Дорога любви - Ли Эйна - Страница 59

• Предыдущая
• 59/62
• Следующая

– Конечно, Кин.

– Я знаю, что это не самое подходящее время, но я хотел бы, чтобы вы совершили обряд венчания. Я женюсь, сэр.

Священник пришел в замешательство.

– Ну… это довольно необычно – свадьба после похорон, сын мой.

– Я это знаю, сэр. Но я и Кэтлин хотим обвенчаться прямо сейчас, до того, как Роури отправится на восток.

– Мы с Томасом уезжаем завтра, сразу после церемонии в Промонтори, преподобный Джонсон, – добавила Роури.

– Но ведь вы разной веры? Как мне осуществить церемонию?

В серых глазах Кина на короткое мгновение, вспыхнуло негодование.

– Мы одной веры, сэр. Мы верим в одного и того же Бога. В ее церкви мы обвенчаемся позднее, но сейчас я хотел бы, чтобы все произошло по закону.

Пастор примирительно кивнул и мягко похлопал Кина по плечу.

– Я с большим удовольствием соединю вас священными узами брака, сын мой.

– Венчание? Сейчас? – воскликнула изумленная Кэтлин. – Но сначала должно быть оглашение в церкви имен вступающих в брак или…

– Забудь пока про эти ритуалы, – воскликнула Роури, оживленная намного больше, чем невеста. – Кин уговорил преподобного Джонсона поженить вас прямо сейчас. Твой священник обвенчает вас потом.

Анжела крепко сжала руку ошеломленной Кэтлин.

– Ты ведь действительно хочешь выйти замуж за Кина, Кэтлин? – спросила она.

– Каждым своим вдохом, – горячо отозвалась Кэтлин. В сапфировых глазах вспыхнула радость. – Ну…

– Тогда чего же мы ждем? – в унисон крикнули Роури и Анжела.

Роури украсила черные волосы невесты яркой атласной лентой, а Анжела накинула ей на голову и плечи черную кружевную шаль. Затем, держась за руки и смущенно пересмеиваясь, как школьницы, все трое покинули комнату.

С черной шалью на плечах, более подходившей для вдовы, но сейчас выполнявшей роль свадебной фаты, Кэтлин заняла место рядом с Кином. Он взял ее дрожащие пальцы в свою ладонь и крепко сжал.

Даже в черной шали невеста выглядела прекрасно. Впрочем, как и жених, сменивший свою привычную куртку на черный костюм. Белая рубашка удивительно контрастировала с его загорелым, обветренным лицом.

Когда началась церемония венчания, спокойное выражение лица Кина не изменилось. Невеста же заметно волновалась.

Глядя на Кина в костюме, Роури с удивлением отметила про себя, что брат ее очень красив. «Жаль, что я заметила это поздно, – подумала она. – Раньше я жила на ранчо, а его там не было; сейчас он возвращается на ранчо, а я уезжаю». Но эта мысль не погасила радости в ее сердце. Она перевела взгляд на Томаса и подумала, что и он сегодня выглядит удивительно. «Но с ним я никогда не расстанусь». И она не смогла сдержать улыбку.

Томас улыбнулся в ответ и подмигнул.

И если на похороны многие пришли не очень охотно, то на свадьбу все остались с радостью. На смену обременительной обязанности выражать скорбь пришла возможность видеть счастливых молодоженов.

Церемонию омрачило только одно обстоятельство: когда преподобный Джонсон попросил Кина надеть кольцо на палец невесты, этого кольца не оказалось – в суматохе приготовлений Кин этот момент упустил.

Анжела поспешно сняла свое кольцо и сунула его в руку Томаса. Тот так же быстро переложил за спиной кольцо из одной руки в другую и вложил его в ладонь жениха. Удивительно, но никто этого не заметил. Изумилась только Кэтлин, видя, как Кин надевает ей кольцо, непонятно откуда появившееся.

Вскоре, подняв в благословении руки над счастливой парой, преподобный Джонсон объявил Кина и Кэтлин мужем и женой. День, начавшийся как день скорби, закончился как день радости и праздника.

На рассвете следующего утра Роури и Томас решили пройтись по тем местам «Округа Си», где когда-то они бывали вместе. Выйдя на гребень горы, они некоторое время стояли молча, держась за руки и глядя в глубокое ущелье. Склон был покрыт соснами и можжевельником. Поднимающееся из-за гор солнце меняло цвет ущелья – от красного до оранжевого, потом до золотого.

– Это просто поразительно, верно, Томас?

– И подавляет, – заметил Томас. – Становится видно, как человек ничтожен перед величием природы. – И тут его лицо смягчилось. – Ты принесла ради меня большую жертву, отказавшись от всего этого.

– Все это останется Кину. Он наконец получил то, что заслужил. Отец слишком плохо к нему относился. Но я благодарна отцу, что в конце концов он его признал. – Она еще раз с жадностью оглядела знакомые с детства места. – Но мы будем сюда приезжать?

Он положил руку ей на талию и привлек к себе.

– Конечно, дорогая. Эта дорога – только начало. Скоро дороги опутают всю страну, и тогда мы сможем добираться сюда очень быстро. – Ты очень жалеешь, что уезжаешь?

Она обняла его и прижалась щекой к его груди.

– Мне грустно: я здесь выросла, это мой дом. Но я не жалею. Нет такого места, где бы мне хотелось жить без тебя. Я поняла это в те дни, когда была от тебя вдали.

– Дорогая, если это для тебя очень важно, мы можем остаться здесь. Я могу завести практику и в этих краях. Когда трансконтинентальная дорога начнет действовать, сюда с запада хлынут сотни тысяч людей. И им потребуются врачи.

В ее глазах блеснули слезы.

– Я люблю тебя за это, Томас. – Потом отрицательно покачала головой. – Но я хочу поехать с тобой в Виргинию. Хочу побродить по тем зеленым холмам, о которых ты так много рассказывал. Хочу увидеть, где твои корни, как ты видел, где мои. Потому что земля – это главное. Люди приходят и уходят, земля остается всегда.

Он взял ее голову в свои руки и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Когда-нибудь мы привезем сюда своих детей, на это самое место, чтобы и они поняли, откуда у их матери такой сильный характер.

Он привлек ее к себе и поцеловал в губы. Через час Томас и Роури грузили свой багаж в поезд. Им помогали Кин и Кэтлин. Войдя в вагон, они присоединились к Рурку и Анжеле. Вскоре поезд отправился в Промонтори-Пойнт.

Несмотря на холод и ветер, к полудню собралось огромное количество людей, которые хотели стать свидетелями этого исторического события.

По обеим сторонам дороги стояли самые главные лица из участвовавших в строительстве – Лэленд Стэнфорд, президент «Сентрал пасифик» и бывший губернатор штата Калифорния, и Томас Дюрант, вице-президент «Юнион пасифик». За своими начальниками выстроились Сэмюель Монтегю, Сидни Диллон, Гренвил Додж и прочие лица, которые осуществляли планирование, подготовку и проведение работ.

Хотя не в полном составе, но присутствовали и те, кто прокладывал путь: укладчики рельсов, установщики болтов, обмерщики, засыпщики балласта. Среди них были и непосредственные руководители строительства – Джек Кейсмент с «Юнион пасифик» и Джим Строубридж с «Сентрал пасифик». Непреклонный и беспощадный, нетерпимый к плохой работе Джек Кейсмент давно стал живой легендой. Строубридж получил среди дорожников прозвище Одноглазый босс после того, как взрыв пороха лишил его правого глаза.

Вдоль железной дороги тянулись телеграфные столбы, готовые передать весть об историческом событии в обе стороны – к солнечным берегам Тихого океана и в мрачное ущелье небоскребов Уолл-стрит.

Американцы с нетерпением ждали этого известия уже несколько дней. И не только американцы. Эту новость жаждал услышать весь мир, и потому на церемонии присутствовало более сотни знатных иностранцев.

Когда заиграл оркестр, паровоз «Юпитер» компании «Сентрал пасифик» и паровоз номер 119 «Юнион пасифик» подошли с двух сторон к разделяющему их промежутку.

Толпа подалась вперед, желая увидеть, как в этот промежуток будут уложены рельсы. Ближе всех расположились репортеры и фотографы.

После того, как священник вознес молитву, на землю легли последние шпалы, и самая последняя – из полированного лавра. На эту шпалу были заранее установлены костыли из драгоценных металлов. Один костыль был из золота, на нем можно было прочитать надпись «Последний костыль». Забивали костыли самые высокопоставленные лица. Потом на эти шпалы легли рельсы.

• Предыдущая
• 59/62
• Следующая