Обретенная любовь - Ли Эйна - Страница 38

• Предыдущая
• 38/67
• Следующая

Она повернулась, чтобы уйти, но не успела достигнуть двери, как Адам схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Что все это значит, Эви? — спросил он в замешательстве.

Она отбросила его руки.

— Это означает, Адам, что всю оставшуюся жизнь я буду платить тебе проценты за твою инвестицию.

Эви повернулась, но он преградил ей выход.

— Ради Бога, Эви, может быть, ты скажешь, о чем идет речь? — Он попытался обнять ее, но снова встретил сопротивление.

— Банковский вексель, Адам. Его лицо просветлело.

— О, этот чертов вексель. Я совсем забыл о нем. Мне не нужны твои деньги, Эви.

— А я никогда не нуждалась в твоих, Адам. Когда ты поймешь это?

Эви двинулась, чтобы уйти, но он обхватил ее рукой и прижал к себе. Она замерла в его объятиях. Адам наклонил голову и прижался щекой к ее густым шелковистым волосам.

— Эви, любимая, какое значение имеют деньги? Все мое принадлежит тебе. Я знал, что кондитерская важна для тебя, и хотел только помочь.

Эви вздохнула и, расслабившись, прижалась к нему.

— Тогда почему ты солгал мне, Адам? Почему ты прибег к обману?

Его влажные губы скользнули к ее уху, отчего волосики на ее руках встали дыбом.

— Потому что если бы ты узнала, что эти деньги от меня, то никогда бы не взяла их. Я люблю тебя, Эви, и не могу видеть, как ты страдаешь.

— Люди могут страдать по многим причинам, Адам. Когда ты наконец поймешь, что я страдаю оттого, что не могу сама распоряжаться своей жизнью?

Адам отпустил ее, так как раздался стук в дверь. Открыв ее, Эви проскользнула мимо Билли Чамберса и вернулась в свою комнату. Обман Адама очень расстроил ее.

На кровати лежала его куртка, и Эви отодвинула ее в сторону. Затем, подумав, отнесла в гардероб. Из кармана выпал толстый пакет, и из него посыпались какие-то бумаги. Эви наклонилась, чтобы поднять их.

Внимание Эви привлекло название «Детективное агентство Аллана Пинкертона», написанное в верхней части одного из листов. Заинтересовавшись, она села на кровать и начала читать.

Еще долго после того, как Эви закончила чтение, лист бумаги оставался в ее безвольных руках. Она сидела, глядя в пространство, оцепенев от ужаса. Эви никак не могла поверить. То, что могло бы при других обстоятельствах показаться довольно забавным, превратилось в кошмар из-за еще одного обмана.

Она пыталась отбросить в сторону обиды прошлого по просьбе Адама, но письмо из детективного агентства и его недавнее предательство невозможно забыть.

Теперь другого выхода у нее не было. Эви собрала кое-какие вещи и пошла искать Сэма и Симону.

К счастью, она нашла обоих в комнате Симоны. Они приготовились к трогательному прощанию с ней, но были удивлены неожиданным вопросом:

— Можно я поеду с вами? — Эви не стала ничего объяснять, видя их испуганные лица. — Пожалуйста, не требуйте сейчас объяснений. Я хочу уехать с вами.

Выражение лица Эви достаточно убедительно говорило Симоне о серьезности ситуации. Она протянула ей свою тонкую руку. Эви в отчаянии ухватилась за нее, как за спасительную соломинку.

— А что с Адамом, дорогая?

— Он снова солгал мне, Симона. — Она безнадежно покачала головой. — Все это сплошное притворство. Адам солгал мне.

Сэм понял, что в своих отношениях с Адамом Эви имеет склонность видеть только часть истины. Несмотря на свою обычную сдержанность и принципиальную установку ни во что не вмешиваться, он почувствовал, что должен высказаться.

— А ты выслушала его? — осторожно спросил он.

— Я устала слушать объяснения Адама, Сэм. Его ничто не в силах изменить. Золотой прииск Бэйли — моя единственная надежда освободиться от этого человека. Я знаю, что это всего лишь жалкая соломинка, но я в отчаянии и хочу попытаться ухватиться за нее.

Симона порывисто повернулась к Сэму, умоляя его глазами. Лицо его исказилось, он пожал плечами:

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Эви. Мы рады взять тебя с собой, но мне кажется, что ты все-таки должна выслушать Адама.

— Да, Сэм, я выслушаю его отговорки в последний раз.

Как только Билли Чамберс удалился, Адам поспешил в спальню. Эви сидела на краю кровати. Адам был потрясен тем, как она изменилась. На ее лице больше не было гневного румянца, а глаза не горели неистовым огнем. Она была бледна, как будто во всем теле не осталось ни кровинки. И эти отсутствующие, безжизненные глаза, как будто она под действием какого-то наркотика.

— Мой Бог, милая, что случилось? Ты заболела?

— Нет, Адам. Это ты болен. — Эви положила рядом с собой на постель конверт. Адам тотчас узнал его и в панике перевел взгляд на жену. — Как ты посмел, Адам?! Как ты посмел скрывать от меня все это в течение последних шести лет?! — Щеки ее снова покраснели от негодования. — За кого ты себя принимаешь? Кто дал тебе право распоряжаться жизнью других людей?

— Я хотел рассказать тебе, Эви. Я пытался сделать это несколько раз.

— О, пожалуйста, избавь меня от своих отговорок. Я не хочу их слушать. У тебя было шесть лет, чтобы обо всем рассказать мне. В течение шести лет ты лишал меня моих родственников, Адам? Когда же ты собирался сообщить мне, что Бэйли Монтгомери мой отец и у меня есть единокровный брат по имени Сэм?

Она покачала головой, все еще не в силах поверить, что он способен на такое вероломство.

Адам начал отчаянно подыскивать слова:

— Не знаю… возможно, я не хотел рассказывать тебе об этом, потому что… Ну, на то была особая причина.

— Я знаю эту причину, Адам. Если бы у меня был законный отец, я не находилась бы под твоей пятой и не страдала бы от твоего давления и вмешательства в мою жизнь.

— Ты ошибаешься, Эви. Не поэтому. Я знал, что Бэйли Монтгомери бродяга, и надеялся, что ваши дороги никогда не пересекутся, но, когда он появился здесь, в Сан-Франциско, я понял, что должен рассказать тебе правду о нем. Я тянул время, стараясь уберечь тебя от страданий.

— Уберечь меня от страданий! — Эви негодующе усмехнулась. — Адам, мои страдания начались двенадцать лет назад, когда я потеряла мать. И теперь я страдаю из-за предательства мужчины, которого люблю. Не говори мне о страданиях. Ты заставил меня достаточно мучиться.

— Я знаю, что поступил неправильно, Эви. Я хотел тебе все рассказать, когда ты вернулась из Франции, — сокрушенно признался он.

— О нет, зачем тебе было рассказывать! — возмущенно воскликнула она. — Ведь я тогда не стала бы жить под твоей тиранией! Зачем рассказывать, если я обрела бы отца, который окружил бы меня любовью, столь необходимой мне в то время!

— Твой отец не смог бы дать тебе заботу и защиту. Бэйли — мечтатель и бродяга, заставлявший мучиться всех женщин, которые любили его. Твою мать. Мать Сэма. Да, он привлекательный старик, хотя и вспыльчивый, но по натуре не отец, не семьянин. Он никогда не годился на эту роль. Спроси Сэма. Он лучше других может рассказать об этом.

— Только я могу судить об этом! — вспыхнула Эви. — Только я знаю, что мне надо и что требовать от него. Ни ты, ни Сэм не вправе делать это за меня. — По щекам ее потекли слезы. — Ты не имел права, Адам, лишать меня родного человека. — Эви зарыдала.

Адам обнял ее, пытаясь утешить:

— Эви, я думал, Бэйли никогда не войдет в твою жизнь. Так же, как и Сэм. Он стрелок, и время его сочтено. Я не хотел, чтобы они вторгались в твою жизнь только для того, чтобы ты испытала муки, потеряв их.

Адам молил Бога, чтобы она поняла его.

— Когда я встретил их… узнал и полюбил… я понял, что должен обо всем рассказать тебе. Я больше не мог лишать тебя родственников. Как ты думаешь, Эви, зачем я привез доклад Пинкертона в Сан-Франциско? Поверь мне, я хотел рассказать тебе всю правду. Я люблю тебя и никогда не хотел причинять тебе боль.

Эви шевельнулась в его объятиях и посмотрела на него. В глазах ее блестели слезы. Затаив дыхание, она внимательно изучала лицо Адама, проникнутое пониманием и любовью к ней.

Да, она знала, что он любит ее. Но его любовь была слишком покровительственной. Его собственнический инстинкт в конечном счете мог подавить ее.

• Предыдущая
• 38/67
• Следующая