Любовные хроники: Флинт Маккензи - Ли Эйна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/72
• Следующая

— Такое чувство, будто меня треснули по голове. — Он начал плескать водой на лицо, но внезапно замер. — Дьявольщина! — Его глаза округлились, пальцы принялись лихорадочно ощупывать щеки. — Или я сплю?

— Зто долгая история, Флинт, — проговорила Гарнет, надеясь, что он успокоится.

Но Маккензи, забыв о головной боли, вскочил на ноги.

— Седельные сумки! Где мои седельные сумки?

— В повозке. Но послушай, что я тебе скажу!

Однако Флинт и слышать ничего не хотел. Он рылся в сумке до тех пор, пока не выудил из нее зеркальце. Поднеся кусочек стекла к глазам, он в отчаянии завопил:

— Боже праведный! — Потом скинул шляпу и посмотрел на себя еще раз. — И волосы тоже!

Его удивление сменилось гневом. Флинт застегнул на поясе ремень с револьвером и сердито спросил:

— Кто обкорнал меня, как худую овцу?

Гарнет сглотнула застрявший в горле комок и судорожно вздохнула:

— Я.

Флинт круто повернулся и недоверчиво уставился на нее:

— Ты?

Она отпрянула, но было слишком поздно — длинные пальцы Флинта впились в ее плечи.

— Зачем? Когда-то обещала расплатиться — так это и есть твоя месть? Или хотела сделать по-своему? Не понравилась борода — и давай ее кромсать? Не думал я, что ты так злопамятна.

Вопиющая несправедливость вывела Гарнет из себя. Флинт даже не удосужился выслушать ее. Она почувствовала, как гнев стремительно охватывает ее изнутри.

— Я сделала это, чтобы спасти твою жизнь. Хотя сейчас сомневаюсь, что стоило с ней возиться.

Флинт презрительно скривился:

— Подумай, что ты несешь! Каким образом бритье бороды могло спасти мне жизнь? — и отвернувшись от Гарнет, принялся распрягать Сэма.

— Видите ли, сэр, — холодно продолжала она, — когда вы напились до чертиков и впали в беспамятство, в вашу комнату наведались Натан Бодин и мистер Мур.

Голова Флинта удивленно дернулась, и Гарнет увидела его недоумение.

— Ты полагаешь, я бы не справился с Бодином и Муром?

— Ха! В том состоянии, в каком ты находился? К тому же с ними были еще двое или трое.

— Значит, надо было закрыться в комнате и замереть, пока я не проснусь.

— Я решила, что, обыскав все в округе, они вернутся ни с чем в гостиницу и начнут прочесывать номер за номером. И поэтому поступила так, как сочла разумнее всего. Побрила тебя, чтобы изменить наружность, и вывезла из города.

— Тебе следовало меня разбудить. Я никогда не бегал от драки и не улепетывал тайком. Но я понимаю, ты хоть и напортачила, но хотела сделать как лучше. Мне было бы стыдно перед собственной матерью, если бы я не поблагодарил тебя за помощь.

— Не за что, — насмешливо проронила Гарнет. — Ты спас мне жизнь, и я не могла не отплатить тем же.

— Вот и хорошо — выходит, мы квиты. Никто никому не должен.

Такой черной неблагодарности Гарнет слышать еще не приходилось, и ее гнев от слов Маккензи нисколько не утих.

— Ты прав, совесть моя чиста: мы оба квиты. Но проиграл все же ты. Борода и волосы отрастут, а вот я не вернусь. — Последние слова Гарнет почти выкрикнула. — Ты потерял самое ценное, что у тебя оказалось. Но я вижу, с твоей тупостью тебе этого не понять.

Глаза Флинта тоже потемнели от ярости.

— Не старайся, не заарканишь. — Он хлопнул ладонью Сэма по седлу и помахал пальцем прямо перед носом Гарнет. — Остригла? Ну ладно. Но лишить свободы — не выйдет. Я еще не выжил из ума. — Он подтянул подпругу и спрятал ружье в чехол.

— Мистер Маккензи, у тебя умишко блохи, манеры обезьяны и упрямство мула — и все это замешано на «я» ростом с целого слона.

— А ты, вдовушка Скотт, оказывается, сварливая, злопамятная женщина. — Флинт принялся подтягивать подпругу. — До сих пор не пойму, почему я не послушался данного мне Всевышним здравого смысла и связался с такой злющей и мерзкой на язык Далилой.

— Далилой? — оторопело переспросила Гарнет.

— Я читал о ней в Библии. Тоже не могла успокоиться, пока не упрятала под каблук Самсона.

— Вот это самомнение, мистер Маккензи! Я крупно бы разбогатела, купи я тебя, почем ты стоишь, и продай, почем сам себя мнишь. Только заруби себе на носу — я не пытаюсь тебя окрутить. Мысль о браке мелькнула в моей голове. Но теперь я не выйду за тебя замуж, даже если ты приползешь ко мне на коленях.

Флинт презрительно фыркнул и вскочил на Сэма:

— Как же! Не дождетесь, миледи! — Он дернул поводья. Конь сделал несколько шагов и остановился, — Если я правильно помню, город от этой рощицы милях в десяти. Поезжай по дороге и никуда не сворачивай.

— Спасибо за совет.

— А я… я отправляюсь на юг.

Теперь, когда разлука стала реальностью, гнев Гарнет поутих и сменился внезапным острым чувством потери.

— До свидания, Флинт.

— До свидания, рыжая.

Он посмотрел на нее: глаза женщины округлились и стали большими, как блюдца, и Флинту показалось, что в них заблестели слезы. Гарнет выглядела такой беззащитной, что ему захотелось спрыгнуть с коня, обнять ее, утешить и любить — хотя бы в последний раз.

Любить! Черт побери! Вот этого она и добивается!

Флинт пришпорил Сэма и понесся прочь. Но на вершине холма натянул поводья и оглянулся. Гарнет все так же стояла у повозки. Раньше, когда наступало время расставания, Флинту не приходило в голову оборачиваться. Так отчего же должно быть по-другому сейчас? Было и быльем поросло.

Надо же, побрила его! И остригла волосы! Оглянуться не успел, как эта рыжеволосая соорудила ему клетку и загон.

Но досадовал Флинт не оттого, что лишился волос. Волосы отрастут — тут Гарнет права.

Его огорчило, что он утратил власть над собой: до того напился, что вручил собственную судьбу в руки другого человека. Раньше подобного легкомыслия Флинт себе не позволял. Все из-за нее — впилась, как клещ, и пьет жизнь вместе с кровью! Пора, пора ему ехать — вытащить поскорее из своей шкуры этого рыжего паразита.

— Вперед, Сэм!

Флинт уже собирался пришпорить коня, как увидел на дороге позади Гарнет облако пыли. Кто-то сломя голову несся в их сторону, и судя по размеру облака, всадников было несколько. Вскоре он насчитал пятерых. Ему стало не по себе. Чутье, как всегда, его не обманывало. Похоже, угроза была намного опаснее, чем дымы апачей. Он перевел взгляд на Гарнет — женщина все еще стояла там, где они расстались. Не пройдет и пяти минут, как Бодин и Мур будут на поляне и непременно ее узнают.

Флинт не мешкая пустил коня в галоп.

Гарнет забралась в повозку и только собралась трогаться, как, к ее изумлению, на поляну влетел на полном ходу Флинт. Ружье он держал в руке и соскочил на землю, не дожидаясь, пока остановится разгоряченный конь.

— Сюда направляется Бодин со своими людьми!

Он быстро выпряг из повозки кобылу и тут же оседлал.

— Правь на тот холм!

— А ты?

— Я тебя догоню. Только держи все время на юг.

— Флинт, я тоже могу управляться с ружьем. Я хорошо стреляю.

Спорить было некогда. На краю поляны появились пять всадников.

— Выноси, Сэм! — Конь потрусил к деревьям. Флинт шлепнул ладонью по крупу кобылы Гарнет, и та последовала за ним.

Они укрылись в кустах за повозкой.

— Пригнись, — предупредил он женщину, а сам послал пулю перед скачущими всадниками. Те мгновенно натянули поводья.

— Не приближайся, Бодин!

— Это ты, Маккензи? — По кивку предводителя верховые направились к деревьям на северной стороне дороги.

— Не высовывайся! — Флинт обернулся к Гарнет, когда первые пули ударили в стволы за их спинами, и сам несколько раз выстрелил по несущимся бандитам. — Теперь пару минут будут собираться с духом. Они не смогут как следует прицелиться, если не подойдут поближе. И тогда им придется оставить лошадей. Пригнись и отходи за тот холм.

— А что будет с Сэмом и кобылой? Пешими мы от Бодина не уйдем.

— О них не беспокойся. Вот, держи. — Он подал Гарнет револьвер. — Стреляй, если кто-нибудь проскочит мимо меня.

— А ты со мной не пойдешь?

• Предыдущая
• 24/72
• Следующая