Командир - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 53

• Предыдущая
• 53/77
• Следующая

На том берегу нас дожидались несколько фигур.

— Все, Ефремов, давай! — приказал я, как только достиг берега.

Сержант Ефремов был из саперов и вовсю использовал тот небольшой запас тола, что мы захватили в одной из немецких машин.

Ряд небольших гейзеров пробежал от нас к тому берегу, полностью уничтожив с таким трудом проложенную гать.

— Все, уходим!

— О, разведка идет, — кивнул на подходящих бойцов Рамиль. Подошедший красноармеец, бросив взгляд на портфель, с которым Рамиль практически не расставался, доложился:

— Товарищ капитан, разре…

— Докладывай и побыстрее, — прервал я его, нетерпеливо постукивая карандашом по расстеленной на капоте полуторки карте.

— Немцев в деревне мы не обнаружили, как и местных жителей. Пустая деревня.

— Странно, здесь ведь глубинка, почему нет местных? Немцы-то ладно, но местные?

— Не могу знать, товарищ капитан, но мы там все осмотрели, такое впечатление, как будто деревенские ушли перед нашим приходом.

Я задумался.

«Про что-то похожее я как-то читал. Может, и здесь также? Проверим!»

— Волкова ко мне!

Подбежавшего через минуту сержанта я напряг на выполнение ответственного задания и, кряхтя, стал взбираться на дерево, с которого открывался отличный вид на деревню, приказав остальным при этом занять круговую оборону. Назначенные на должности командиров сержанты и красноармейцы тихо, стараясь не шуметь, стали распределять бойцов по позициям.

«Эх, жаль, что оружия мало, где-то получается одна винтовка на четверых!» — подумал я, наблюдая за стоянкой внизу.

Около машин, где находились раненые, я заметил Беляеву, бодро отдававшую приказы девушкам-подчиненным.

— О, наши появились, — отвлек меня Рамиль, взобравшийся на соседнюю ветку.

Поднеся бинокль к глазам, я стал пристально наблюдать, и в меньшей степени за бойцами, чем за деревней. Как только из-за новенького банного сруба выглянула чья-то голова, мне все стало ясно.

— Рамиль, это деревня-ловушка для ловли таких вот окруженцев, которыми притворяются бойцы Волкова.

— Что будем делать? — спросил он, не отрываясь от окуляров.

— Да пока ничего. Волков — командир тертый, тем более я рассказал ему о своих подозрениях, так что его врасплох не возьмешь. Подождем пока.

— О, я, кажется, понял, как они действуют! — воскликнул Рамиль, продолжая наблюдать за деревней.

— Как?

— Да все просто! Как только их наблюдатели замечают отряд окруженцев, они уводят деревенских, а сами прячутся в тайниках, после чего берут их голыми руками, пока они обыскивают избы.

— Как понял? Тайники засек?

— Да, вон у того сеновала земля, покрытая соломой, пошевелилась, видно, крышку схрона приподнимали. И во-он у того пятистенка было то же самое.

— Понятно… Ладно, ты наблюдай, а я соберу всех боеспособных и окружу эту деревню, тебе оставлю трех бойцов, используй их как вестовых.

— Хорошо. Мне вот только непонятно, почему они не взяли нашу разведку?

— Вот и выясним, — ответил я и начал спускаться вниз.

Собрав командиров отделений, поставил задачу по окружению деревни и помощи нашим. Четыре сержанта, внимательно выслушав меня, разбежались по своим подразделениям, я же пошел за младшим сержантом Ковалевым, который со своими бойцами занимал позиции около дороги, ведущей в деревню.

Мы едва успели занять позиции, как в деревне началась стрельба и послышались разрывы гранат.

— Весело там у них, — сказал Ковалев и, придерживая карабин, положил рядом с собой гранату. Из-за малочисленности оружия я оставил в лагере только четыре карабина у часовых. Еще было несколько пистолетов у командиров, вот и все, чем они располагали.

— Приготовиться! — скомандовал я и, вытащив из кобуры парабеллум, на который я сразу сменил «наган», приготовил его к стрельбе.

— Пошли! Всем внимание, бандиты могли выставить охранение!

Но, к моему удивлению, никакого охранения не было. Прокравшись вдоль плетня, мы стали перелезать через него и попали во двор чьей-то хаты.

— Ковалев, у тебя кто хорошо стреляет?

— Не знаю, товарищ капитан, я своих бойцов мало знаю, но красноармеец Слепцов говорил, что он Ворошиловский стрелок.

— Хорошо, пусть твой стрелок залезет на сеновал и через дверцу нас прикроет. — Благо сеновал был высокий, и дверца выходила на улицу.

Не дожидаясь, пока снайпер займет свою позицию, мы двинулись дальше. Сам понимаю, что мой штурм дилетантство, но никто этому меня и не учил, так что как выйдет, так выйдет.

Выглянув из-за угла следующего дома, я увидел полицаев. Плохо было то, что они оказались рассредоточены, и скоротечного боя не получилось бы.

Внимательно осмотревшись, я спрятался обратно, дав доступ к углу Ковалеву, и пока он рассматривал позиции полицаев, усиленно думал.

«Так, атакой тут не решить, тем более, судя по всему, полицаев не меньше, чем нас. Выход только один — занять позиции для стрельбы и начать бой на уничтожение с непредсказуемым результатом, но есть одно НО. Остальные три отделения не извещены о моем решении, и послать гонца не представляется возможным. Вывод? Только один, атаковать!»

— Приготовиться! — скомандовал я и, вынув из ремня немецкую гранату-колотушку, отвинтил колпачок.

— Значит так, выбегаем, кидаем гранаты, пережидаем разрывы и атакуем. Как работать прикладами в рукопашной, еще не забыли? Советую вспомнить.

Если с оружием у нас были некоторые проблемы, то вот с гранатами нет, на каждого вооруженного бойца было по две колотушки, благо один из захваченных грузовиков вез именно их.

— Ну бойцы… — Я медленно обвел их глазами и скомандовал: — Начали!

Выскочили мы из-за угла целой толпой, и если бы полицаи ждали нас, то дело кончилось бы плохо, однако на тыл они не обращали внимания, азартно паля по дому, где скрылся Волков со своими бойцами, что упростило нам работу.

Упав на землю, я переждал разрывы и, вскочив, махнул рукой вперед, вопя:

— В атаку! За Сталина! За Родину! Вперед!

Бойцы повскакали с ревом, в котором с трудом можно узнать русское УРА — от него даже меня бросило в дрожь, — и побежали вперед, стреляя на ходу по противнику. По всей деревне резко началась усиленная стрельба, перемешанная с разрывами гранат.

Бойцы добивали последних полицаев, не обращая внимания на то, что некоторые из них поднимали руки вверх, сдаваясь.

Вдруг из-за большого дома, в котором ранее явно был сельсовет, выскочила группа из двух десятков полицаев и рванула в нашу сторону, лишь некоторые из них отстреливались. Остальные только бежали, многие бросили оружие, чтобы было легче бежать.

— Занять позиции! — орал уже Ковалев, но бойцов осталось мало. Шестеро красноармейцев лежали там, где их застали пули врага, и только одного из них перевязывали, остальным не повезло.

Подхватив карабин одного из погибших бойцов, я лег у колодезного сруба и, прицелившись, нажал на спуск. Мордатый мужик в ермолке споткнулся и покатился по земле, рядом звонко били карабины бойцов. Вдруг из-за того же здания сельсовета выскочила целая толпа красноармейцев, на первый взгляд — не меньше тридцати, и, остановившись, стала целиться, повинуясь командам невысокого командира.

— Укрыться! — тут же крикнул я, откатившись за сруб колодца, так как мы тоже были на этой линии стрельбы.

Раздался залп, и несколько пуль глухо впились в верхний венец. Дождавшись второго залпа, я осторожно выглянул, стоящих на ногах полицаев не увидел, поэтому, осторожно встав, помахал приближающимся красноармейцам. Глядя, как подходившие к раненым и убитым полицаям бойцы ведут себя, подумал: «Опытные, однако. Сразу видно, не первый раз в такой ситуации!»

Когда было собрано все оружие, я приказал продолжающим лежать на позициях бойцам подниматься и спокойно пошел к приближающемуся ко мне командиру в звании старшего лейтенанта.

— Старший лейтенант Карапузов, командир батальона сто седьмого полка! — представился он, глядя на меня снизу вверх.

• Предыдущая
• 53/77
• Следующая