Выбери любимый жанр

Избранные сочинения. 1. Ошибка живых - Казаков Владимир Васильевич - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

 

4-Й ГОСТЬ

То, что вы сказали, мне так же непонятно, как и то, что собираюсь сказать я. Но как же можно говорить понятно о таких вещах?.. Чай, по-моему, это самоубийство темноты. Это рассвет, который начинает брезжить в полночь... Кто безумнее — самоубийца или самонаоборот?

 

5-Й ГОСТЬ

Я вас понял и, в свою очередь, хочу быть непонятым вами. Дело в том, что у чая (как все давно с этим согласились) — вкус вечности, а у вечности — цвет чая. Отсюда возникает порою путаница, и мы, чувствуя вечность на языке, обманываем себя, полагая, что видим разумом то же, что чувствуем языком, тогда как мы видим всего-навсего нынешний день, окрашенный чаем в цвет вечности.

 

6-Й ГОСТЬ

Или взять другой случай, когда цвет и вкус не совпадают. Тогда на кончике вечности не язык, а нынешний день, окрашенный, как платок, который еще мгновение назад был белоснежным.

 

7-Й ГОСТЬ

Я слышу, как лезвия чая скрестились с лезвиями секунд. Брызнувшие от этого искры — те искры, что загораются в наших глазах.

 

4-Й ГОСТЬ

Слово «лезвие» ранит мне уши! Неужели оно вам не ранит язык?

 

7-Й ГОСТЬ

Нет, почему же... У меня как раз сейчас на языке вкус кро...

 

4-Й ГОСТЬ

А на платке?

 

7-Й ГОСТЬ

Запекшиеся пятна вечности.

 

ХОЗЯЙКА

А вот и полночь!

 

ЧАСЫ

Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!

 

1-Й ГОСТЬ

Посмотрите на Эвелину и ее спутника! Посмотрите на полночь и ее спутника!

 

2-Й ГОСТЬ

Спутник полночи — безумный фонарь.

 

3-Й ГОСТЬ

Спутник Эвелины — безумный... кто?

 

4-Й ГОСТЬ

Смотрите! Ночь завладела золотом Эвелины, она обезумела от этой груды!

 

5-Й ГОСТЬ

Темнота вся изрезана секундами.

 

6-Й ГОСТЬ

Мы все ими изрезаны.

 

7-Й ГОСТЬ

Кроме спутника Эвелины.

 

6-Й ГОСТЬ

Вы думаете?

 

7-Й ГОСТЬ

Нет. А вы?..

 

Хозяйка хотела что-то сказать. Потом молодой гость что-то хотел сказать, и другие.

Уличная ночь холодно сверкала за окнами. Ветер раскачивался на фонаре, скрипел. Черные булыжники мостовой блестели. Что-то тревожное лежало на всем, какой-то отсвет. Улица словно ждала появления Пермякова.

Появлялись призраки. Исчезали призраки. Окна были готовы сделать шаг и выйти во тьму.

Хозяйка краешком губ улыбнулась. Чему? Какой-нибудь своей мысли? Или какой-нибудь своей нет?

Гости толпились вокруг друг друга. Секунды были отточены до блеска, до.

Истленьев и Эвелина молча обменивались своим присутствием. Ее волосы слабо мерцали в полутьме времени. Казалось, часы отсчитывали каждый волос из этой золотой груды: тик-так, тик-так...

Эвелина посмотрела на Истленьева: он был бледен необычайно, словно болезнь возвращалась.

 

ЭВЕЛИНА

Что с вами? Вы больны?

 

1-Й ГОСТЬ (в сторону)

Болен? Чем? Невидимостью?

 

ИСТЛЕНЬЕВ

Нет... то есть нет...

 

2-Й ГОСТЬ

Ах, как все отточено! Ни до чего не дотронешься. Собственные слова ранят язык!

 

3-Й ГОСТЬ

Мой белоснежный платок боится меня!

 

ЭВЕЛИНА (Истленьеву)

Уже так поздно!.. Вы не устали?

 

4-Й ГОСТЬ

Превращусь в эхо: уже так поздно! вы не устали?

 

5-Й ГОСТЬ

Он не слышит ни ее голоса, ни вашего эха. Смотрите — как он невидим!

 

ЭВЕЛИНА

Что?

 

4-Й ГОСТЬ (как эхо)

Что?

 

ИСТЛЕНЬЕВ

Я ничего, Эвелина... Я тут...

 

4-Й ГОСТЬ

А как же я? Быть эхом призрака? Быть или не быть? Или наоборот?

 

3-Й ГОСТЬ

Будьте эхом молчания.

 

2-Й ГОСТЬ

Если уж и быть, то подальше от окон.

 

7-Й ГОСТЬ

Подальше от самого себя...

 

В ту ночь Мария дочитывала принесенные ей Мелик-Мелкумовым «Воспоминания о Д. Хармсе» Алисы Порет. Вот несколько последних строк:

«Ему очень редко нравились люди, он не щадил никого. Единственный человек, о котором он отзывался неизменно с восхищением, был Вологдов. Он так мне его расхваливал, что я сперва подумала, что это новое увлечение — очередным монстром, по когда мне сказали, что Николай Иванович на самом деле блестящий и очаровательный человек, я попросила Даниила Ивановича меня с ним познакомить. «Никогда, ни за что! — отрезал Хармс. — Через мой труп». И как я ни старалась пригласить его к нам в дом, ничего не вышло. Он запретил это всем своим друзьям и ловко разрушал все их попытки...»

 

Рассвет то приближался, то удалялся. И окна.

 

Дарственная надпись Н. Пунина на книге П. Флоренского:

Николаю Ивановичу Вологдову
дружески и с удивлением:
откуда вы такой взялись
«в комнате человеческой жизни»?

Пунин

1932 июнь

 

В ту ночь Пермяков и гречанка пили не чай. Несмотря на то, что в комнате было накурено, душно и терпко пахло потом и пролитым красным вином, полночь пробила. Ее глаза и глаза гречанки встретились. Несколько чугунных мгновений прошло. Часы первыми отвели взгляд.

Женщина сняла чулки, и ее белые ноги голубели на фоне черного ничего. Ее красный рот и накрашенные глаза устало падали на залитый вином стол.

Ее взгляд, пошатываясь, остановился на Пермякове.

— Иди же ко мне, любимый!.. Не двигаешься?

— Ч-ч-ч-ч-ч-что?

— Иди, я обниму тебя!.. Ну же! Или я пойду сама, и меня обнимут.

— Брындырмы-ы-ы-ынд... рынды-мы-ы-ы...

— Бранд?.. Каково!.. А?..

Он подполз, их губы встретились, руки переплелись, часы заскрежетали, и новая неизвестная звезда вспыхнула в небе от этого мучительного поцелуя.

 

В ту ночь и Левицкий. Он быстро писал что-то на белом листе бумаги. Ему светила (и диктовала?) резкая стенная лампа. Вот что он писал:

Мария! Я не приходил к вам. На это были две причины: первая и вторая. Но третьей, главной, не было. Я уже собрался было идти, уже было отворил дверь, и ступени лавиной хлынули мне под ноги, но... Я уже было сказал себе: «Да!»... Часы посмотрели и увидели: полночь. А у нее горлом хлынули звезды...

11

Улица одним концом упиралась в ночь, другой — терялся вдали. Двое.

 

М

Ну вот, я прошел через все несчастья, которые только возможны. Теперь я, кажется, должен быть счастливым... А?

 

Н

Да, да, это неизвестно. Мне, во всяком случае, нет. А зачем непременно быть, да еще счастливым? Что вы мне ответите на этот вопрос? И что вы мне не ответите?

 

М

Отвечу, что не отвечу. Вот.

 

Н

Смотрите-ка! сюда кто-то идет. Давайте спрячемся друг за друга...

 

Появляются женщина и ее спутник. Оба — оба.

 

ЖЕНЩИНА

Какое кругом великолепие! Мостовые, заборы, крыши, ночь без часов.

 

СПУТНИК

И эти две фигуры. Я их сначала принял за фонарь, а теперь вижу, что это два фонаря.

 

ЖЕНЩИНА

Да? Вы, кажется, правы. Но как они слабо светят! Как мерцают! Ветер, говорят, переносит какую-то фонарную болезнь...

 

М (приближаясь)

Добрый вечер! Болезнь без названия. Название ожидается с минуты на минуту.

 

ЖЕНЩИНА

Бог мой, еще один говорящий фонарь! И еще одно разочарование! Это не он. (к М) Скажите, вы случайно не видели здесь человека в берете из голубой шерсти?

 

М

Как же, видел, конечно, видел! Он быстро прошел в ту сторону... Над ним, действительно, голубела шерсть...

 

ЖЕНЩИНА

А кровь на нем вы заметили?

 

М

Кровь?.. Да, вот только сейчас заметил...

 

СПУТНИК

Это ошибка. Это недоразумение, (к женщине) Пойдемте скорее, прошу вас! Мне совершенно ясно, что оба они, кроме друг друга, никого не видели.

17
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело