Сборник "Братство меча" - Баутина Юлия Владимировна - Страница 79

— После Вороньей долины он жил в Каер Морхен безвылазно. Я заходила время от времени — мне казалось, что часто, хотя по человеческим меркам, наверное, это случалось очень редко. А когда пришла в очередной раз, всего года через три после нашей последней встречи, нашла его здесь, в зале. Думаю, он умер в какую-то из зим, иначе бы тело разложилось, а так оно просто иссохло, как мумия. Умер, а я даже и не почувствовала, хотя раньше всегда ощущала все, что с ним происходит… несмотря на расстояния. Разумеется, он давно похоронен, но, как видишь, периодически о себе напоминает. Проще всего не обращать на это внимания, и легче всего это делать, если не заходишь в зал. Еще вопросы есть?

— Нет.

— Вот и хорошо. А вообще, мы сильно отклонились от хоулеровской темы. В данный момент меня куда больше интересует, от чего скончался мой хал-кост. Поэтому давай-ка живо наружу.

Судя по тому, как решительно Инари направилась к лестнице, тема Каминного Зала была закрыта окончательно и бесповоротно. Делать было нечего, «гладиаторец» отправился следом, попутно размышляя: стоит ли считать только что увиденную картину окончательным доказательством существования привидений или все-таки подождать чего-нибудь более весомого?

Выйдя из замка, ведьмачка остановилась на последней ступени крыльца и, прищурившись, обвела взглядом двор, ненадолго задерживаясь на одной ей заметных деталях. Потом еще раз, и еще. Потом недоверчиво хмыкнула и потерла подбородок.

— Надо же… — Глебу показалось, что уважения в ее голосе ощутимо прибавилось. — С третьего раза… Честно сказать, не ожидала. А не окажись жерди под рукой, что тогда?

— Откуда ты узнала про жердь?!?

— Оттуда. Тот, кто создал хал-кост, разумеется, и увидеть его может, даже после уничтожения. А посмотреть есть на что, — ведьмачка глянула на «гладиаторца» и одобрительно кивнула. — Только одно интересно: ну, а если бы вместо иллюзии настоящий зверь был? Тоже полез бы… как это там говорится… на танк с гранатой?

— Если бы ничего другого не оставалось, полез бы, — отозвался парень. — Помирать — так с музыкой.

— Это точно. Извечный закон природы. Все героизмы почему-то всегда происходят именно от безысходности ситуации. Ладно, чтобы отметить победу, придется организовывать ужин, иначе спокойное чтение мне, чувствую, не светит.

— Да, было бы неплохо, — признался «гладиаторец», только сейчас осознавший, что поесть с самого утра у него так толком и не получилось. Да и назвать полноценной едой десяток пельменей из бог весть с каких пор завалявшихся в холодильнике запасов, тоже язык не поворачивался. — А где здесь кухня?

Кухня оказалась в конце коридора, скрывавшегося за дверью под лестницами, той самой, что была заперта. Точнее, когда дверь толкнула ведьмачка, показывая дорогу, выяснилось, что она все-таки открыта. Помещение оказалось не слишком большим, да и утварь разнообразием не баловала. Весь скудный интерьер ведьмацкой кухни составляли несколько колченогих столов, три массивных шкафа с рассохшимися перекошенными дверцами и два открытых очага, над которыми, если Глеб правильно угадал предназначение сваленных в углу железок, могли устанавливаться либо распорки для котла, либо решетки для жаровен.

— Итак, с тебя вода и дрова, — сказала Инари, запуская под потолок помещения пару люменов. — Вот ведра, вот чан, где озеро — ты видел, сушняк, думаю, тоже найдешь. Топор на стене возле двери. Только запомни еще раз: пока ты один, дальше опушки в лес ни ногой.

— А чем колодец плох? — поинтересовался Глеб, прикинув расстояние, которое надо будет проделать с полными ведрами от ближайшего — большого — озера, причем, судя по размерам чана, не один раз.

— Кроме того, что давно высох? Ничем. Кстати, если сумеешь развести огонь, ставь сразу котелок воды кипятиться, а лучше два. А я попробую что-нибудь съедобное раздобыть.

В принципе, Сунгур оказался ближе, чем ожидал Глеб, ориентировавшийся на увиденную с обрыва картину. Низкие берега его обильно заросли кипреем, кое-где разбавленным осокой и рогозом. Местами заросли расступались, открывая свободный подход к прозрачной и — как сразу выяснил решивший умыться «гладиаторец» — холодной воде. В длину озеро на глаз составляло около полукилометра, в поперечнике — в наиболее широкой части — метров двести. Глеб набрал полные ведра и, слегка поразмыслив, нарвал кипрея, сотворив из стеблей некое подобие папуасской цветочной гирлянды, тут же водруженное на шею. По-другому транспортировать траву с учетом занятых рук было невозможно, лишний раз идти за ней не хотелось, а какое-то шестое чувство подсказывало «гладиаторцу», что чайная заварка в Каер Морхен вряд ли найдется. По возвращении в замок парень первым делом наполнил котелки, подвесив их над очагом, а остаток воды слил в чан, после чего пошел на второй заход, и на третий. Потом совершил рейд на облюбованный по дороге лужок, разнообразив собранный гербарий охапкой ромашки и зверобоя.

Затем настал черед дров. Уныло взвесив в руке топор, Глеб в деталях представил себе уже выученный путь до озера и обратно, только не с ведрами воды, а с вязанками хвороста. Прилива энтузиазма эта картина не вызвала, зато породила весьма интересную идею… Выйдя на крыльцо, Глеб обвел двор критическим взглядом. Первым попавшимся ему на глаза деревянным сооружением, не считая ворот, которые еще могли пригодиться, была уже знакомая коновязь. И зачем, скажите на милость, коновязь в замке, где нет ни людей, ни лошадей? Правильно, для того, чтобы за дровами далеко ходить не пришлось.

— Ну, не серчай, батюшка Хранитель, — поплевав на ладони, заявил «гладиаторец». — Я тут, пожалуй, немного похозяйничаю.

Дряхлое сооружение, наглядно подтверждая высказывание о том, что ломать — не строить, сдалось быстро, всего через каких-то полчаса превратившись в сложенную в углу кухни приличную груду обломков. На вечер этого запаса должно было хватить, но Глеб на всякий случай произвел краткую разведку местности и удостоверился в наличии на территории замка еще парочки совершенно ненужных на его взгляд архитектурных сооружений, смахивающих на пустые сеновалы, и одной конюшни, тоже пустой, а также разжился несколькими досками, уже отвалившимися от вышеуказанных сооружений без его помощи. С огнем дела обстояли хуже — ни зажигалки, ни спичек у «гладиаторца» при себе не было, а воспламеняться от люмена щепки ни в какую не хотели. Вариант с добычей огня при помощи трения Глеб отбросил сразу, как несостоятельный, и решил в этом вопросе полностью положиться на Инари. Теперь оставалось только придумать, чем заняться до ее возвращения, потому что просто сидеть в пустой кухне и смотреть на люмены было как-то неправильно.

Логическая цепочка выстроилась сама собой при взгляде на пустой стол. В любом уважающем себя замке, согласно устоявшейся традиции, должны быть подвалы и кладовки. В любом уважающем себя подвале или кладовке должны храниться съестные припасы. Любой уважающий себя повар должен сверх того иметь в заначке хотя бы приправы, если уж не что-то большее. А если волчьи шкуры в Каминном Зале превосходно сохранились, невзирая на прошедшие годы, то почему бы не уцелеть и остальному? Придя к такому выводу, «гладиаторец» приступил к исследованию окрестностей, начав, чтобы далеко не ходить, с кухонных шкафов.

Между тем, снаружи уже темнело. В паре километров от опушки Запретной чащобы с топкого берега Аргилы — не то большого ручья, не то крохотной речушки, по выходу из леса впадающей в Сунгур — ведьмачка следила за тем, как выводок крапников, бойко работая лапами, плывет вверх по течению, держась в тени низко нависающих деревьев. Будь у Инари немного больше времени, она бы попривередничала, однако перспектива пролазать всю ночь по лесу в поисках чего-нибудь более приличного ее не радовала. Первый болт, сорвавшийся с тетивы, заставил возглавлявшую выводок самку забиться, вспенивая воду. Прочие птицы метнулись врассыпную, шумно поднимаясь на крыло, но ведьмачка, быстро перезарядив арбалет, успела достать еще одну из тех, что выглядели покрупнее. Выловив покачивающиеся на воде увесистые пестрые тушки, Инари решила, что на ужин этого должно хватить, а при некоторой экономии останется даже на завтрак, и направилась обратно к замку, задержавшись только на берегу Сунгура, чтобы надергать имбирника, луковицами которого проще всего было перебить слабый рыбный привкус мяса водоплавающей птицы.