Другая Россия - Лимонов Эдуард Вениаминович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/44
• Следующая

Ну конечно, электричество, радио, индустриализация, телевидение, холодильники — все это в должный срок появилось и в СССР, но я говорю о мировоззрении, о социальном сознании, о понимании своего времени, о понимании человека. Все это в СССР и в России осталось на уровне XIX века. Не обязательно быть адептом Фрейда, но без знания его открытий (мир подсознания, либидо и пр.), догадок и даже заблуждений человек слеп. А без знания истинных историй Муссолини, Гитлера, всего национал-социалистического великого бунта Европы с 20-х по 40-ые годы — человек слеп в социальном смысле, он беспомощен. Интересно, что протестуя против экстремистских изданий либерал-демократы имитируют Советскую власть — требуют закрыть издания, подавить информацию. Но подавление отражается позже негативно на судьбе народов. Идеи должны побеждать в честном гражданском и военном соревновании. Тогда сформируется здоровая нация.

КПРФ, РКРП, изрядно поредевшие анпиловцы и более мелкие ортодоксальные «коммунистические» организации, и даже «террорист» Губкин и РКСМ (Былевского) по-прежнему смотрят на «пролетариат», на тех, кого они именуют «трудящимися», как на революционный класс. А на марксизм-ленинизм — как евреи на скрижали завета, принесенного им Моисеем. «Коммунисты» не правы. Они почему-то считают, что бедные — это обязательно буйные. Пролетариат во времена Маркса действительно находился в ужасающих условиях, они, да, работали по двенадцать часов в сутки, они, да, жили в сырых, мёрзлых жилищах. Потому эмоционально они находились на самом экстремальном, всегда готовом к истеричным протестам и взрывам, краю общества. Им жилось так херово, что даже застенки не казались им страшнее завода. В известном смысле им таки нечего было терять, кроме цепей, они были самыми отпетыми, после каторжников разве что. Именно в этом смысле они были революционны. То есть в случае беспорядков, которые организовали бы другие, можно было надеяться на участие этих отпетых забубенных фабричных рабочих. От своей тяжкой жизни они легко возбуждались и легко поддавались панике и эмоциям бунта.

Но даже уже через полстолетия после опубликования «Коммунистического манифеста» к 1900 году рабочие даже в России уже не жили так отчаянно плохо. Они просто жили стабильно плохо. Что же касается организации революции, или подготовки её, то пролетариат поставил в железную эту когорту народовольцев и эсеров не больше, а меньше других классов. Перовская, Кибальчич, Гриневицкий, Александр Ульянов, как известно, рабочими не были. Совершенно случайно в библиотеке Лефортовского замка оказалось очень поучительное исследование Р. А. Городницкого «Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901—1911 годах». И там я обнаружил редкие и разительные данные о происхождении эсеровских боевиков.

Интересен и национальный состав БО: 43 русских, 19 евреев и 2 поляка.

По возрасту: «Именно молодые люди 20—30-летнего возраста составили костяк БО» — констатирует Городницкий.

От этой удручающей для пролетариев статистики не отмахнуться замечанием, что дескать эсеры — это партия, ставившая наделение крестьян землёй своей первой задачей, и потому, мол, нет рабочих. Городницкий специально оговаривает, что Боевая Организация эсеров разительно отличалась от партии эсеров и по существу была иной организацией — Боевой Организацией всей русской революции. «Для многих членов БО 1903 — 1906 годов жёсткие идеологические каноны ПСР были слишком узки, и своё пребывание и работу в БО они воспринимали как служение всей русской революции, которая после своей победы, как надеялись боевики, должна была произвести коренное переустройство общества на социалистических началах».

Вот так. Авангард всей русской революции: 13 дворян, 27 мелкобуржуазных мещан, туча студентов-недоучек и ни одного работяги. Но может быть в последующие годы в эту самую результативную революционную организацию России (большевики в сравнении с ними ещё в пелёнках возились) вступили рабочие и преобладали крестьяне?

Вот данные о БО в 1907 — 1909 годах. 7 мужчин и 3 женщины (эпоха разоблачения Азефа, организация переживала тяжёлые времена).

Опять — ни одного рабочего!

Несомненно, что рабочие шли с Гапоном к царю 9 января, в революционном восстании 1905 года отличился даже целый рабочий квартал «Красная Пресня», но это случаи «беспорядков, которые организовали другие».

Оставим пролетариев. Поглядим пристальнее на как бы фоторобот того, кто сотрясал Российскую Империю в самом начале этого века и готовил революцию. Это — недоучившийся студент высшего учебного заведения, русский (один из четырёх — еврей), в возрасте от 20 до 30 лет, выходец из мещан, то есть мелкой буржуазии. Поглядим на руководителей БО. Основатель Боевой Организации Гершуни Григорий Андреевич (Герш) родился в 1870 году в Ковенской губернии. Семья была приписана к мещанскому сословию. В 1885 году его отдали учиться на аптекаря. В 1887 — 88 годах он работает в аптеке в Кронштадте. Переезжает в Петербург. Работает аптекарем до 1895 года. В Петербурге дружит с литераторами, артистами, студентами. Пишет рассказ «Как быть», в котором описывается убийство одного из членов революционного кружка, заподозренного в провокации. В 1895 году Гершуни уехал в Киев и поступил вольнослушателем на курсы медицинского факультета университета святого Владимира. В марте 1896 года арестован, ему инкриминировано участие в противоправительственном сообществе «Союзный Совет Киевских студенческих организаций и землячеств». Отделался лёгким испугом. Сдав экзамены на провизора, опять уехал в Петербург. Потом уехал в Москву, работал на курсах бактериологии, затем в институте экспериментальной медицины. Весной 1898 года едет в Минск, начинает оказывать услуги революционным группам, устраивает мастерскую станков для нелегальных типографий, создаёт паспортное бюро, переправляет нелегальных лиц за границу и т. п. Наконец примыкает к кружку «Рабочая партия политического освобождения России» в 1899 году. В 1900 году арестован. Случайно освобождён. Переходит на нелегальное положение. Летом 1901 года объезжает Нижний Новгород, Уфу, Воронеж, Саратов, Самару, повсюду устанавливая связи. В сентябре 1901 года начал вербовать людей для Боевой Организации. Первый террористический акт состоялся 2 апреля 1902 года. Убийство министра внутренних дел Сипягина в Петербурге.

Борис Викторович Савинков (именно его «Воспоминания террориста» принесли БО историческую славу) родился в 1879 году в Харькове в семье товарища прокурора Военного Окружного суда. Гимназию Савинков закончил в Варшаве в 1897 году. В декабре того же года, в 18 лет отроду, варшавское жандармское управление привлекает его к ответственности за участие в студенческих беспорядках по поводу открытия в Варшаве памятника усмирителю польского восстания 1863—64 гг. графу М. Н. Муравьёву. Савинков передан под гласный надзор полиции. В 1897 году Савинков поступил на юридический факультет Петербургского Университета. Но уже в 1899 году был уволен из Университета за студенческие беспорядки и привлечен к дознанию по делу о группе студентов, объединившихся в «Организационный Комитет». В конце 1899 Савинков выехал за границу и в течение двух лет он учился на юридических факультетах Берлинского и Гейдельбергского университетов. Осенью 1900 года Савинков явился в Варшаву для исполнения воинской обязанности, но был «признан совершенно неспособным к военной службе». Савинков сближается с социал-демократами, входит в группу «Рабочее знамя» и совместно с П. М. Рутенбергом основывает группу «Социалист». В 1901 году, весной, Савинков арестован по делу об этих социал-демократических организациях. В декабре 1901 года дознание окончено. В начале 1902 года Савинкова высылают в Вологду. Весной 1903 года Савинков примыкает к партии эсеров. В июне того же года он бежит из Вологды в Архангельск, а оттуда в Норвегию, потом в Женеву, где он знакомится с членом ЦК партии эсеров — Гоцем. Ему 24 года, он уже профессиональный революционер.

• Предыдущая
• 16/44
• Следующая