Ратификация нового морского несоглашения - Ликок Стивен Батлер - Страница 1

• 1/2
• Следующая

Важнейшим политическим событием истекшего 1932 года, несомненно, является успешное рассмотрение и ратификация нового международного морского несоглашения.

Фактически к началу 1932 года истекли сроки действия значительной части существовавших несоглашений, остальные же постепенно перестали отвечать требованиям момента. Международное положение грозило прийти в состояние глубочайшего застоя, и вопрос о защите морских рубежей, казалось, утратил всякий интерес в глазах мировой общественности, внимание которой было отвлечено в иное русло. По единодушному мнению представителей дипломатического корпуса, подобное падение общественного интереса к увеличению ассигнований на военно-морской флот в значительной мере объясняется недавно возникшей опасной тенденцией к организации международных спортивных состязаний и чемпионатов по настольному теннису и кроссвордам. В подобной обстановке правительственные мероприятия по обороне морских границ перестали служить источником радости и превратились в тяжкое бремя; именно с этой стороны вопрос о военно-морском флоте был подхвачен и поставлен на повестку дня прессой всех стран. Более того – одно время в дипломатических кругах начали циркулировать слухи, будто общественное мнение всего цивилизованного мира все решительнее высказывается против войны.

Создавшееся положение настоятельно требовало изыскания каких-то осязаемых форм, в которых нашло бы выражение это новое чувство братской любви между народами; оно требовало каких-то акций, которые бы вновь привлекли внимание общественности к морским проблемам. Что могло больше соответствовать решению поставленной задачи, нежели идея полной ликвидации военно-морских сил при сохранении, конечно, судов, необходимых для целей обороны, то есть для морских сражений, или, иначе говоря, для боевых действий? Были высказаны также пожелания довести береговые оборонительные сооружения до минимума, необходимого для обороны береговых зон. Многочисленные предложения относительно свертывания строительства подводного флота и ограничения его постройкой судов, предназначенных исключительно для подводных операций, были подкреплены всеобщим убеждением в необходимости ограничить сферу применения противовоздушной обороны только борьбой с воздушным противником

В конечном итоге эти проявления доброй воли всех народов мира привели к тому, что в начале года мы стали свидетелями обмена многочисленными и разнообразными заверениями.

В январе правительство Англии опубликовало сообщение о строительстве пяти новых линейных крейсеров, в котором отмечалось, что это лишь первый шаг на пути к полной ликвидации военно-морского флота и что новые крейсера будут вооружены восемнадцатидюймовыми орудиями.

Касаясь этого блестящего свидетельства миролюбивых устремлений английского правительства, премьер-министр Франции в своей речи, обращенной к депутатам палаты, заявил, что французская внешняя политика всегда руководствовалась священной идеей мира во всем мире, и заверил, что в целях дальнейшего претворения в жизнь этих принципов правительство Франции намерено незамедлительно приступить к постройке трех мощных линейных кораблей нового типа

Англичане, отметил премьер-министр, всегда были в высшей степени благородной нацией, и теперь с чувством глубокого удовлетворения можно утверждать, что отныне и впредь между Англией и Францией невозможны никакие военные осложнения; если же они тем не менее возникнут, англичанам всыплют по первое число. Через несколько дней, выступая в палате общин с ответной речью, глава британского правительства подчеркнул, что считает французов своими братьями; конечно, они во многих отношениях стоят ниже англичан, добавил он, но, признав их братьями, он лично считает своим долгом неукоснительно придерживаться принципа братских взаимоотношений. Эти взаимоотношения, однако, оговорился он, возможны только при условии, что французы будут вести себя благоразумно.

Дебаты по военно-морским вопросам, открытые парламентами Англии и Франции, нашли отклик и в других странах Европы.

Так, в рейхстаге г-н Дудельзак выступил с разъяснением, что Германия – по самой своей природе государство исключительно миролюбивое – резко осуждает всякую подготовку к войне.

Немцы готовы жить в мире со всеми. Массовое производство тяжелых орудий на заводах в Киле, которое вызвало в свое время столько кривотолков и недоразумений, на самом деле является лишь проявлением дружеских чувств Германии к своим соседям.

Точно так же строительство нового огромного химического завода на Эльбе есть не что иное, как выражение международной солидарности и дружелюбия.

Итальянский парламент, вотируя предложение правительства о закладке пятидесяти новых быстроходных эскадренных миноносцев, особо подчеркнул, что введение их в строй будет всемерно способствовать быстрейшему обмену дружественными визитами между Италией и другими нациями. Италия, провозгласил диктатор, стоит за мир. А если кто-либо осмелится это отрицать, мы живо вправим ему мозги.

Когда обмен мнениями дошел до вышеуказанного пункта, Соединенные Штаты через своих полномочных представителей предложили свое посредничество в деле ослабления возрастающей международной напряженности.

В специальном послании правительство Соединенных Штатов разъяснило, что оно весьма обеспокоено отсутствием взаимопонимания между европейскими державами. Если бы европейские державы дали себе труд понять, что они представляют собой всего лишь кучу ненужной рухляди, они уже единственно из жалости к самим себе немедленно прекратили бы свои препирательства.

В целях предотвращения возрастающей угрозы войны в Европе Соединенные Штаты вызвались построить еще двадцать линейных крейсеров максимального водоизмещения, а в случае необходимости – значительно увеличить их количество. Короче говоря, они готовы построить столько крейсеров, сколько понадобится для поддержания порядка в Европе.

Далее в послании указывалось, что Соединенные Штаты полностью берут на себя все расходы по постройке этих крейсеров (таким образом, они не будут стоить Европе ровным счетом ничего) и в любой момент готовы выступить на защиту интересов Европы. Сами же Соединенные Штаты не получают от этого никакой выгоды; у них нет никакой заинтересованности, никаких планов, никаких замыслов, никаких намерений, никаких предубеждений – ровным счетом ничего.

Хотя в целом американское послание сыграло положительную роль, в некоторых кругах оно, к сожалению, вызвало ничем не оправданное неудовольствие. Лорд Меднолоуби, известный в Англии как сторонник решительных действий, потребовал, чтобы американцы дали прямой и ясный ответ, за кого они себя принимают. Министр финансов Франции заявил, что ему, видимо, придется вопреки собственному желанию повысить для американцев расценки в отелях.

Все усиливающаяся политическая напряженность несколько разрядилась после миролюбивой речи премьер-министра Англии в связи с закладкой тридцати новых подводных лодок.

Американцы, сказал он, связаны с англичанами узами значительно более прочными, чем железо или сталь. «Исторически сложившиеся родственные узы наших народов еще более окрепли благодаря целому столетию нерушимой дружбы».

Далее он с большим удовлетворением отметил, что прошло уже более ста лет с тех пор, как «Шеннон» продырявил «Чезепик», и выразил надежду, что больше этого никогда не придется делать.

Речь премьер-министра нашла живейший отклик в американской прессе; мысли, высказанные им по поводу столь длительных дружественных отношений, были встречены всеобщим одобрением.

В этой связи газеты отметили, что действительно прошло уже почти сто пятьдесят лет с тех пор, как генерал Джексон отколошматил англичан под Новым Орлеаном и сбросил их в Мексиканский залив.

Именно благодаря этой столь удачно сложившейся политической ситуации стало возможным заключение знаменитого Соглашения о морском несоглашении 1933 года, которое, как можно предполагать, на многие годы разрешило все важнейшие морские проблемы.

• 1/2
• Следующая