По тюрьмам - Лимонов Эдуард Вениаминович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/41
• Следующая

Я надеюсь, что эта история «а ля Освенцим» серьезно подорвет у народа веру в Путина. «Кровавая баня» — так называется случившееся. Эфир полон поздравлений и одобрений правительствами Запада действий российских спецслужб, однако Великий Обман состоит в том, что эти мнения были получены, когда еще о потерях среди заложников не было известно и власть утверждала в лице своих Spokesman, что жертв среди заложников совсем нет. Событие историческое. Как Ходынка или Кровавое воскресенье. Умерщвление — вот подходящее слово».

Запись от 27 октября. «Сегодня Россия отдыхает от содеянного злодеяния. По ящику показывают фильмы ФСБ о взрыве домов на улице Гурьянова и Каширском шоссе, прославляют „доблестные“ спецслужбы. Вчера Министерство здравоохранения объявило, что, по последним данным, „погибли более 90 заложников“. Якобы еще 20 человек умерли в ветеранском госпитале № 1, где были помещены 104 наиболее тяжелораненых (или загазованных). Постепенно количество жертв будет расти. Станут говорить родственники убитых, будет выясняться, что все убитые заложники погибли от пуль спецслужб или от газа спецслужб, а не от пуль боевиков. Подлые российские традиции человекоубийства преобладали, и самое позорное, что у спецслужб нет потерь. Умерщвление. Российские граждане умерщвлены российским спецназом. Надо требовать расследования, которого не будет, конечно». «В 14 часов в новостях по 1 каналу услышал, что количество жертв возросло до 118 человек и якобы цифры не окончательные. Вероятнее всего, они были мертвы уже в тот момент, когда их завезли в госпиталь. У меня такое впечатление, что это начало конца Путина. Во кровищи-то напускал, спецслужбист! С экранов продолжает литься поток лжи. Короткие интервью зарубежных лидеров чередуются с мнениями простых граждан — прохожих, где они выражают восхищение и благодарность спецслужбам. Однако о том, что эти интервью взяты утром 26 октября до 14 часов, когда власти заявили, что ни один заложник не погиб, телевидение молчит, покрывая преступления власти».

На следующий день меня спустили на суд-допрос. Прокурор Вербин, похожий на поставленную на попа двуручную пилу, должен был продолжить чтение доказательств обвинения. В клетке под лестницей нас скопилось так много и мы стояли столь плотно, что одному пацану стало плохо. Длинный, он опустился и сел нам под ноги. Мишка, в кепочке, знаю, что он весь исколот татуировками, фамилия его мне неизвестна, протиснулся ко мне сквозь месиво тел зэка.

«Эдик, я хотел тебя спросить… Вот должен сегодня у меня на суде выступить эксперт…» Короче, Мишку обвиняют в убийстве жены тяжелым предметом «уголком» по голове (под пытками он вначале оговорил себя в этом сам), в то время как экспертиза установила, что удар нанесен тупым предметом овальной формы, может быть гирей или гантелей. Якобы Мишка выбросил орудие убийства в окно, но под окном заасфальтированная крыша магазина. На ней нет ни единой вмятины, и орудие убийства не обнаружено. Я объяснил Мишке ситуацию так, как понимал ее сам. Я кое-что знаю из УК и нового УПК, но, конечно, никакой я не специалист по уголовным делам. Однако моя общая грамотность уже делает меня своего рода экспертом в глазах многих заключенных. Надо же.

Минут через пятнадцать мы уже сидели в воронке, а воронок был припаркован у Первого центрального корпуса тюрьмы. Я разговаривал с Мишкой, когда меня выкликнули: «Савенко!»

«Эдуард Вениаминович. 1943 год», — отозвался я и, протиснувшись сквозь зэка, выпрыгнул из воронка. Вместе со мной в облсуд выкликнули Серегу Михайлова и его подельника Пузова. Нас рассадили в автобусе в боксы. У Пузова и Сереги Михайлова у каждого по шесть судимостей. Обвиняют их в двух убийствах с целью ограбления. И последующем поджоге квартиры. По мере продвижения судебного расследования Михайлов и Пузов мрачнеют.

К вечеру, вернувшись в тюрьму, я получил вместе с дачкой газеты «Коммерсант» за 28 и 29 октября. Заголовок на первой полосе «Коммерсанта» за 29 октября кричал: «Передозировка». Подзаголовок заявлял: «ФСБ провела эксперимент на заложниках». Жирным шрифтом: «Вчера Президент Владимир Путин объявил траур по жертвам теракта в Театральном центре на Дубровке. В списках погибших значились 117 заложников и 50 террористов. Эта цифра не окончательная — десятки людей находятся в критическом состоянии в реанимации. Практически всех заложников, как признал вчера комитет здравоохранения Москвы (и написал в экстренном выпуске «Ъ»), убил газ, использованный спецназом. Причем этот газ не находился на вооружении «Альфы». Нельзя исключать, что погибшие заложники стали жертвой эксперимента, проведенного в рамках всемирной борьбы с терроризмом».

Из чтения статьи возникает следующая картина. За два часа до начала штурма Мовсару Бараеву стали звонить на мобильный политики, генералы и даже авторитет Лечи Исламов (Борода) из Краснопресненской пересыльной тюрьмы. Делалось это, чтобы отвлечь Бараева, так как вопрос о штурме был решен наверняка заранее. Без сомнения, самим Путиным. Такое крутое спецслужбистское правительство не могло себе позволить прогнуться под террористами.

Материалы, опубликованные «Коммерсантом», подтверждают мой вывод: когда они говорили (с Лечо Бородой), бойцы спецгруппы «Альфа» уже действовали в Театральном центре на Дубровке. Туда они отправились после почти двухдневных консультаций с техническими сотрудниками центра, которым удалость сбежать в первый день от террористов. «Достав план здания, — рассказал „Ъ“ один из техников, — чекисты поинтересовались, где проходят вентиляционные короба и шахты; в ночь перед штурмом одна из спецгрупп проникла на первый этаж здания, где располагались технические помещения. Там везде большие, в рост человека, окна. И террористы, опасаясь снайперов, туда не спускались. Из подсобок спецназовцы проделали небольшие отверстия в стенах и перегородках. С их помощью удалось получить доступ к вентиляции, а также установить видеоаппаратуру, которая позволяла контролировать все события, происходящие в зрительном зале. Так спецназовцы выяснили, что вооруженные автоматическим оружием мужчины-террористы находятся на сцене и на втором этаже захваченного здания. Зрительный же зал в основном контролируется женщинами-камикадзе. Последние, буквально увешанные взрывчаткой, и представляли главную опасность для заложников. Они расселись таким образом, чтобы при взрыве размещенные на них бомбы уничтожили все живое в зале. Кроме того, мощные бомбы были обнаружены в центре зала, а также у колонн, которые удерживали балки и потолок».

Тут я считаю нужным прервать цитирование, чтобы заявить: вероятнее всего «пояса шахидов» на женщинах служили всего лишь устрашительной декорацией. Главной ведь целью был захват здания Театрального центра. Эта цель была достигнута. Пояса могли вообще не содержать в себе взрывчатки, или некоторые из них могли содержать ее совсем немного. До этого чеченские националисты никогда не использовали «пояса шахидов». Спасатель Юрий Пугачев на 2-й полосе того же номера «Ъ» свидетельствует: «Руководство операции говорило, что всех шахидок удалось уничтожить до того, как они привели в действие закрепленные на них устройства. Может быть, это и так. Но я лично видел трупы нескольких женщин в черной одежде, у которых были буквально разорваны взрывами животы. Очевидно, взрывчатка была не очень мощной, а взрывная волна распространялась в сторону от террористок».

Нет, спасатель Пугачев, не туда рассуждаете. Взрывной волны вовсе не было, поскольку тогда были бы тела заложников, пораженные взрывной волной. Чеченки ведь сидели среди заложников. А взрывных устройств, лимитированных одним сиденьем, не существует. И заложников, пораженных взрывной волной, не обнаружено. Только два заложника пострадали, но от пуль, не от взрывчатки; остальные — от газа. Второй элемент, позволяющий утверждать, что угроза взрыва здания — блеф, придуманный властью, дабы оправдать умерщвление, сознательно сорванные переговоры и решение штурмовать, дабы продемонстрировать силу власти, — это пресловутые мощные бомбы в центре зала и у колонн. Дело в том, что мощные бомбы (заботливо оголенные, чтобы их хорошо было видать, а к ним ведут провода, и уходят эти провода куда-то в потолок зала) видны на видеокассете ФСБ. А съемки были сделаны после того, как из зала вынесли всех заложников — живых и мертвых и привели его в тот вид, который подходил ФСБ. Ни один независимый наблюдатель или журналист не видел зал до того, как его прибрали чекисты. На кассете — инсценировка! Позднее НТВ демонстрировал видеокассету, снятую одним из заложников, и также фотографии, снятые другим заложником (украинцем) до штурма. Втайне от террористов. На этих видеодокументах мы видим, что на месте самой большой бомбы фугаса-бомбы нет. Есть сумка вдвое меньше бомбы, и никакие провода никуда не ведут, тем более к потолку. Сотрудники ФСБ прибрали зал и пристроили бомбу и провода, чтобы оправдать свое злодеяние против невинных русских заложников. Вот в чем дело. Не было риска взрыва здания — вот что! А именно риск взрыва приводится властью как важнейший аргумент оправдания штурма.

• Предыдущая
• 20/41
• Следующая