ну, ладно, уговорила… — Глеб подошел к указанному растению и мрачно посмотрел на него сверху вниз. Альми, не альми — один черт разберет. Может, у ведьмачки и вправду такой специфический юмор, а он развесил уши? — Что собираем? Вершки или корешки?

— То, что в земле.

— То бишь, корни.

— Можно и так сказать… — Инари вынула из поясной сумки тряпицу неопределенного цвета и расстелила ее на земле. — Складывай сюда, и копай поаккуратнее, чтобы не оторвался.

Подавая пример, ведьмачка начала рыхлить землю и отгребать ее от стебля. Чувствуя себя полным идиотом, Глеб извлек из кармана нож и начал заниматься тем же, искренне недоумевая, почему цикорий нельзя просто надергать, как морковь с грядки. Земля мягкая, проблем возникнуть не должно. Ну, оборвется корневище — не беда. Этого добра тут полно, можно взять не качеством, а количеством. Однако, изъяв из ямки пару горстей земли, «гладиаторец» почувствовал неладное. Тонкого корневища а-ля хрен или одуванчик не было и в помине. Стебель «цикория» заканчивался бесформенным утолщением с множеством наростов наподобие бородавок. Ненароком коснувшись утолщения, Глеб отдернул руку. Теплоту «корня» можно было еще как-то списать на прогревшуюся землю, влажность — на воду, содержащуюся в почве, но упругую податливость и дрожь, пробежавшую по нему от прикосновения человеческой руки, можно было объяснить только единственным образом…

— Инари! Тут… тут что-то живое!

— Альми, — флегматично отозвалась ведьмачка, даже не подняв головы. — Если откопал, то вынимай, только осторожно. Не волнуйся, они не кусаются.

Не то, чтобы Глеб не доверял ведьмачке, но прежде, чем приступить к серьезным действиям, он пару раз легонько ткнул альми пальцем, но ничего, более осмысленного, чем подрагивание, не дождался. Тогда осмелевший «гладиаторец» потянул странное существо за пучок стеблей, рассчитывая без особых проблем извлечь его на свет божий. Однако не тут то было. Стебли, сочно хрупнув, обломились, и разом оживший альми, завертевшись волчком, исчез из вида, осыпав растерявшегося от неожиданности парня рыхлой землей.

— Упустил, — хмыкнула ведьмачка, укладывая свою добычу на тряпку. — Теперь не выкопаешь, так что берись лучше за другого, только поаккуратнее.

— Постараюсь. Черт, не думал, что они такие шустрые…

— Внешность бывает обманчива.

Следующий кустик, указанный Инари, Глеб обхаживал куда более осторожно. Сделал глубокий подкоп и, переборов легкую брезгливость, запустил в ямку пальцы, выковыривая альми из земли вместо того, чтобы тянуть его, как репку. Смена тактики не замедлила сказаться, и добытый им трофей занял место рядом с уже двумя ведьмацкими. С последующими было проще, и вскоре десять толстеньких влажных клубеньков улеглись на лоскуте ткани. Ведьмачка, не взирая на трепыхания жертв, тотчас оборвала с них лишнюю растительность и повалилась в траву, заявив:

— Пускай слегка обсохнут.

Глеб для подстраховки проверил, нет ли поблизости муравейников, и уселся рядом.

— Вообще-то Князь вчера говорил про однодневную поездку, — признался он, — но, судя по тому, что мы не торопимся, а также по заготовленным трапикам, одним днем все не обойдется. Я угадал?

— По каким тряпкам? — не разобрала незнакомое слово Инари. — По кошмам, что ли?

— Не «тряпки», а «трапики». Подстилки походные.

— Понятно. Надо бы запомнить. Ну, а то, что мы с четверть часа позагораем, не означает отсутствие спешки. Если я сейчас сложу в сумку сырых альми, они задохнутся, протухнут на жаре, нам все равно придется возвращаться за второй порцией, и времени уйдет куда больше. Что же касается однодневной поездки, то это даже не смешно. Кельпи — они все-таки кельпи, а не крылатые кони из сказочек. По лесу и по полю бегут быстро, но от болот нам все равно никуда не деться. Будь земля промороженной, еще можно было попробовать вернуться тем же днем за полночь. Однако на дворе лето, поэтому сегодня мы только-только успеем добраться до машины и возвратиться к болотам, на ту стоянку, где ночевали в прошлый раз. А уж базу мы увидим только завтра.

— Ваня об этом знает?

— Конечно, — зевнула ведьмачка, — я ему сразу сказала, когда весь разговор только начинался.

— А со мной он по-другому говорил… Зараза.

— Начинаешь жалеть, что вызвался?

— Ни капли. Чем те же два дня заниматься ремонтными работами на благо ликвидаторов, лучше уж по болоту лазать. И все равно немного неожиданно.

Несмотря на отсутствие измерительных приборов, время Инари определялось четко — на обсыхание альми было выделено ровно четверть часа, и ни минутой больше. Потом, взобравшись на недовольно ворчащих кельпи, «гладиаторец» с ведьмачкой снова двинулись в путь — на сей раз прямиком на север — и вскоре выбрались к Вогре, по прикидкам Глеба где-то посредине между Тугреневкой и ликвидаторской базой. Здесь река разливалась широко, но была мелкой, через нее удалось перебраться, не спешиваясь. Должно быть, именно об этом броде и вспоминал Вован ночью в Тугреневке. Еще чуть больше получаса быстрой езды, и впереди в легкой дымке замаячила знакомая болотистая равнина. Судя по кучке шестов на вытоптанной траве, к болотам они выехали в том же месте, где переправлялись в прошлый раз. Ведьмачка перекинула один из шестов Глебу.

— Держи. Отдых пока не требуется?

— Если только нашим четвероногим друзьям. Я до холмика с кикиморами как-нибудь доживу.

— Они тоже доживут, — Инари потрепала своего кельпи по загривку. — Об этом можешь не беспокоиться.

Некоторое время они продолжали ехать верхом, пустив рысаков шагом, но, когда под лапами кельпи начало отчетливо хлюпать, пришлось все же спешиться и снова вживаться в роль лягушек. Кельпи с подвязанными к луке седла поводьями оказались предоставлены сами себе, но прекрасно поняли, чего от них ждут и, не проявляя излишней самодеятельности, топали по пятам за хозяевами, аккуратно переступая с кочки на кочку. То ли Глебу так показалось, то ли сыграло роль отсутствие в отряде неподготовленных людей, под которых приходилось подстраиваться в прошлый раз, но сегодняшнее передвижение по болоту шло куда быстрее. «Гладиаторец» не успел даже толком запыхаться, а Инари уже выбиралась на сухой пригорок, где они так неудачно отдохнули два дня назад.

— Смотри-ка, а кикимор кто-то подтибрил, — удивился Глеб, оглядев окрестности.

— Съесть успели, — ведьмачка сбросила с плеч вещмешок. — Здесь такое добро не пропадает. Привал.

Кельпи — даром говорят, что звери не понимают человеческой речи — тотчас же растянулись на травке, свесив языки. Пожалуй, передвижение по солнцепеку труднее всего давалось именно им из-за мохнатых шуб, сбросить которые не получилось бы при всем желании. Глеб потянулся.