Собрание стихотворений и поэм - Гамзатов Расул Гамзатович - Страница 50

Я их люблю потому, что в судьбе рядом с тобою идут по дороге, и потому, что их зависть к тебе дружеских чувств не превысит в итоге.

ПОСЛАНИЕ ШАМИЛЮ

I

Когда б ты жил в каком другом краю, назвали б город именем героя, воздвигли б в центре статую твою и на поклон являлись бы порою.

Окна в Европу ты не прорубал, с Петром тебя я сравнивать не буду. И не беда, что ты царем не стал, имам не царь – отец простому люду.

Из темного ущелья Дагестан ты к звездам вел, была дорога длинной, и свет не пробивался сквозь туман, и всякий стих во мгле звучал молитвой.

Орел двухглавый горного орла настиг в Гунибе, что под облаками. Нет гор таких, куда бы не могла взойти война с кровавыми штыками.

Ты мог бы тоже не одно окно открыть в огромный мир, чтоб все узнали о маленьком народе, мог бы, но свинцовые дожди их открывали.

И разума хватило бы тебе – молиться мирно, земли орошая, когда бы не сошлись в твоей судьбе горячий конь и сабля боевая.

И пусть пока ты в бронзе не отлит, достаточно того, Шамиль, что родом из Дагестана ты, что не забыт вершинами Кавказа и народом.

II

Судьба парадоксальна… Наш пророк стал пленником в Калуге… И не скрою, приехал в этот русский городок я дань отдать великому герою.

И дома двухэтажного фасад, где дни его закончились, где ныне грызут науку правнуки солдат, его пленивших, для меня – святыня.

А рядом – краеведческий музей, где бережно хранят Коран имама… И стоя над Окой, сквозь толщу дней здесь Циолковский смотрит вдаль упрямо..

Койсу не заменили Шамилю приокские раздольные просторы. В чудесном, дивном, но чужом краю ему ночами снились горы, горы…

Царю писал имам: «Аллаха раб, я стар и слаб, недуг терзает тело…» Не ведал он, что царь был тоже слаб и что самодержавие старело.

Я НЕ ПРОШУ ПОКОЯ

Бывает, что предчувствия в судьбе не так уж бесполезны и никчемны. Мне помнится – услышав о тебе, я вдруг забеспокоился о чем-то.

Когда же я твой голос различил среди других, волненье моментально утроилось, как будто получил вдруг телеграмму я, в которой – тайна.

Ночами сны тревожные не зря мне снились. Отчего мы снам не верим? Когда тебя впервые встретил я, покой навеки мною был утерян.

Мы вместе годы прожили с тобой… Но где бы ни был – близко, далеко я, – ты мне необходима, а покой не нужен мне. Я не прошу покоя.

ОШИБКА ПОЭТА

Болеет природа… Болеет наш век, болеет страна и отечество, болеет в отдельности всяк человек и в целом – все человечество.

Природа, воспрянь, постарайся, найди немного такого снадобия, чтоб нелюди заново стали людьми – по образу и подобию.

Меня бережешь ты, но кажется мне, что лучше, хотя бы из жалости, от злобы людей уберечь на земле, от ненависти, от жадности.

Я думал – война исцелит дурака, научит любви поколения… Увы! человек не умеет пока. Ошибся я, к сожалению.

ВОРОНА

– Скажи мне, ворона, тоску тая, ты черная почему? – Увидела сокола в небе я. От ненависти к нему!

– Скажи мне, ворона, зачем в тиши орешь ты день изо дня? – Пою я. Песни мои хороши, а слушают соловья.

– Скажи мне, ворона, чего ты зла, чего ты сейчас грустна? – Обидно мне: ласточка так мала, но с ней приходит весна.

– Скажи мне, ворона, а бьешь себя ты крыльями для чего? – Живу я долго, но жизнь моя не радует никого.

– Ворона, да ты весела с утра и счастлива. Что стряслось?! – Герою погибшему глаз вчера мне выклевать удалось.

*

За много тысяч лет до этого рожденья Я жил не знаю сколько раз. В бессчетных повторяясь поколеньях, Моя душа являлась, предки, в вас.

Но чуда вы того не повстречали, Какому мог завидовать бы я: Мою любовь – восторги и печали – Теперь познал лишь в муках бытия.

Умру опять. Столетий долгих сонмы Пройдут, пока очнется вновь душа В потомках дальних, для которых сон мы. Мгновенный сон, что смотрят чуть дыша.

Мне в книге судеб дивная страница За что открылась на бессмертья миг? О Боже, пусть вовек не повторится Моя любовь – ее небесный лик.

*

Застыли горы… Небеса и Каспий Охвачены безмолвьем в час, в какой Готовятся торжественно, не наспех, Сияя, солнце встретиться с луной.

Священный час! Блаженное мгновенье! Но чем светила так удивлены? Зачем из поколенья в поколенье Мы, люди, так от ярости пьяны?

К чему глядим угрюмо, исподлобья На жизнь, лелея ненависть в груди? Повелевают звезды: «На надгробья, Задумав распрю, прежде погляди!»

Чей жуткий лик, злобой искаженный, Увидел ты, отпрянув в тот же миг? Узрел себя ты, лик свой отраженный. А если б к роднику ты не приник?

Не высыхайте, древние истоки! Слепые, не спасете нас от нас. Пылай, очаг! Ведите в мир, дороги, И возвращайтесь с миром в добрый час.

*

Верить не верить грядущему дню? Сам я себя беспощадно казню.

Рвешься навстречу, случалось мне, – друг! Но на врага нарываешься вдруг.

В дружбе клялись мы навек ведь вчера. Ночь между нами. Коварна, хитра.

Что нашептала, не стану гадать. Все-таки солнце взошло – благодать!..

Верил в любовь… Обманулся… Ну, что ж? Тоже не новость – лукавая ложь.

Если мечта не сбылась, – не виню. Слава рожденному новому дню!

Пусть обманусь. Пусть обманут. Гори, Сердце мое, от зари до зари!

Новые горы, долины, река, Новые в небе плывут облака.

Словно мелодии древней зурны, Новы желанья – в них жажда весны.

*

Воскресни в слове и явись, Летучий сон. Не торопись угаснуть. В тебе – моя промчавшаяся жизнь, Казавшаяся в яви сном прекрасным.

Но сон пропал, оставив в сердце дрожь… В последний раз блеснув издалека мне… Лишь не забуду теплый летний дождь, В далеком детстве омывавший камни.

Волшебной речью овладей, язык, Потешь меня загадочной игрою… О жизнь моя, тебя я не постиг, Ты сказочной мне кажешься порою.

Умчалась сказка птицей в синеву, И вновь вдали я слышу крик надсадный Убитой лани, павшей на траву… Жестокий век – охотник беспощадный.

В ЗИМНЮЮ НОЧЬ

Зимнего дня фонарь Тихо погас… Январь.

Вечер-чабан отару Молча загнал в кошару.

Папаха спит на гвозде. Молится волк звезде.

Но тревожит сон чабана Не вой, а шальная луна.

Вот он суров и хмур – Видит: красавец-тур

С кручи ринулся на рога. Хе! То не тур – река.

Сквозь веки сияет взгляд: Ласкает чабан ягнят.

Зимняя ночь длинна – Награда для чабана.

*

Тихо задул свечу я После дневных трудов. В долах небес кочуют Отары моих годов.

Сплю я. Но сон мой чуток: Ягнятами кажутся мне Дети… А горы круты. Удержитесь на крутизне?

Волки ночные воют. Месяц приник к окну… Белая лошадь! В какое Завтра умчишь страну?

ПОЭТ И ФИЛОСОФ

Красавицу вижу – вновь певцом Я стану вмиг. Коль встречусь с мудрецом, – Его речам внимая, бессловесен, Старею тотчас, голову повесив.

Налей вина – и вспыхнет песнь в груди. Нальешь мне чаю – скучных истин жди. Философ я, признаться, никудышный. Увы, таким создал меня Всевышний.

Что выберу теперь, на склоне лет, Не мудрствуя лукаво? Я – поэт. Остаться б верным молодости шалой…

Обнять старуху-мудрость? Бог уволь. Не для меня сия благая роль. Нет, от любви мне никуда не деться… А мудрость – будь другим в наследство.

*

Мой с разбитыми окнами дом – Жизнь моя превратилась в Содом.

То расплата ли, времени ль рок? Что бы ни было – горький урок.

Древо жизни моей… Страшен сон… Ты гнездилищем стало ворон.

Где же певчие птицы – в силках? На каких вас торгуют торгах?

От надежды к надежде – мой путь. Их все меньше. Что ж, не обессудь, Мое сердце, с потерей смирись. Новой песней, душа, озарись.