Инферно - Браун Дэн - Страница 46

• Предыдущая
• 46/115
• Следующая

Вся компания выбралась из душной дежурки в просторную, залитую солнцем галерею. Из огромных окон открывался эффектный вид на площадь Синьории. Хотя на Лэнгдона по-прежнему смотрело дуло пистолета, ему полегчало уже оттого, что он покинул замкнутое пространство.

Марта жестом подозвала его к окну и дала телефон. Лэнгдон неуверенно взял его и поднес к уху.

– Алло! Роберт Лэнгдон слушает.

– Синьор, – раздался в трубке нерешительный женский голос. Говорили по-английски с сильным акцентом. – Я Эуджения Антонуччи, секретарь Иньяцио Бузони. Мы с вами встречаться вчера вечером, когда вы приходить в наш кабинет.

Лэнгдон ничего не помнил.

– Да?

– Мне очень жаль сказать вам, но Иньяцио вчера вечером умереть от сердечный приступ.

Рука Лэнгдона крепче сжала телефон. Иньяцио Бузони умер?

Секретарша уже плакала.

– Иньяцио позвонить мне, прежде чем умереть, – продолжала она голосом, полным скорби. – Он оставить мне сообщение и велеть, чтобы вы обязательно его получить. Сейчас я включить.

В динамике зашуршало, а затем послышался слабый голос Иньяцио Бузони.

– Эуджения, – задыхаясь, промолвил Иньяцио. Было ясно, что он превозмогает боль. – Пожалуйста, позаботься о том, чтобы Роберт Лэнгдон услышал это сообщение. Я попал в беду. Вряд ли доберусь до офиса. – Иньяцио застонал, и наступила долгая тишина. Когда он заговорил снова, его голос звучал еще слабее. – Роберт… надеюсь, тебе удалось уйти. Они по-прежнему меня преследуют… и я… мне нехорошо. Попробую вызвать врача, но… – Дуомино вновь надолго умолк, будто в последний раз собираясь с силами, а затем… – Слушай внимательно, Роберт. То, что ты ищешь, надежно спрятано. Ворота открыты для тебя, но ты поторопись. «Рай», Двадцать пятая. – Опять долгая пауза, и шепотом: – Удачи.

На этом сообщение кончилось.

Сердце Лэнгдона билось как сумасшедшее: он знал, что слышал последние слова умирающего. То, что эти слова были обращены к нему, ничуть не умеряло его волнения. «Рай», Двадцать пятая? Ворота открыты для меня? Лэнгдон недоумевал. О каких воротах он говорит? Единственным, что имело хоть какой-то смысл, было заверение Иньяцио в том, что маска надежно спрятана.

Из телефона снова донесся голос Эуджении:

– Вы понять, профессор?

– Кое-что.

– Могу я что-нибудь для вас сделать?

Лэнгдон не стал торопиться с ответом.

– Я попросил бы вас, чтобы вы никому больше не давали слушать это сообщение, – сказал он, подумав.

– Даже полиции? Сейчас прийти детектив, чтобы меня расспросить.

Лэнгдон замер. Взглянул на охранника, который не сводил с него оружия. Затем отвернулся к окну и, понизив голос, быстро проговорил:

– Эуджения… я знаю, что вы удивитесь, но прошу вас ради Иньяцио, сотрите это сообщение и не говорите полиции, что беседовали со мной. Вы меня поняли? Ситуация очень запутанная, и…

Тут Лэнгдон почувствовал, как ему в бок ткнулось дуло пистолета, и обернулся. Охранник подошел к нему вплотную и протянул свободную руку, требуя отдать телефон Марты.

На линии наступила продолжительная пауза, и наконец Эуджения сказала:

– Мой начальник доверять вам, мистер Лэнгдон… и я тоже.

Услышав короткие гудки, Лэнгдон отдал телефон охраннику.

– Иньяцио Бузони мертв, – сказал он Сиене. – Умер от сердечного приступа вчера вечером, после того как ушел из этого музея. – Лэнгдон помедлил. – Маска цела. Иньяцио спрятал ее, прежде чем умереть. И кажется, намекнул мне, где ее искать.

«Рай», Двадцать пятая.

В глазах Сиены вспыхнула надежда, но, обернувшись к Марте, Лэнгдон увидел на ее лице сомнение.

– Марта, – сказал он, – я верну вам маску Данте, но вы должны нас отпустить. Немедленно!

Марта откровенно рассмеялась.

– И не подумаю! Ведь вы ее и украли! Сейчас придет полиция…

– Signora Alvarez, – решительно перебила ее Сиена. – Mi dispiace, ma non le abbiamo detto la verita.

Лэнгдон растерялся. Что она задумала? Он понял ее слова. Простите, миссис Альварес, но мы ввели вас в заблуждение.

Марта удивилась не меньше – правда, отчасти ее удивление было вызвано тем, что Сиена вдруг свободно заговорила на итальянском без всякого акцента.

– Innanzitutto, non sono la sorella di Robert Langdon, – виноватым тоном сказала Сиена. Прежде всего я не сестра Роберта Лэнгдона.

Марта Альварес неуверенно отступила назад и сложила руки на груди, не сводя взгляда со стоящей перед ней молодой блондинки.

– Mi dispiace, – продолжала Сиена на все том же превосходном итальянском. – Le abbiamo mentito su molte cose. – Мне очень жаль. Мы солгали вам во многом.

У охранника был не менее удивленный вид, чем у Марты, однако он не переменил позы.

По-прежнему на итальянском Сиена быстро рассказала Марте, что работает во флорентийской больнице и Лэнгдон пришел к ним вчера вечером с огнестрельной раной на голове. Сам Лэнгдон, объяснила она, абсолютно не помнит, что с ним случилось, а потому запись камеры наблюдения стала для него таким же сюрпризом, как и для Марты.

– Покажите рану, – велела Сиена.

Увидев швы на затылке Лэнгдона, Марта опустилась на подоконник, закрыла лицо руками и просидела так несколько секунд.

За последние десять минут Марта не только обнаружила, что посмертную маску Данте украли во время ее дежурства, но и выяснила, что ворами были почтенный американский профессор и ее флорентийский коллега, которому она полностью доверяла и который, как выяснилось, вчера скончался. Кроме того, молодая Сиена Брукс – эта наивная американка, сестра Роберта Лэнгдона, – оказалась врачом и призналась ей во лжи… причем не по-английски, а на чистейшем итальянском языке.

– Марта, – проникновенно сказал Лэнгдон, – я знаю, в это трудно поверить, но я действительно ничего не помню о вчерашнем вечере. Не представляю, зачем нам с Иньяцио понадобилось забирать маску!

Марта видела по его глазам, что он говорит правду.

– Я ее верну, – продолжал Лэнгдон. – Даю слово. Но я не смогу сдержать его, если вы нас не отпустите. Ситуация очень сложная, и вы должны отпустить нас немедля!

Конечно, Марте хотелось вернуть бесценную маску, но она вовсе не собиралась никого отпускать. Где же полиция?! Она глянула в окно – на площади Синьории так и стояла одинокая патрульная машина. Странно, что сюда до сих пор никто не поднялся. А еще Марта услышала вдалеке странное тихое жужжание, как будто где-то работала мотопила. И оно постепенно нарастало.

Что это такое?

Лэнгдон заговорил умоляющим тоном:

– Вы же знаете Иньяцио, Марта! Он ни за что не взял бы маску без крайней необходимости. Все так запутано! Владелец маски, Бертран Зобрист, был человек сомнительный. Мы подозреваем, что он замешан в чем-то ужасном. Мне некогда объяснять все, но я прошу вас нам поверить.

Марта только и могла, что молча смотреть на него. Все это казалось сплошной бессмыслицей.

– Миссис Альварес, – сказала Сиена, пронзив Марту суровым взглядом, – если вам небезразлично будущее – и не только ваше собственное, но и вашего ребенка, – то вы должны сейчас же позволить нам уйти.

Марта прикрыла руками живот. Ей очень не понравилась эта косвенная угроза еще не родившемуся младенцу.

Тонкое жужжание за окном определенно стало громче. Выглянув наружу, Марта не увидела источника шума, зато увидела кое-что другое.

Судя по тому, как расширились глаза охранника, он тоже это увидел.

Толпа внизу, на площади Синьории, расступилась, освобождая путь длинной веренице полицейских автомобилей с выключенными сиренами. Впереди них ехали два черных фургона, которые только что остановились у парадного входа. Оттуда высыпали бойцы в черной форме, с оружием наперевес, и побежали во дворец.

Марте стало страшно. Что это за чертовщина?

Охранник тоже выглядел встревоженным.

Жужжание снаружи вдруг переросло в пронзительный визг, и Марта испуганно отшатнулась, увидев вынырнувший невесть откуда маленький вертолетик. Он завис всего метрах в трех от окна и как будто уставился на людей за стеклом. Это был маленький аппарат, длиной не больше метра, с длинной черной трубкой на носу. Трубка нацелилась прямо на них.

• Предыдущая
• 46/115
• Следующая