Ханаанцы. На земле чудес ветхозаветных - Грэй Джон Генри - Страница 30

Однако аккадская клинопись, как и египетские иероглифы и их иератическая стилизация с сложными силлабическими знаками, еще и усложненными идеограммами и детерминативами, возможно, оставалась достоянием немногих специалистов. Они могли обслуживать большие храмовые комплексы или месопотамские города-государства, а также египетскую бюрократию, но были плохо приспособлены для ведения деловой и торговой переписки ханаанских купцов. Смекалка и практичность, присущие ханаанцам, привели к поиску более эффективной системы записи, который завершился созданием алфавита.

^{Рис. 47. Ранние ханаанские надписи:}

^{1 – глиняный черепок из Гезера; 2 – сихемская каменная дощечка; 3 – кинжал из Лашиша; 4 – надписи из Телль-эль-Хеси; 5 – горшок из Телль-эль-Аджжула; 6 – черепок из Бет-Шана; 7, 8, 10 и 11 – надписи из Лашиша; 9 – камень с выгравированными надписями позднего времени, явно напоминающий лашишские надписи из иерусалимского храма. По времени предметы под цифрами 1–3 относятся к XVIII или XVII векам до н. э., 4–6 – к XIV веку до н. э., 7, 8, 10, 11 – к XIII веку (по Дирингеру)}

Первым опытом подобного рода является отрывок, написанный в первой половине второго тысячелетия более простым способом, возможно под влиянием египетского иератического письма, к которому добавлены геометрические знаки и изображения различных предметов, а также местные знаки собственности.

О начавшемся процессе свидетельствуют и десять надписей начала второго тысячелетия из Библоса и порядка десяти небольших фрагментов из Палестины, из которых самой интересной и загадочной является надпись из четырех знаков на кинжале XVIII или XVII века из Телль-эль-Дувейры.

Использование 114 различных знаков на библосских надписях показывает, что тогда еще не сложилась единая система алфавита. Процесс превращения некоторых знаков в то, что соотносится с поздним семитских алфавитом, происходил достаточно постепенно. Пока что ученые не пришли к однозначному ответу, когда это произошло, хотя находки Дюнана, несомненно, отражают одну из стадий в эволюции алфавита, когда алфавитным письмом уже записывали отдельные слова, отмечаемые детерминативами.

Таким образом, мы не можем точно сказать, какой именно алфавит был в ходу к концу позднего бронзового века. Благодаря весьма активному процессу словообразования в местном семитском диалекте на данной стадии использовалось только три открытых гласных (a, i, u) и остальные полузакрытые (рис. 48).

Они явно не соответствовали силлабическому принципу, на котором строились месопотамское и египетское письмо. В результате появился алфавит, содержащий согласные, клинопись и другое линейное письмо. Последнее лучше всего представлено в текстах из Рас-Шамры, но оно также использовалось и в Палестине, о чем свидетельствует надпись на клинке кинжала из Джаббула, расположенного к северу от Бет-Шана, а также небольшой фрагмент на табличке из Бетшемеша и глиняная табличка из раскопок в Таанахе, о которой доктор П. Лапп рассказал автору данной книги.

Последний тип, нередко называемый древнееврейским письмом, известен по находкам, относящимся к различным периодам позднего бронзового века, начиная с районов рудных месторождений, расположенных на юге Синая до Библоса. На самом первом документе есть четыре знака, соответствующие основным гласным a, i или u, с придыханием или без него, еще двадцать семь знаков для обозначения согласных. Со временем число знаков уменьшилось и составило всего двадцать два без гласных (рис. 49).

^{Рис. 48. Глинописная алфавитная табличка из Рас-Шамры (древнейший алфавит). XIV век до н. э.}

Знаки имели легкое начертание и хорошо читались на папирусе. Сохранились краткие надписи, сделанные ими. Достаточно странно, что со времен бронзового века сохранились только короткие надписи, такие, как надпись на саркофаге Ахирама, правителя Библоса, относящаяся к XIII веку. Первым пространным текстом, записанным этим алфавитом, является историческая надпись моавитского правителя Меши, относящаяся ко второй половине IX века.

Что касается разговорного языка, то алфавит, состоявший из согласных, был полностью приспособлен к практическим целям, для которых он, собственно говоря, и был разработан. Он был гораздо более, чем клинопись, приспособлен для быстрой записи на папирусе, коже, дереве или керамике, которые оказались гораздо менее громоздкими, чем толстые таблички из специально приготовленной глины, поэтому линейное письмо стало доминировать в повседневном обиходе.

^{Рис. 49. Развитие линейного алфавита (по Олбрайт)}

На нем велись торговые книги ханаанских купцов-правителей, оно же использовалось и для ведения погодных записей в царствах Израиля и Иудеи. На нем Барух, друг пророка Иеремии, записал первую из пророческих книг. Со временем на его основе развилось то письмо, которым были записаны все книги Ветхого Завета.

Из Ханаана алфавитное письмо было перенесено за море. Возможно, это сделали финикийские торговцы или жившие в Ханаане микенские поселенцы, адаптировавшие его к греческому языку и передавшие в материковую часть страны как средство для ведения переписки с городами Востока.

Ханаанский линейный алфавит стал основой и раннего итальянского письма. Так ханаанцы, сами того не ожидая, дали миру тот ключ, который смог освободить человечество от трудностей при дистанционном общении и обмене информацией.

Известно большое количество исторических, торговых и литературных текстов из Ханаана, относящихся к позднему бронзовому веку. О широком использовании линейного письма свидетельствует и венамонский папирус, в котором говорится об импорте папирусных свитков из Египта в Библос и содержатся отчеты об их перевозке, предназначенные для правителя Библоса.

К сожалению, во влажном климате западной окраины Сирии и Палестины такой материал, как папирус, сохранялся недолго, поэтому для нас ханаанская письменность более известна по клинописным текстам из Рас-Шамры, дошедшим до нас через века благодаря прочности глины, на которой они были записаны.

Приведенные в предыдущей главе цитаты из мифов о Ваале и повести о Керете и Акерте дают достаточное представление о характере и объеме дошедших до нас фрагментов ханаанской литературы. Вместе с тем ограниченность объема настоящего исследования не позволяет достаточно подробно рассмотреть этот интереснейший пласт культуры Древнего Ханаана. Мы вынуждены ограничиться лишь кратким обзором литературы, созданной в Древнем Ханаане, в связи с главными особенностями культуры этого региона.

Миф о Валаале занимает восемь табличек, заполненных с двух сторон знаками в две колонки. Хотя в нескольких местах они серьезно повреждены, что затрудняет прочтение текста, все же на них сохранилось около 470 строф по шесть или восемь рифмованных двустиший в каждом, так что можно провести успешную реконструкцию.

Наличие столь пространных текстов, имеющих ссылки на эпизоды, представленные в отсутствующих фрагментах, позволяет не только подтвердить существование в Ханаане эпических произведений, но и определить стилевые особенности этого эпоса. Одной из характерных особенностей, представленной в мифе о Ваале и повести о Керете и Акерте, является постоянное повторение глагольных конструкций. Выявление подобных особенностей облегчает реконструкцию небольших фрагментов и их объединение в цельные отрывки.

Тексты повестей о Керете и Акерте также представлены фрагментами, в которых выделено порядка 250 и 210 двустиший соответственно, или полностью законченных, или легко реконструируемых благодаря системе эпических повторов. Таковы основные, хотя и не единственные, литературные тексты.