Любовные хроники: Флинт Маккензи - Ли Эйна - Страница 20

• Предыдущая
• 20/72
• Следующая

— Ты?..

Флинт сбросил с головы полотенце и вскочил на ноги. Нет ничего такого, что нельзя бы было объяснить и исправить. Он подбежал к кровати и нахлобучил шляпу — ведь со шляпой на голове мужчине думается гораздо легче. Когда-то Флинта осенила догадка, что женщины нащупали слабую струнку у противоположного пола и поэтому требуют в своем присутствии шляпу снимать, чтобы лишить мужчин преимущества.

— Увязалась за мной! — сердито взревел он.

— Да, увязалась. Ехала в том же самом дилижансе. — Гарнет была настроена очень решительно, и это еще сильнее взбесило Флинта. Он сел на кровать, скрестив на груди руки.

— Я же сказал тебе «прощай»! Так какого черта тебя понесло вслед за мной?

Гарнет спокойно сложила одежду на комод.

— Ты забыл рубашку и брюки, которые мне одолжил.

Взбив подушку, Флинт откинулся назад. Он почувствовал удовольствие, даже был польщен, что вдовушка не оставляет его в покое. Решительная женщина. К его удивлению, тяга к ней пересилила гнев. Значит, не так просто порвать эту связь. Вот дьявольщина! Флинт припомнил, что только раз или два ему захотелось повторить ночь с девчонкой. Он заложил руки за голову.

— Хочешь меня убедить, что это была единственная причина?

— А какая могла быть еще? — невинно спросила Гарнет.

— Ладно уж, иди сюда, вдовушка Скотт.

От этих слов в груди у Гарнет екнуло и задрожали ноги, но она не сдвинулась с места.

— Если хочешь меня, ковбой, подойди сам.

Пока Флинт вставал и шел через комнату, горячая волна ударила ей в виски, пронизала каждую жилку, взбудоражила кровь. Их взгляды встретились, и они долго-долго не отрывали друг от друга глаз. Потом Флинт протянул руку. Гарнет чувствовала, как задрожала ее рука в его широкой, чуть шершавой ладони.

— Раз уж гналась за мной в такую даль, могла придумать причину и получше. Стоили ли старая рубашка и рваные штаны такого путешествия?

Он расстегнул ей блузку, пальцы скользнули внутрь, и губы потянулись к губам. Поцелуй был неспешным, долгим, всколыхнул чувство из самых глубин естества, и Гарнет отдалась ему без остатка. Губы Флинта казались твердыми и влажными, нетерпеливый язык заставлял сердце бешено колотиться.

— О Боже, Флинт, — задохнувшись, прошептала она, когда он наконец оторвался от ее рта. — Как я хочу… — Но не успела договорить, потому что он снова овладел ее губами.

Она почувствовала его жаркое прикосновение, когда широкие ладони легли на ягодицы и крепче прижали ее тело к возбужденной плоти. Копчики пальцев посылали стрелы желания, и они насквозь пронзали ее тело.

— Выкинуть бы твою задницу отсюда к чертовой матери, да уж больно она хороша, — прошептал ей на ухо Флинт.

— Только для тебя, — так же на ухо ответила Гарнет.

Его руки устремились вверх по спине, расстегнули лиф, начали его стягивать, и кисти Гарнет запутались в складках рукавов. А в следующий миг она почувствовала божественное прикосновение его пальцев к груди.

Флинт начал торопливо срывать с себя одежду, так что послышался треск разрываемой ткани. Потом схватил ее за плечи, отклонил назад и взял сосок в рот. Гарнет застонала и запрокинула голову — горячие волны желания накатывали одна за другой.

Она почувствовала свои руки свободными, только когда Флинт снял с нее лифчик, обнажив налитые груди. Он щекой прижался к одной, провел по коже языком и стал развязывать поясок на юбке. Мгновение спустя та упала на пол вместе с панталонами.

Обнаженная Гарнет горела под его неспешным, изучающим взглядом. Но вот Флинт сдернул с себя остаток одежды, и она так же откровенно и жадно посмотрела на возлюбленного. Его тело показалось ей совершенным — ноги и торс были вылеплены на редкость гармонично.

— Почти совсем зажило. — Гарнет провела пальцем по свежему рубцу на плече, потом наклонилась и легонько коснулась губами. — А это откуда? — Она показала шрам на груди. — По виду старый.

— Старый, — согласился Флинт, подхватывая ее на руки и направляясь со своей ношей к кровати.

И там, на простынях, его обнаженное тело стало ее единственным укрытием. На этот раз поцелуй оказался жарким, как пламя.

— Сладкая, — пробормотал он. — Выпил бы всю.

— Пей! Я так тебя хочу! — вскрикнула Гарнет, ощутив на груди язык.

От сосков влажный след устремился ниже — к животу и к самому сокровенному.

— Ты что? — Она подняла голову, но когда его губы коснулись заветной плоти, не в силах перенести сладостного ощущения, застонала. Тело забилось в чувственном экстазе.

Когда дрожь поутихла и она открыла глаза, то встретилась с внимательным взглядом Флинта.

— Ты сама об этом просила. — Его погрубевшие пальцы коснулись ее сосков, и Гарнет ощутила новый всплеск страсти. То же испытал и Флинт. Взяв в рот сосок, он накрыл ладонью темный треугольник внизу ее живота. Гарнет судорожно вздохнула и развела ноги. На нее вновь нахлынула такая волна страсти, что она почти потеряла голову.

— Ну пожалуйста, Флинт, пожалуйста, — взмолилась она.

— Что ты? — Флинт поднял глаза. — Чего ты от меня хочешь?

— Сам знаешь. — Его рука продолжала сладостную ласку, и Гарнет застонала. — Возьми меня. Люби меня скорее.

Она попыталась обнять его за шею и снова прижать к груди голову, но Флинт поймал ее кисти и намертво притиснул к кровати.

— Я тебя не люблю. — Он накрыл ртом сосок и не отпускал до тех пор, пока Гарнет не принялась змеей извиваться под ним. — Ну-ка, рыжая, повтори. Ты знаешь, как надо сказать.

Гарнет смотрела на него широко раскрытыми глазами. На лбу Флинта выступил пот, все его мышцы напряглись.

— Пожалуйста, сделай это!

— Что сделать? Нет уж, рыжая, ты скажи!

Гарнет изогнулась под ним и обхватила ногами его бедра. Дольше Флинт выдержать не мог. Он приподнялся на локтях и через мгновение овладел ею. Женщина тут же уловила его ритм, и их сплетенные тела одновременно взлетели к вершине страсти. Испытав неземное наслаждение во второй раз, Гарнет вскрикнула, а флинт, на несколько секунд обмякнув, прислушивался к собственному прерывистому дыханию. Наконец он откатился в сторону и лег на спину. Гарнет приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо.

— Ну что, рыжая, убедилась?

— В чем? — удивленно спросила она.

— Сама знаешь. К этой постели любовь не имеет ни малейшего отношения.

— Как ты можешь говорить о наших отношениях, будто мы не люди, а две колоды.

— А почему бы и нет? Нечего приукрашивать.

— Ты так рассуждаешь, потому что не хочешь признаться в своих истинных чувствах ко мне. И откуда тебе знать, что на душе у меня?

— А разве ты делаешь из этого тайну? За тобой не задержится — растрезвонишь по всему свету. Такой болтливой женщины я вообще никогда не встречал.

— А я ни разу не лежала в постели с таким неотесанным мужланом. Неужели ты думаешь, я позволила бы тебе сделать то… что позволила, — ее лицо залилось краской, — если бы не испытывала к тебе никаких чувств?

— Не обманывайся, милочка. Ты позволила бы то же самое хоть самому дьяволу!

— Похоже, мистер Маккензи, так оно и вышло.

Гарнет понимала, что Флинт над ней подтрунивает, как она сама только что подтрунивала над ним. Но сносить его насмешки вовсе не желала. Она вскочила с кровати и принялась одеваться.

— Но я готова отдать должное этому дьяволу. Он был великолепен. Я такого никогда не испытывала.

— Все потому, что смолоду прилепилась к мальчугану Бобби и старикашке Фредди. Стыдно, милая. Уж лучше бы запрячь чистокровную кобылу с битюгом.

Гарнет посмотрела на него с удивлением:

— А ты, Маккензи, оказывается, грубый пошляк.

— Вот, значит, как! В пылу страсти я Флинт, а в ясном утреннем свете снова стал Маккензи?

— Только не подумай, что таким образом я пытаюсь выразить свое уважение. Если бы мама узнала, кого я полюбила, она бы перевернулась в гробу! — Гарнет продолжала прихорашиваться.

Флинт рассмеялся, заложив руки за голову:

— Та самая мама, что научила тебя всяким хитроумным штучкам?

• Предыдущая
• 20/72
• Следующая