Брак без крика и ссор - Ранкел Дженни - Страница 5

Смогу ли я на самом деле остаться с этой чудесной, прекрасной женщиной до конца своей жизни? О чем я думал? Мне ведь только двадцать один! О боже, я что, действительно… женился??? Все те вопросы, которые мне следовало задавать себе задолго до церемонии, теперь вдруг заполонили мой разум. И тогда я резко встал, повернулся к своей прелестной молодой жене и задал ей худший вопрос, который только может быть задан во время медового месяца…

«ЧТО Я НАДЕЛАЛ?»

Дженни уставилась на меня, держа надкушенный лобстер, ее нагрудник-салфетка развевался на ветру. Она наклонила голову и недоверчиво подняла брови. Она пыталась осознать то, что услышала. Потом из моих пальцев выпала вилка, лязгнув по тарелке, что привлекло к нам внимание окружающих. Мне было все равно; я просто хотел уйти. И, как пели Flock of Seagulls в восьмидесятых: «Я бежал, бежал далеко прочь». Я оставил мою молодую жену с недоеденным лобстером, неоплаченным счетом – и с весьма неопределенным будущим.

Три дня. Добро пожаловать в брак.

Понятно, это еще не конец истории. На одной из улиц Гонолулу я остановился перевести дыхание. Я пытался справиться с паникой, начав разговор сам с собой. «Все в порядке, Хэл, тебе просто нужно немного личного пространства. Тебе требуется немного времени побыть в одиночестве. Все будет в порядке». Конечно, в этот день я не получил ни времени, ни возможности побыть одному. Дженни отправилась догонять своего новоиспеченного мужа, и в конечном счете ей это удалось. Задыхаясь от бега, в панике, со сбившимися мыслями, она кричала, чтобы привлечь мое внимание. Я обернулся и тоже начал кричать в ответ.

«Я не знаю, смогу ли справиться с этим! – признался я. – Я не знаю, смогу ли я справиться с тем, чтобы быть вместе всегда, вечно! Мне кажется, я схожу с ума!» И я был готов сойти с ума прямо здесь, на Оаху. «В смысле, черт, я просто пытаюсь сейчас уйти, а ты зачем-то стоишь здесь, рядом со мной!»

И тут вдруг я обнаружил, что во время моего поспешного бегства и грандиозной речи на мне все еще был надет нелепый полиэтиленовый нагрудник из ресторана.

То, что я был в нагруднике, было совершенно уместно, поскольку я определенно вел себя как ребенок. Я поступил так, как столь многие из нас поступают в своих отношениях: позволил себе быть незрелым, эмоционально реактивным. Ведь эмоциональная реактивность – это наш первый враг, когда дело доходит до создания серьезных отношений.

Позвольте повторить это еще раз.

Эмоциональная реактивность, которую я назвал криком, не просто ухудшает существующее положение вещей; она приводит к тем самым результатам, которых мы надеемся избежать. Взять этот инцидент с нагрудником. Чего я пытался достичь, пребывая в панике? Я пытался дать себе личное пространство, которого, по правде говоря, требуют все отношения – даже у пар во время медового месяца. Однако, поскольку моя тревожность была тесно связана со свадьбой, я активно перескочил к другой противоположности, стоило почувствовать себя слегка загнанным в ловушку. Так что я взбесился и убежал. Но обрел ли я таким образом то личное пространство, в котором так отчаянно нуждался? Конечно, нет! Да и как это было возможно? Как и следовало ожидать, столь незрелый поступок, как бегство, мог привести лишь к обратному результату. Вот почему Дженни побежала за мной: моя чрезмерная реактивность практически заставила ее сделать это.

Такова сила эмоциональной реактивности, такова сила крика. Это приводит лишь к усилению реактивности супруга, что создает тот самый эффект, которого мы старательно пытаемся избежать.

Правда в том, что в браке все мы «кричим», поскольку каждый из нас становится тревожно реактивным. И эта реактивность может принимать агрессивные формы, такие как истерики, неконтролируемые всплески ярости, и даже приводить к побоям. Она также может проявляться пассивно-агрессивным поведением, например закрытостью и отдалением от партнера.

Способы проявления реактивности разные, но все обладают одинаковой разрушительной силой. На самом деле существует много способов кричать[1].

Ваш муж критикует вас на людях, и вы тут же еще более яростно набрасываетесь на него. Или, возможно, замыкаетесь в себе и отчуждаетесь от него на всю следующую неделю.

Ваша жена жалуется, что вы недостаточно помогаете по дому, и вы начинаете обороняться. Разражаетесь оскорбительной тирадой, сообщая, как много вам приходится работать, чтобы заплатить за этот дом. Или, может, вы поступаете наоборот. Например, слабо соглашаетесь, говоря что-нибудь вроде «да, дорогая», и даете обещание, которое не собираетесь сдерживать.

Все эти эмоциональные реакции разного рода срабатывают рефлекторно и кажутся естественными в такие моменты. Однако подобные реакции не дают шанса создать такие отношения, которые вам действительно нужны. Вот поэтому я так много говорю о них. Я отношу все эти реакции к «крику», поскольку (1) крик в буквальном смысле является наиболее распространенной формой эмоциональной реактивности; и (2) «Брак-Без-Эмоциональной-Реактивности» в качестве названия книги не очень-то легко выговорить.

Позволяя тревожности вмешиваться в отношения, мы препятствуем любому продуктивному взаимодействию. Наверное, вы слышали, как кто-нибудь говорил: «Я был так зол, что ничего не видел». Что ж, к этому утверждению есть определенные физиологические предпосылки. В своей книге «Человеческие навыки» доктор Роберт Болтон отмечает, что эмоциональное возбуждение фактически делает нас другими людьми, не такими, какие мы бываем в моменты спокойствия.

Кровоснабжение той части мозга, которая отвечает за решение проблем, существенно ухудшается, поскольку под воздействием стресса значительное количество крови приливает к конечностям. Этот процесс позволяет человеку быстро реагировать на конфликтную ситуацию, борясь с ней или пытаясь ее избежать. Но в то же время это препятствует способности рационально решать проблемы.

Всякий раз, когда мы впадаем в тревожность по поводу брака («Все всегда будет так?»; «Ей еще есть до меня дело?»; «Он лжет?»), нашему мозгу становится труднее мыслить ясно. А когда наш мозг прекращает работать, мы… начинаем кричать.

К примеру, вы придираетесь к супруге, что она не возвращается домой вовремя. И чем больше вы ворчите, тем чаще она приходит поздно и в плохом настроении. Так ваша эмоциональная реактивность делает худший исход наиболее вероятным, поскольку никто не хочет мчаться домой к вечно ноющему супругу.

То же справедливо и для сценария «Он лжет?». Предположим, ваш муж упоминает в разговоре новую коллегу, с которой они прекрасно ладят. Благодаря навыкам обоих они составляют отличную команду, являясь партнерами в большом проекте. Это требует, чтобы они проводили в близком контакте довольно много времени – и вы начинаете беспокоиться. Согласно принципам БезКрика вы спокойно адресуете ваши опасения непосредственно своему супругу, как только начинаете чувствовать озабоченность ситуацией. (Эта книга поможет вам узнать, как именно это сделать.)

Сравните это с тем, что велит делать ваша тревожность. Вы открыто набрасываетесь на супруга, обвиняя его во лжи и/или в том, что он больше не любит вас. Или ваша тревожность проявляется пассивноагрессивно: вы начинаете держаться с ним отчужденно, надеясь ранить его так же, как он ранит вас. Или, что бывает довольно часто, начинаете нелестно говорить о той женщине, обзывая ее или даже угрожая ей.

Какой логический вывод? Конечно, вы становитесь менее привлекательной для мужа, он злится на вас – и готов проводить больше времени на работе, с новой коллегой. Своей реактивностью вы показываете себя мужу с худшей стороны – и ему не хочется быть ближе к вам, разве что из жалости или обязательств, наполненных обидой. Теперь, по иронии судьбы, он хочет быть ближе к ней. Ваш крик привел именно к тем последствиям, которых вы боялись.