Ничего неизменного - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 80

Это то, о чем Занозе нужно было знать. Не о печенье, а о том, что Гевальд — это смерть, Калимма — Луна, погода и смена сезонов, а Мартин... непонятно что. Он охранял Тарвуд от демонов, вроде бы, это было его обязанностью, тем, что он обещал делать. Да только за двадцать с лишним лет демон сюда явился один-единственный, и тот неполноценный. Суккуба-полукровка. Дрянь какая-то, с которой даже связываться как-то неловко. И, тем не менее, четверо сильнейших магов Тарвуда боялись Мартина не меньше, чем Гевальда и Калимму. Опасались чар — любых — не понимая, что это такое, и не зная границ возможностей чародеев.

Этих магов уже нет — и погубили их отнюдь не чары. Хотелось бы знать, успели ли они передать страх перед чарами своим ученикам? От этого зависели планы относительно судьбы Блошиного Тупика.

Заноза рассчитывал узнать все, что нужно, раньше, чем дело дойдет до столкновений непосредственно с магами и бандитами Тупика. У него были свои источники информации, и вроде бы пока они не подводили.

В разговоре Мартин не участвовал. За умного сходил. Назло упырю.

Нет, он не думал, что Заноза и правда может на его фоне выглядеть серьезным и вызывающим доверие. Более серьезным и вызывающим больше доверия, чем обычно. Больше было просто некуда. Если уж Заноза хотел произвести на кого-то впечатление, так он и производил, с фоном или без фона. Просто Мартину сказать было нечего. Зато он с удовольствием смотрел и слушал, как Заноза управляется с четырьмя очень разными собеседниками. Двоим из которых нужно было еще и объяснить, что им не показалось, и какой-то мельник, живущий на Тарвуде без году неделя, действительно, пригласил на тайную встречу правительницу острова, ее секретаря, ее министра финансов, командира ее гвардейцев, и ничейного демона.

Полковник легко поверил в шпионов в замке, куда сложнее ему было поверить в то, что это не агенты Порта, а всего лишь обитатели Блошиного Тупика. Министр и в агентов Порта не поверил бы, а в Блошиный Тупик, тем более. Да и сам Мартин еще недавно даже не вспоминал про этот несчастный квартал, населенный потерявшими надежду людьми и такими же жалкими бандитами. Но верили Мейцарк и Каллахам в опасность Блошиного Тупика или нет, не прислушиваться к Занозе они не могли. Дело было даже не в его обаянии, а в авторитете Калиммы. Раз она сочла встречу необходимой, и решила, что нужно соблюдать осторожность, значит, для этого есть поводы.

Но Блошиный Тупик? Не Порт, не угроза извне, не опасность катаклизмов из-за того, что Тарвуд проходит слишком близко к какому-нибудь неприятному миру, а две сотни убогих домиков, населенных беднотой, крысами и ворьем? Почему это потребовало внимания самой княгини? Какое отношение к этому имеют командир Гарнизона и министр финансов? Почему на встречу не пригласили командира Стражи и министра здравоохранения?

Заноза как будто знал, что услышит именно эти вопросы. Хотя, может, и знал, с него станется. Он же сам говорил, что всегда старается собрать как можно больше сведений о тех, с кем предстоят серьезные переговоры.

— Прежде, чем я отвечу вам, господа, хотелось бы, чтоб вы кое-что увидели. Ее Темность согласилась использовать зелье Общего Взгляда, — он улыбнулся Калимме, а та в ответ слегка кивнула и продолжила уже сама:

— И приглашаю вас разделить его со мной. Мартин, ты участвуешь?

Ну, еще бы! Он сам рассказал Занозе про это зелье, он сам его добыл — через Калимму же, между прочим — и чтоб он теперь отказался им воспользоваться? Все будут на что-то смотреть, а он сидеть, как трезвый дурак, в укуренной тусовке?

Зелье Общего Взгляда было одним из самых сложных в приготовлении, зато действовало проще большинства остальных. Все, кто вдыхал его запах, при условии, что зелье было взято из одной посуды, видели, слышали, обоняли — в общем, всеми органами чувств воспринимали происходящее с кем-нибудь, кто зелье из той же посуды выпил. Стоило оно на вес золота. И хорошо. А то слишком много появилось бы соблазнов у любителей подглядывать и подслушивать. Его ведь даже человеку спаивать не обязательно, можно птицам или зверям. 

В результате, роль трезвого дурака досталась Занозе. Если розовый чай Гевальд заваривал сам, со своими чарами, то в зелье никаких дополнительных чар не было, и на Занозу оно не подействовало бы. Ну, а Мартин, вдохнув резкий травяной аромат… мгновенно оказался в облаке тяжелой, липкой вони. Он даже дышать перестал. И посочувствовал Калимме и министру, непривычным к таким запахам в такой концентрации. Себя, правда, тоже пожалел — не дышать дольше пары минут не получилось бы.

Вокруг были трущобы Блошиного Тупика. Под ногами — вязкая грязь, на расстоянии вытянутых рук — серые, в потеках воды, стены. Над головой — сходящиеся крыши. Лето перевалило через середину, июль выдался жарким — вдоволь дождей проливалось только над Боголюбовкой, — но здесь, похоже, никогда не бывало сухо.

И воняло.

Притерпеться к этой вони казалось невозможным.

Заноза об этом предупреждал. Точнее даже, он на это рассчитывал. Когда Мартин спросил, зачем использовать зелье Общего Взгляда, разве недостаточно сделать видеозапись и показать остальным, Заноза сказал, что самое сильное впечатление производят запахи. Он, может, и ошибался — сам слишком сильно полагался на обоняние, и не учитывал, что люди больше верят глазам, чем носу. Но этот запах… производил впечатление. С ног валил. Мрачные, уродливые, грязные переулки Тупика казались вдвое мрачнее, вдвое уродливее, и вдесятеро грязнее.

Тот, кто шел по ним, смотрел по сторонам, здоровался со встречными, был местным. То есть, тамошним. Из тупиковцев. Кто-то из агентов Занозы, или из приятелей. Заноза эти две категории различал, Мартин — нет. И подозревал, что агенты и приятели тоже не очень видят разницу.

— Гус Лозано, по прозвищу Шманюк, — скользнул по краю слуха голос Занозы, — любезно согласился провести для нас экскурсию по Блошиному Тупику. Он десятник Стражи и по долгу службы хорошо знает этот квартал.

Шманюк был в списках продажных стражников. Мартин его запомнил. Кличка знакомая — Берана со Шманюком приятельствует, он и с ней, и с Мигелем, и с вышибалами в таверне, на короткой ноге. А теперь, значит, и с Занозой. По какой-то причине Заноза решил Шманюка не сдавать, а тот, значит, «любезно согласился» провести экскурсию.

Скорей бы она закончилась! Заноза прав, Тупик нужно выжечь. Расселить и выжечь. Ничего нормального из этого места уже не сделаешь. Но как вышло, что на него перестали обращать внимание? И когда перестали? Уже после Хартвина? За восемь лет неблагополучный район превратился… во что? В клоаку? В грязевой нарыв? Ведь воняют не отбросы, гниющие под гнилыми стенами, и не нечистоты, которые сливают прямо на улицу, потому что стоки давным-давно забились. Запах не имеет источника. Не станет запаха — не станет воздуха.

Разве такое возможно?

Заноза мог бы подобный вопрос задать. А Мартин знал, что невозможного не бывает. В человеческих чувствах, в человеческих душах достаточно силы, чтобы отменять любые правила, хоть законы природы, хоть законы общества, но сила эта вступает в действие тогда, когда разум сдается. Когда человек перестает быть человеком.

Парадокс. Занозе понравилось бы.

И все же, как вышло, что всего за восемь лет…?

— Там не везде так, — снова послышался голос Занозы. — Есть улицы, почти неотличимые от городских. Грязные, пропахшие, но пригодные для жизни. Есть дома, немногим уступающие особнякам Замкового квартала. А вы сейчас в Пристенном околотке, в гетто для неудачников. Неудачники в Блошином Тупике — это те, кто хотел бы оттуда выбраться.

— Так что же им мешает? — интонации Калиммы были какими-то деревянными, она, кажется, тоже старалась не дышать. — Разве у этих людей нет паспортов? Они такие же подданные Замка, как другие тарвудцы.

— Есть те, кого устраивает существующий в Тупике порядок вещей, есть те, кому он выгоден, есть те, кого он не интересует, и те, кто очень хочет ничего о нем не знать. Все они мешают, леди Калимма, все по-своему. Первые просто не позволяют людям покидать Тупик, а остальные создали… купол? Мартин лучше меня разбирается в том, как работают чары, он, может быть, сумеет объяснить, что такое этот купол в принятых между чародеями терминах. Даже на нормальной планете нежелание людей что-то видеть делает это невидимым, а на Тарвуде оно действует еще эффективней.