Искусительница - Ли Эйна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/70
• Следующая

— Так в чем же проблема, Шон?

— Тех рельсов, что привезли, хватит моим ребятам дня на два. И еще нам нужны костыли, а без них рельсы не уложишь, — произнес Шон.

— Но как это может быть? — застонал Кинкейд. — По моим расчетам, у нас должно быть в избытке и рельсов, и костылей. Что вы, ребята, едите их, что ли?

— Ну да, глотаем их вместе с пылью, — ухмыльнулся Рафферти.

— Черт, нам никогда не построить эту дорогу из-за постоянных задержек! Я постараюсь что-нибудь сделать, но если у меня ничего не получится, вам придется пока помогать другим бригадам, строящим мост, вот и все.

— Не понравится им это, Дэйв. Они свое дело знают, а работа на мосту… не обезьяны же они какие-нибудь!

— Шон, я полагаюсь только на тебя. Надеюсь, ты сумеешь убедить их, — сказал Дэйв.

— Попытаюсь что-нибудь сделать, — ответил тот. Кинкейд вошел к себе в кабинет и сел за обшарпанный стол, заваленный бумагами. В отличие от роскошного вагона Маккензи вагончик, служивший ему кабинетом и жильем, был, мягко говоря, весьма скромным. Кроме письменного стола, здесь был еще обычный стол, на котором громоздилась куча бумаг, и маленькая печка. Обстановка закутка, который Дэйв считал своей комнатой, была еще более спартанской: кроме узкой койки, здесь стоял лишь небольшой туалетный столик. Одежда хранилась в сундуке, задвинутом под койку, и висела на крючке в углу. «Кабинет» отделялся от «спальни» простой занавеской.

Целый час Дэйв занимался бумагами, изучал счета и проверял расчеты. Он никак не мог понять, почему не хватает рельсов. Разозлившись, он с отвращением отбросил карандаш в сторону и положил голову на руки.

— Не может быть, что все так плохо, Кинкейд!

Резко подняв голову, Дэйв чуть охнул от удивления. Ему показалось, что в его замшелый вагончик с небес спустилась богиня, изображенная самим Тицианом. Но это была лишь Синтия Маккензи. Девушка стояла в дверях, положив на плечо кружевной солнечный зонтик. Ему казалось, что это просто обман зрения, видение, случайно залетевшее в его вагончик.

— Чего вы хотите, мисс Маккензи? — неприязненно спросил Дэйв.

— Я пришла предложить помощь.

— Кажется, я ясно выразился. Мне не нужна ваша помощь, если только вы не объясните мне, почему на строительстве постоянно не хватает рельсов. — Отодвинувшись от стола, молодой человек встал. — А теперь прошу простить, но мне нужно уйти.

Нацепив ремень с кобурой, Дэйв попытался пройти мимо Синтии, но та не двинулась с места.

— Вы не даете мне пройти, — сердито буркнул он.

— Я полагала, что вы покажете мне городок, — мило проворковала она.

— А я полагаю, что вы и без провожатого доберетесь куда угодно. Кстати, для прогулки по лагерю вам бы надо переодеться во что-нибудь более приемлемое. Здесь вы будете казаться смешной в своем модном платье, да еще с кружевным зонтиком, а в этих туфельках на высоких каблуках вы скорее всего подвернете ногу. Может, вы не заметили, но здесь не Трафальгарская площадь и не Елисейские поля, мисс Син.

— Лучше не думать, как вы напишете это слово, Кинкейд[5], — усмехнулась Синтия.

— Вы меня смутили, признаюсь. Правописание всегда было моим слабым местом, — ухмыльнулся Дэйв.

— У вас есть и другие слабые места. — Синтия с улыбкой провела пальцем по его губам. — А знаете что, Кинкейд? До отъезда в Денвер я заставлю эти губы улыбаться.

Он резко оттолкнул ее руку.

— Вы можете это сделать немедленно, если пообещаете убраться из городка к тому времени, когда я вернусь. — Приподняв шляпу, Дэйв кивнул. — Желаю хорошо провести день. Ах да! Не забудьте одеться для ежедневного концерта — койоты начинают выть перед закатом.

Выйдя из вагона, Синтия решила прогуляться по палаточному городку. Лениво покручивая на плече зонтик, она брела вдоль палаток и самодельных, наспех сколоченных хижин.

На некоторых строеньицах были прибиты куски фанеры с надписями «МАГАЗИН», «ЛАЗАРЕТ», «САЛУН», но в основном эти хлипкие сооружения служили жилищами для строителей дороги и их семей.

Палатки и хижины стояли прямо на голой земле; картину оживляли лишь редкие деревца, выделяющиеся среди брезентовых крыш. Вездесущая пыль липла к палаткам, висящему на веревках белью, гамакам и, разумеется, к людям.

Импровизированный городок был таким, каким его описывала Бет, — примитивным, угрюмым и перенаселенным. Но, прогуливаясь среди жилищ и наблюдая за хозяйками, которые болтали, стирая белье, готовя еду на открытых печурках или следя за ребятишками, девушка подумала, что это место столь же живо и полно энергии, как и обычный город с его улицами, заборами и многоэтажными зданиями.

Где бы Синтия ни появлялась, она производила настоящий фурор. Потрясенные женщины, забыв о делах, смотрели на нее. То и дело звучал шепот: «Кто это?» или «Посмотри-ка, до чего красивое платье!».

Не прошло и получаса, как Синтия пожалела о том, что не последовала совету Дэйва Кинкейда: ее элегантное платье покрылось пылью, а на пятке она натерла мозоль.

Черт бы побрал ее гордость! Не обращая внимания на взгляды любопытных, она сняла свои изящные туфельки и босиком побрела к вагону.

Войдя, швырнула в угол туфли и зонтик и повалилась в плюшевое кресло. Да уж, ничего не скажешь: с одеждой и обувью что-то надо делать.

На пятке темнела огромная кровавая мозоль. Скривившись от боли, Синтия осторожно стянула чулок и осмотрела ногу. Хромая, добрела до аптечки, но там не оказалось ни бинта, ни пластыря. Тогда она вернулась в спальню и нашла там мягкие тапочки. Синтия померила их и решила, что вполне сможет дойти в них до магазина. Посмотрев на себя в зеркало, она невольно рассмеялась: на ней было элегантное французское платье, отделанное страусовыми перьями, а из-под подола торчали носки нелепых тапочек. Сорвав шляпу, Синтия бросила ее на кровать и, хромая, пошла в магазин.

Уже стемнело, когда Дэйв вернулся в городок. Расседлав коня, он направился в свой вагон, не заглянув в столовую, чтобы поесть.

Вдруг до него донеслись громкие крики и возгласы мужчин. Обернувшись, он увидел толпу, собравшуюся вокруг большой бочки. Похоже, там играли в кости. Признаться, Дэйв не одобрял азартных игр, но понимал, что мужчинам, особенно одиноким, больше развлечься нечем. Поэтому раз в месяц в городке устраивали нечто вроде казино, и к ним даже приезжали проститутки.

Дэйв собрался войти в вагон, но услышал чей-то голос:

— Ну-ка бросьте им кость, Маккензи!

— Ох нет! — застонал Дэйв. — Какого дьявола эта женщина вытворяет?

Он думал, что Синтия Маккензи не сможет шокировать его сильнее, чем она это уже сделала, но выяснилось, что он недооценил ее. Подойдя к игрокам, он увидел поразительную сцену: тряся в руках игральную кость, она облокотилась о бочонок, а ее длинные стройные ноги и женственную попку плотно облегали узкие джинсы «Ливайс». Подумать только! Эта одетая дама выглядела более сексуальной и соблазнительной, чем другие женщины, которых он видел обнаженными.

— Мисс Маккензи! — грозно крикнул он. Готовясь бросить кость, Синтия обернулась к Дэйву, держа руку поднятой вверх. Остальные игроки тоже повернулись в его сторону.

— Прошу вас пройти в мою контору, — сухо проговорил он.

— Непременно приду, как только закончу игру, — пообещала Синтия.

— Нет, немедленно, мисс Маккензи. — Резко повернувшись, Дэйв направился к вагону.

— Прошу прощения, мальчики. Может, смогу сыграть с вами завтра вечером.

— Черта с два ты с ними сыграешь! — вполголоса пробормотал он.

Войдя в контору, Кинкейд зажег лампу, повесил на крючок шляпу и ремень с кобурой. Едва он сел за стол, как вошла Синтия.

— Закройте дверь! — приказал он. Девушка повиновалась молча, но с улыбкой, еще более распалившей гнев Дэйва.

— Какого черта вы добиваетесь, леди?

— Не понимаю, о чем вы, — невинным голоском отозвалась Синтия.

• Предыдущая
• 11/70
• Следующая