Журнал «Если», 2004 № 02 - Рид Роберт - Страница 8

• Предыдущая
• 8/79
• Следующая

Расстегнув ремни, удерживающие его за столом, Садек воспарил и слегка оттолкнулся в направлении дальней стены своего тесного жилища. Панель управления телескопом находилась между ультразвуковой прачечной и патронами с гидроксидом лития, очищающими воздух от углекислоты. Панель уже была включена, потому что он проводил общее исследование внутреннего кольца, отыскивая признаки водяного льда. За несколько секунд он подключил к контроллеру телескопа систему навигации и слежения и дал ему команду на поиск большого иностранного корабля дураков. Но в голове у него настойчиво вертелась не дающая покоя мысль — раздражающее осознание того, что он, возможно, что-то упустил в письме той женщины, ведь оно пришло с несколькими приложениями огромного размера. Он рассеянно просматривал сводку новостей, которую ему ежедневно присылали наставники с Земли, и терпеливо ждал, когда телескоп отыщет искорку света, внутри которой порабощена дочь несчастной женщины.

Нужно начать с ними диалог. И пусть все тяжелые вопросы ответят сами на себя, элегантно. Если он сумеет убедить их, что их планы не осуществятся, то не возникнет необходимости поднимать меч воины, чтобы защищать праведных от современной Вавилонской башни, которую эти люди собираются построить. И если та женщина, Памела, сообщила ему правду, то Садеку не придется кончать свои дни здесь, в межпланетном холоде, вдали от престарелых родителей, брата, коллег и друзей. И за это он будет ей весьма благодарен, потому что в глубине своего сердца знает, что он гораздо меньше является воином, нежели ученым.

— Извините, но Борг усваивает иск, — ответил секретарь. — Будете ждать?

— Скотина. — Эмбер моргнула, вытряхивая из глаза видеофонный спрайт, и обвела взглядом свою каютку. — Совсем как в прошлом веке, — проворчала она. — Да за кого они себя держат?

— За доктора Роберта Г.Франклина, — вызвался кот. — Проигрышное суждение, если хочешь знать мое мнение. Боб был так одержим своей идеей, что теперь из нее вырос целый групповой разум этих хиппи.

— Да заткнись ты! — рявкнула Эмбер и мгновенно об этом пожалела. — Извини. — Она отрастила автономную нить с полным парасимпатическим нервным контролем и дала ей команду успокоить себя. Затем отрастила еще парочку, чтобы стать экспертом по шариатским законам. Она понимала, что замыкает на себя слишком широкую полосу слабенького хабитатского канала связи — и это время ей потом придется отработать, но это было необходимо. Она зашла слишком далеко. На сей раз это — война.

Она вылетела из каюты и развернулась вдоль центральной оси хабитата, превратившись в ракету, отыскивающую мишень, на которой она смогла бы сорвать ярость.

Но тело уже велело ей остыть, досчитать до десяти, куда-то в затылок уже вливались тонкой струйкой заказанные знания, и теперь она, все еще испытывая отчаяние и ярость, уже постепенно брала себя в руки. Ситуация очень напоминала случившееся три года назад, когда мамочка заметила, что Эмбер слишком много общается с Дженни Морган, и перевела ее в другой школьный округ, сказав, будто получила на работе новое назначение. Но Эмбер-то знала, что мать сама о нем попросила — лишь бы и дальше держать дочь в зависимости. Мать — помешанная на контроле психопатка, еще с тех самых пор, когда была вынуждена примириться с уходом отца; именно тогда она начала запускать коготочки в Эмбер — но это нелегко, потому что Эмбер неподходящий материал для жертвы, она умна и буквально до мозга костей напичкана электроникой. Но теперь мамуля отыскала способ овладеть Эмбер полностью, даже на орбите Юпитера… и Эмбер просто рехнулась бы от ярости, если бы начинка ее черепа не удерживала крышку над бурлящим котлом ее эмоций.

Вместо того чтобы наорать на кота или попытаться послать сообщение Боргу, Эмбер отправилась на их поиски. Прямиком в «берлогу».

Всего на борту «Сенджера» шестнадцать Боргов взрослых членов коллектива Франклина, скваттеров, обитающих в руинах посмертного образа Боба Франклина. Они одолжили кусочки своих мозгов, в которых обитает то, что наука смогла воскресить из разума покойного интернет-миллиардера, сделав его первым бодхисатвой «эры загрузок сознания» — разумеется, если не считать таковой колонию омаров. Их прародительницей была женщина по имени Моника: гибкая кареглазая «пчеломатка» с растровыми имплантами в роговице и холодной сардонической манерой разговора, способной язвить чужие «эго» не хуже ветра в пустыне. Управлять Бобом у нее получалось лучше, чем у остальных, поэтому Борги избрали ее лидером экспедиции.

Эмбер нашла Монику в огороде номер четыре, где та проводила хирургическую операцию над фильтром, в котором угнездились головастики. Моника забралась под большую трубу, а ее прихваченный к комбинезону ремонтный комплект колыхался в воздухе под ветерком вентилятора, напоминая странную синюю плеть водорослей.

— Моника! У тебя найдется минутка?

— Конечно, у меня много минуток… Ты мне не поможешь? Подай-ка противоинерционный гаечный ключ и шестигранную головку номер шесть.

— Угу. — Эмбер поймала синий флаг и принялась копаться в его содержимом. Некая конструкция из батарей, моторов, маховикового противовеса и лазерного гироскопа собралась сама собой, и Эмбер сунула ее под трубу. — Держи.

— Ты пришла поговорить о своем обращении в другую беру, не так ли?

— Да!

Под отстойником фильтра что-то звякнуло.

— Возьми-ка это. — Из-под трубы всплыл пластиковый мешок, ощетинившийся отстегнутыми крепежными лентами. — Мне тут нужно немного пропылесосить. Надень маску.

Минуту спустя Эмбер уже лежала позади Моники, натянув на лицо фильтр-маску.

— Я не хочу, чтобы у нее это получилось, — сказала она. — И плевать мне, что там заявляет мать — я не мусульманка! И этот судья не посмеет меня тронуть. Потому что не имеет права, — добавила она. Страсть в ее голосе боролась с неуверенностью.

— А может, и не захочет? — Еще один мешок. — Лови.

Эмбер схватила мешок, но слишком поздно обнаружила, что тот полон воды и головастиков. Упругие слизистые ленты, напичканные крошечными, похожими на запятые существами, разлетелись по всему помещению и срикошетили от стен дождем лягушачьего конфетти.

— Ой!

Моника выбралась из-под трубы.

— О, только не это!

Оттолкнувшись от пола, она вытянула из фильеры полосу впитывающей бумаги, смяла ее в комок и заткнула им сетку вентилятора над отстойником. Потом они вооружились мешками для мусора и занялись головастиками. К тому времени когда они справились с липкой упругой массой, фильера стала пощелкивать и жужжать, вырабатывая целлюлозу из баков с водорослями и превращая ее в полосы бумаги.

— Это был действительно умный ход, — решительно проговорила Моника, когда утилизатор всосал последний мешок. — Ты случайно не знаешь, как на корабль попала жаба?

— Нет, но я наткнулась на одну в общем отсеке за смену до конца последнего цикла. Она там носилась как угорелая, и я ее подбросила обратно Оскару.

— Значит, придется с ним потолковать. — Моника мрачно взглянула на трубу. — Я собираюсь залезть обратно и поставить фильтр на место. Хочешь, чтобы я стала Бобом?

— Гм-м… — Эмбер задумалась. — Не уверена. Решай сама.

— Ладно, Боб выходит на линию. — Лицо Моники слегка расслабилось, потом приобрело решительность. — Насколько я понимаю, у тебя есть выбор. Хотя мать обложила тебя со всех сторон, верно?

— Да. — Эмбер нахмурилась.

— Ясно. Считай, что я идиот. Расскажи мне все подробно и сначала.

Эмбер ухватилась за трубу, проползла немного и опустила голову, чтобы та оказалась поближе к Монике/Бобу, парившей в воздухе.

— Я сбежала из дома. Мать мной владела — то есть у нее были родительские права, а у отца — нет. Поэтому папа помог мне продать себя в рабство компании. Компанией владеет трастовый фонд, а я стану его владельцем, когда достигну совершеннолетия. Поскольку сейчас я движимое имущество компании, то она указывает мне, что юридически следует делать. Однако одновременно была основана и холдинговая компания, приказы которой отдаю я. Поэтому я в определенной степени самостоятельна. Правильно?

• Предыдущая
• 8/79
• Следующая