Причастие мёртвых - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 27

— А ты по-русски говоришь?

— Да.

— А я читаю. И понимаю. Но не говорю. У меня чудовищный акцент… Нет, ни хрена, вот так: — Заноза сосредоточился и выдал на русском, притом с такой интонацией как будто уже неделю страдает от острой мигрени: — чудовищный акцент.

Прозвучало и правда чудовищно. Если бы Мартин не знал о чем речь, не понял бы.

— Это мне Хасан про акцент сказал, — объяснил Заноза и с независимым видом сунул руки в карманы плаща. — Таким, блин, голосом, как будто у него от меня голова уже неделю болит.

Учитывая, что Мартин тоже первым делом подумал о затяжной мигрени, с копированием интонаций у Занозы точно все было в порядке. С копированием произношения дела обстояли гораздо хуже.

— Русский — очень сложный язык, — заметил он дипломатично.

— Не бывает сложных языков, — отрезал Заноза. — Бывают непроизносимые. Что мне нужно прочесть на русском?

— Описания. Идем, покажу.

Мартин выбрал ближайший сейф, там во всей красе лежала «Валькирия», ручной ракетный комплекс. Тяжелым оружием Мартин никогда не интересовался, но про «Валькирию» сейчас вспомнил, что она называется так потому, что «прилетает и забирает на небо». Может, стоило выбрать для начала что-нибудь попроще? Хотя, какая разница?

Он ткнул пальцем в прозрачный пластик, и показал на развернувшееся меню:

— Вот тут можешь посмотреть все ТТХ. Сейфы не заперты, так что выбирай, пробуй. Хоть все подряд.

— Это ракетомет, — протянул Заноза, — а мы, по-любому, в подвале. А вон там еще, — он кивнул вдоль стены, — я невооруженным глазом опознаю миномет. И он тоже не для подвалов, поверь моему опыту.

— А ты их не заряжай, — Мартин вновь не удержался от довольной улыбки. До чего же приятно было озадачивать этого упыря сюрпризами, — бери как есть и тащи в тир. Ты удивишься. Ну все, выбирай, с чего начать, а я с настройками поковыряюсь.

Тир тоже должен был понравиться Занозе. Тир и пульт управления, с помощью которого пустой подвал можно было превратить во что угодно: городские улицы, лесная чаща, заваленный хламом спортзал, бескрайняя степь с уходящими за горизонт холмами, салон самолета с террористами и заложниками — все, что угодно. Без преувеличения. С любым количеством препятствий, и ботами, достаточно сообразительными, чтобы быть умнее людей. Ну, или, может, умнее демонов.

Мартин неизменно выигрывал в перестрелках с ребятами Шамана, но ботам проигрывал через раз. А шамановские парни побеждали ботов. А вот его победить не могли.

Загадка. Заноза, если б узнал, наверняка попытался бы найти закономерность. Он во всем их ищет.

Упырь совершенно внезапно обнаружился за правым плечом. Мартин аж вздрогнул от неожиданности. Заноза глянул на него поверх очков:

— Извини. Не хотел напугать.

Не хотел, конечно. Просто не дышит, сердце не бьется, ходит бесшумно — вот и подкрался. Наблюдал за тем, как Мартин перебирает стандартные картинки, и неизвестно насколько давно подошел.

— Можно варьировать, — сказал Мартин, решив не уточнять, что вовсе и не думал пугаться, а вот когтями рвануть, не разобравшись, это запросто, — я обычно выбираю уже готовое, но тут где-то есть редактор. К вопросу о ракетницах, минометах и гранатах, если, например, вот это выбрать… — он выбрал, и тир превратился в горное ущелье, в воздухе повис, приближаясь, рокот вертолета, — то здесь зенитный комплекс нужен. В шкафах, — уходящие под потолок шкафы занимали всю смежную с арсеналом стену, — массогабаритные имитации боеприпасов. Берешь ЗРК, заряжаешь, стреляешь…

Они с Занозой одновременно проводили взглядом пролетевший над ущельем вертолет.

— Если успеваешь, — продолжил Мартин. — Нам еще повезло, что он сам стрелять не стал.

— А мог бы? — Заноза уже снова смотрел на пульт.

— Если б в активной зоне был кто-нибудь. За вон той чертой.

— Мы не там. Значит, это не везение… — Заноза издал странный звук, похожий на недовольное кошачье «пфф», — я иногда… редко… говорю то, что и так понятно. Я знаю, что это бесит. Долбаная плохая привычка, хуже курения, но лучше алкоголизма. Я с ней борюсь. Иногда она побеждает. Как сейчас. Редко.

— Ты хочешь сам попробовать, — сказал Мартин то, что было и так понятно, и отошел от пульта. — Я иногда, очень часто, почти всегда говорю так, что меня вообще никто не понимает. Например, только начало мысли и сразу конец уже другой мысли. И вот это по-настоящему бесит. Очень плохая привычка, а я с ней никак не борюсь. Так что мне не помешает, если кто-нибудь будет озвучивать очевидные факты, которые я пропускаю. Моя речь более связной не станет, но пока мы вдвоем, меня хотя бы понимать смогут.

Заноза сразу нашел редактор. Технарь, мит перз! Мартин всегда запутывался, тыкался не туда, и к тому времени как умудрялся выйти в нужное меню, ему уже не хотелось менять настройки. Он и редактор-то обычно продолжал искать просто из упрямства: раз уж начал — надо доделать. Еще одна плохая привычка. Она бесила окружающих даже больше, чем его манера разговаривать и рикошетирующие мысли.

— Просто тир. Для начала, — упырь обернулся, улыбаясь. — Что не так, Мартин? Хочешь посмотреть на настоящие чудеса?

Если что-то и было не так, то сразу прошло. Самоуверенность и наглость вроде бы должны раздражать, но у Занозы они выглядели настолько естественно, что раздражение он мог вызвать, скорее, когда сомневался в себе. Впрочем, Мартин не сказал бы, что злился на упыря в таверне, когда тот хандрил и убеждал себя в полном своем ничтожестве. Удивлялся — это да. Заноза пока не перестал его удивлять. А ведь целых три дня прошло.

— Расстояние до мишеней, — сказал он вслух. — Не нашел, где его задать?

Подвал теперь действительно выглядел как обычный тир: огневой рубеж и цепочка плывущих друг за другом мишеней. Но до мишеней было метров сто… Мартин глянул на показания дальномера — точно, сотня метров. В четыре раза больше, чем нужно, чтоб пристрелять пистолеты. И, кстати, о пистолетах, где они?

— Максимальная прицельная дальность для этих моделей… — Заноза вышел на рубеж, и раньше, чем Мартин успел спросить, о каких моделях речь, загремели выстрелы.

Заноза не целился. Он, кажется, и на мишени-то не смотрел. Выстрелы слились в один непрерывный грохот. Монитор за спиной у Мартина вспыхивал зеленым, бросая отсветы на шкафы с боеприпасами. По три вспышки подряд. Это походило бы на сигналы азбуки Морзе, если б только вспышки не сливались друг с другом так же, как выстрелы. Зеленый цвет значил, что каждая пуля приходит точно в центр. Три пули в одну мишень, три — в другую, три — в следующую. Из каждого ствола — в новую мишень. Штезаль! Он, наверное, может одновременно рисовать двумя руками две разных картинки.

Теперь мишени двигались с разной скоростью, вразнобой появлялись и исчезали, а Мартин окончательно потерял счет выстрелам, и только бросив взгляд на монитор увидел число 45. Успел удивиться бездонным обоймам, потом заметил под ногами Занозы две пустых, понял, что не заметил момента перезарядки, так же как до этого не заметил, когда Заноза достал пистолеты, и вообще перестал об этом думать. Ему обещали чудеса и обещание было выполнено. Оставалось смотреть и наслаждаться происходящим. Это очень редкое удовольствие — видеть, как что-то делается по-настоящему хорошо.

Мартин поймал взгляд Занозы, как будто разглядел синий проблеск сквозь непроницаемо-черные стекла. Несколько секунд упырь смотрел на него, не отрываясь. И ни на миг не сбился с невозможного темпа, а пули по-прежнему входили по три в одну точку, не отклоняясь ни на миллиметр.

Видеть, как что-то делается по-настоящему хорошо?

Нет… надо верить глазам своим и называть вещи своими именами. Редкое и почти невозможное удовольствие видеть работу Мастера. Мастера, они не любители хвастать, не склонны к демонстрациям и, в основном, предпочитают никому не показывать, как работают. Речь не о танцорах или музыкантах, о тех разговор отдельный. Речь о бойцах. Мартин впервые видел Мастера-бойца, которому необходимо было одобрение зрителей. Его восхищение нужно было Занозе как... воздух? Как кровь!