Серебряное кресло (с иллюстрациями) - Льюис Клайв Стейплз - Страница 8

• Предыдущая
• 8/26
• Следующая

Вскоре к ним присоединился Хмур. Угрей он поймал немало и уже успел их разделать. Он подбросил дров в костер, поставил на огонь котелок и закурил трубку. Квакли-бродякли курят странный, вязкий табак (говорят даже, что они подмешивают туда глину), и дети заметили, что дым из Хмуровой трубки не поднимается, а, наоборот, туманом стелется по земле. Он был такой черный и едкий, что Юстэс закашлялся.

— Ну, эти угри будут тут вариться до скончания века, — сказал Хмур. — Перемрем с голоду, пока дождемся. Я знал одну девочку… нет, лучше не рассказывать, вы расстроитесь, а этого я себе никогда не прощу. Поговорим лучше о ваших планах.

— Вы поможете нам найти принца Рилиана? — спросила Джил. Квакль-бродякль так втянул щеки, что они соединились изнутри.

— Ну, смотря по тому, что вы называете помощью, — сказал он. — Полагаю, что действительно помочь едва ли кто-то может. Трезво рассуждая, далеко на север нам не продвинуться, особенно в это время года, поздней осенью. Да и зимой, пожалуй, не удастся. Но вы не огорчайтесь. Скорее всего нам будет не до погоды, столько врагов, всяких скал, рек, и с пути собьемся, и голодать начнем, и ноги промочим… Словом, толку не будет, но куда-нибудь забредем.

Дети заметили, что он говорит «мы», а не «вы», и одновременно воскликнули:

— Значит, вы идете с нами?

— Ну, конечно. Чего уж там… Думаю, нам уже никогда не видать короля в Нарнии, раз он отправился в заморские страны, а у него, надо сказать, был ужасный кашель. И потом, Трам так быстро стареет. После этого ужасного засушливого лета урожай будет очень плохой, вот увидите. Не удивлюсь, если на нас нападут враги. Помяните мое слово.

— Откуда мы выйдем в путь? — спросил Юстэс.

— Ну, — медленно произнес квакль, — все, кто отправлялся за принцем, начинали от того самого ручья, где лорд Дриниан видел эту даму. Все они шли на север. Поскольку никто из них не вернулся, трудно сказать, ошиблись они или нет.

— У нас есть приметы, — вспомнила Джил. — Первым делом надо найти разрушенный город великанов. Так сказал Аслан.

— Найти? — переспросил Хмур. — Чтобы найти, надо искать.

— Конечно, конечно, — согласилась Джил. — А потом, когда мы найдем его…

— Вот именно — когда!.. — невесело сказал Хмур.

— А разве никто не знает, где он? — спросил Юстэс.

— Ну, за всех поручиться не могу, а вот я — не знаю. Во всяком случае, не нужно идти от ручья. Нужно пересечь Этинсмур. Если где и есть этот город, он там. Правда, я ходил туда не дальше других и не видел никаких развалин, так что не хочу вводить вас в заблуждение.

— А где же Этинсмур? — спросил Юстэс.

— Посмотрите вон туда, на север, — сказал квакль, указывая трубкой. — Видите холмы и скалистые выступы? Начинается он там. Но перед ним еще река Шрибл. Мостов, конечно, нету.

— Перейдем вброд, — предложил Юстэс.

— Что ж, перейдем… — мрачно вымолвил Хмур.

— Может быть, в Этинсмуре мы кого-нибудь встретим? — предположила Джил. — Нам покажут дорогу.

— Да уж, кое-кого встретим… — сказал Хмур.

— А кто там живет? — спросила Джил.

— Не мне говорить, но они не совсем… м-м… в порядке. Может быть, вам они понравятся…

— Да кто они такие? — настаивала Джил. — В этой стране так много странных существ. Это птицы, звери, или гномы?

Квакль-бродякль присвистнул.

— Разве вы не знаете? Я думал, совы вам рассказали. Они великаны.

Джил вздрогнула. Она никогда не любила великанов, даже в сказках. Один ей как-то приснился… Она взглянула на Юстэса (лицо у него позеленело) и подумала: «Кажется, он струсил еще больше меня». Это прибавило ей храбрости.

— Давным-давно, когда мы вместе плавали, король говорил мне, — начал Юстэс, — что он разбил этих великанов и обязал их платить ему дань.

— Конечно, это так, — ответил Хмур. — Сейчас они с нами в мире. До тех пор, пока мы находимся на нашей стороне Шрибла, они не причинят нам вреда. На их стороне, в Муре, тоже остается надежда. Если мы не будем к ним приближаться, и никто из них не выйдет из себя, и нас не увидят, то, вполне возможно, мы далеко продвинемся.

— Послушай, — воскликнул Юстэс, теряя терпение (это часто бывает с испуганными людьми). — Мне не верится, что все так плохо, как ты описываешь. Тут не больше правды, чем в жестких постелях или в сырых дровах. Аслан не послал бы нас, если надежд так мало.

Он ожидал, что квакль рассердится, но тот сказал:

— Правильно, Юстэс. Так и держись. Только надо нам за собой следить, ведь придется трудно. Ссориться нельзя. Во всяком случае нельзя начинать с ссоры. Насколько мне известно, такие путешествия часто кончаются дракой. Мне-то все равно, но прежде нужно сделать дело. Все же чем дольше мы от них воздержимся…

— Ну, если все так плохо, — прервал его Юстэс, — тебе лучше остаться. Мы с Джил пойдем одни.  Правда,  Джил?

— Не болтай глупости, — поспешила сказать Джил, испугавшись, что квакль поймает его на слове.

— Не волнуйся, Джил, — сказал Хмур. — Я пойду, это уж точно. Я не хочу упускать такой возможности. Мне полезно путешествовать. Говорят — я имею в виду других бродяклей, — что я очень ветреный, несерьезно отношусь к жизни. Сказали бы один раз, а то заладили: «Хмур, вечно ты валяешь дурака. Ты пойми, жизнь — это тебе не жареная лягушка и не пирог с угрями. Остепенись, тебе же лучше будет». Ну, а идти на север в начале зимы, чтобы найти принца, которого нигде нет, в разрушенный город, которого никто не видел… Как раз то, что надо. Если уж это меня не остепенит, тогда я просто не знаю, что им нужно. — И он потер свои лягушачьи ладони, как будто речь шла о гостях или о театре. — А теперь,. — добавил он, — посмотрим, как там доходят угри.

Угри оказались превосходными, и дети дважды просили добавки. Сначала квакль-бродякль просто не поверил, что им действительно понравилось, а когда они все съели, он сдался, но заметил, что у них, вероятно, расстроится желудок. «Что кваклю пища, человеку — яд…» — бормотал он. Потом они попили чаю из консервных банок (как рабочие, которые чинят дорогу), а Хмур неоднократно прикладывался к пузатой темной бутылке. Угостил он и детей, но им напиток не понравился.

Остальная часть дня прошла в приготовлениях. Хмур, самый большой из всех, сказал, что он понесет три одеяла, а внутрь засунет ветчину. Джил должна была нести оставшихся угрей, сухари, бисквиты и кремень с огнивом. Юстэс — оба плаща. Кроме того он взял лук похуже (стрелять он научился тогда, в плавании), Хмур — лук получше, хотя и сказал, что из-за ветра, сырости, плохого освещения и замерзших пальцев они вряд ли во что-нибудь попадут. У него и у Юстэса были мечи, а у Джил только нож. Она начала было спорить, но квакль потер руки, приговаривая: «А-а, вот оно!.. Так, так… начинается…», и дети тут же замолчали.

Все трое рано легли. На этот раз Юстэс и Джил действительно спали плохо, потому что Хмур, сказав: «Лучше бы как следует поспать, хотя я не думаю, что это нам удастся», — разразился таким храпом, что, уснув наконец, Джил видела во сне машины, укатывающие асфальт, водопады и поезда, проносящиеся сквозь туннель.

На следующее утро, часов в девять, три путника переходили реку по камням и мелководью. Это был неглубокий, шумный поток, и даже Джил промочила ноги только до колен, когда они выбрались на северный берег. Ярдов через сто дорога стала круче, и путники вышли на поросший вереском склон, довольно пологий, но все же со скалистыми уступами.

— Наверное, надо идти туда, — сказал Юстэс, указывая на запад, куда по неглубокому ущелью спускался поток. Но квакль покачал головой.

— Почти все великаны живут вдоль этого ущелья, — объяснил он. — Можно сказать, ущелье у них — главная улица. Пойдемте прямо, хотя тут и круто.

Они нашли место, где можно было взобраться на самый верх, и вскоре стояли там, тяжело дыша. Бросив прощальный взгляд на равнину, где лежала Нарния, они повернули на север. Поросшая вереском пустошь расстилалась перед ними насколько хватает глаз. Слева виднелись камни, и Джил старалась туда не смотреть, опасаясь, что это — край великаньих владений.

• Предыдущая
• 8/26
• Следующая