Солдат Кристалла - Ли Шарон - Страница 11
- Предыдущая
- 11/85
- Следующая
Но что бы ни говорило расписание, а он проснулся и вряд ли уже сможет заснуть. Вздохнув, Джела размялся и позанимался с гантелями, стараясь избавиться от грусти. Это странное чувство он испытывал из-за крылатых существ, которых никогда не видел, но помнил их прикосновения, которых сейчас, увы, не было.
Несмотря на разминку, печаль осталась, угрожая охватить вселенную. Он прекрасно понимал, что поддаваться ей не следует, и надеялся, что дерево тоже это понимает. Однако дерево могло все еще находиться в переходном состоянии, и Джеле не хотелось его беспокоить.
Вынув из небольшого холодильника напиток-стим, он открыл упаковку и отпил пару глотков прямо у холодильника.
Вторую половину дня он изучал схемы управления войсками, модели атак последнего этапа Первой Фазы, расположение существующих гарнизонов, имен их командующих и иерархию подчинения, торговые маршруты, названия крупных компаний…
Теперь он уселся за компьютер и снова начал просматривать диаграммы и данные разведки…
Во-первых, хотя Командование контролировало немалую часть галактики, внутри него были разные мнения о том, как действовать. Одна группа, связанная преимущественно с фракцией внутренних миров, пыталась вывести все силы из Спирали, чтобы укрепить фронт в центре.
Составитель этого опасно ущербного плана явно был полностью лишен пространственного мышления и не понимал природы противника. Потому что всякий раз, когда шериксы бывали отброшены назад, они снова рвались вперед – и каждый раз были все ближе к обретению права управлять судьбой человечества.
И что теперь? Теперь самые наблюдательные сотрудники Генерального штаба чувствовали, что война почти проиграна, что считанные годы отделяют шериксов от возможности делать все, что они пожелают и когда пожелают: приказывать, порабощать, уничтожать…
Уничтожать.
Было похоже, что врагов все меньше и меньше интересует возможность управлять человечеством и все больше – возможность избавиться от него полностью. Более того, казалось, что они хотят – и даже рвутся – разрушить все ныне существующее ради какого-то будущего, где даже кварки будут трепетать перед их именем.
Сведения по этому вопросу были разрозненными, хотя интуиция, свойственная М, говорила, что это – истина.
Допив стимулятор, Джела закрыл файл с данными и открыл тот, в который последнее время заглядывал чаще всего. Его все сильнее захватывала проблема, поставленная перед ним двумя так называемыми преподавателями математики, которых, как опять же подсказывала ему интуиция, он вряд ли увидит по окончании этого задания.
Он прокрутил данные, хмуря брови. Одно дело – когда пропадают звездолеты. Совсем другое – когда пропадают планеты. Конечно, оба вида событий внушают тревогу, хотя и не являются чем-то необычным во вселенной, где возникают черные дыры, сверхновые и прочие события такого рода. И в такой вселенной, где существует математика, а следовательно, оружие – которые могут уничтожить целую планету ядерной цепной реакцией или отрыжкой солнечной бури.
Однако в последнее время стали разворачиваться другие события, будто разворачивалось само пространство, или будто пространство, в котором человечество существовало среди звезд, время от времени… растворялось.
Слово «развертывание» произнес более молодой и тихий из двух преподавателей, после чего последовал бурный спор.
Джела быстро понял, что за этой дискуссией стояло нечто большее – и более серьезное, – нежели обычное профессиональное несогласие. Более старый и разговорчивый преподаватель считал, что «развертывание» его молодого коллеги – это слишком простая модель; что если бы некие недавние события были простым развертыванием, то вселенная просто становилась бы больше… Вернее, нет, не больше, если говорить точно, но она приобретала бы новое измерение, измерение столь малозначащее, что только за время в пять или даже десять раз больше времени существования вселенной изменилась бы хотя бы такая мелочь, как спин электрона.
Нет, по словам более словоохотливого математика, поспешно записывающего что-то на рабочем экране («Вот! Вот из этой концепции мы и должны исходить! »), правильно было бы назвать происходящее декристаллизацией.
Преподаватель признал, что у него пока нет окончательного доказательства, что уравнения, с которыми они работают, пока только фрагментарны и представляют собой часть еще не оконченной работы некоего математика, который, к несчастью, привлек к себе внимание тех, кому его теории и уравнения показались ересью. Молчаливый преподаватель сказал, что тот математик с честью погиб в бою, после чего нанес на рабочий экран ряд уравнений, которые оказались удивительно похожи на навигационные расчеты.
– Проблема, с которой мы столкнулись, – пробормотал он, – состоит в том, что кто-то… и мы обязаны предположить, что словом «кто-то» обозначен противник… ставит эксперименты по демонтажу вселенной.
Это было произнесено так спокойно, что Джела ощутил укол страха лишь потом, вспоминая беседу.
Старший преподаватель задумчиво перебрасывал стило из руки в руку.
– Да, – проговорил он спустя какое-то время, – это вполне приемлемый способ кратко описать происходящее, какой бы ни была полная математическая модель.
Это как если бы можно было окружить курьерский корабль силовым полем, прикрепить его к участку вселенной – и совершить безвозвратный переход.
– Отлично, – сказал более молодой, заканчивая записи и отходя от экрана. – Это описание позволяет нам использовать уравнения, с которыми наш курсант должен быть очень хорошо знаком. – Он адресовал Джеле пугающе серьезный взгляд и махнул рукой в сторону экрана. – Давайте, например, предположим, что вы захотели посетить гарнизон в Винил-гавани…
Как и следовало ожидать, заданная масса вполне соответствовала массе предполагаемого курьерского корабля. Затем преподаватель решил уравнение для местоположения глубоко в сердце галактики, в направлении, которое Джела узнал.
– А теперь для этого… м-м… полета… – пробормотал преподаватель, обращаясь скорее к себе, чем к своему все более недоумевающему ученику, – подставим другую массу корабля и переведем ее из локуса, определяемого нашими стандартными пятью измерениями, в локус, определяемый девятью.
Он это сделал. Джела увидел новое уравнение на своем наладоннике.
– Вообще-то все дело в том, – проговорил преподаватель, внезапно отворачиваясь от экрана, – что ни у кого нет желания лететь в Винил-гавань.
Джела про себя думал именно об этом, поскольку Винил-гавань находилась в неприятной близости к догорающему коричневому гиганту…
– … потому, – продолжил преподаватель обманчиво спокойным тоном, – что ее там нет.
Джела откровенно уставился на него.
– Как это нет? – вопросил он, заподозрив, что все это было продуманным розыгрышем, чтобы испытать, насколько доверчивыми могут быть несгибаемые М. – Я же там был!
– Достаточно давно, – просто сказал старший из преподавателей. – Я был – или, вернее, я попытался побывать там – в последние два года по Общему календарю. Ее, как и сказал мой коллега, там нет. Ни планеты с гарнизоном, ни коричневого гиганта. Если задать координаты, которые прежде приводили на Винил-гавань, то удается добраться только в приблизительно близкий район, потому что практически все, что там было, исчезло. Ближайшая известная цель, к которой удается попасть в том районе, – это желтая звезда в трех световых годах в стороне. Она по-прежнему там, хотя и превратилась в новую.
– У нас есть предположение, – серьезно добавил младший из преподавателей. – Оно заключается в том, что некая сфера (но это только предположение, на самом деле форма может оказаться более сложной) объемом примерно три четверти кубического светового года была… удалена. Я говорю, что пространство было свернуто. Мой коллега утверждает, что пространство, или, вернее, небольшая часть вселенной – была декристаллизована. Вплоть до протонов и более мелких частиц, там нет ничего. Мы можем измерить событие – и измеряем его, – определяя фронт световой волны.
- Предыдущая
- 11/85
- Следующая
