Братья Львиное Сердце - Линдгрен Астрид - Страница 2

• Предыдущая
• 2/33
• Следующая

На другой странице газеты еще напечатано про Юнатана. Это написала школьная учительница:

«Милый Юнатан, не правда ли, тебя следовало бы назвать Юнатан Львиное Сердце? Ты помнишь, мы читали в учебнике истории про храброго короля Ричарда Львиное Сердце? Ты тогда сказал мне: „Надо же, быть таким храбрым, чтобы потом про тебя написали в учебниках истории! Я никогда не смог бы стать таким!“ Дорогой Юнатан, если даже про тебя и не напишут в учебниках, ты все равно герой, ты проявил настоящее мужество в решающий момент. Твоя старая учительница никогда тебя не забудет. Твои школьные друзья тоже будут долго помнить тебя. В классе будет пусто без нашего веселого красивого Юнатана. Но тот, кого любят боги, умирает молодым. Покойся в мире, Юнатан Львиное Сердце!»

Она была слегка чокнутая, школьная учительница Юнатана, но она его очень любила, да и все любили его. И потом здорово, что она придумала про Львиное Сердце, просто здорово!

Во всем нашем городе не найдется, поди, ни одного человека, кто бы не жалел Юнатана и не считал бы, что лучше бы умер я, а не он. По крайней мере, я понял это, глядя на тетенек, которые бегают сюда со своими тряпками, муслинами и разным там барахлом, Проходя через кухню, они глядят на меня и вздыхают, а после говорят маме:

— Бедная вы, фру Лейон! Ведь именно Юнатан был у вас такой замечательный!

Мы живем рядом с нашим бывшим домом. Точно в такой же квартире, только на первом этаже. Общество призрения бедных дало нам старую мебель, и эти мамины тетеньки тоже дали кое-что. Я лежу почти на таком же кухонном диванчике, какой был у меня раньше. Все у нас почти такое же, как раньше. И все, все совсем не такое! Ведь с нами нет больше Юнатана. Никто больше не сидит со мной по вечерам, никто мне ничего не рассказывает. Мне до того одиноко, что даже грудь болит. Я могу только лежать и шептать слова, которые Юнатан сказал перед смертью. Тогда, когда мы прыгнули и упали на землю. Он лежал вниз лицом, но потом кто-то повернул его, и я увидел его лицо. Из уголка рта у него текла кровь, и говорить он не мог. И все же он попробовал улыбнуться и с трудом сказал: «Не плачь, Сухарик, мы увидимся в Нангияле!»

Больше он ничего не сказал. Он закрыл глаза, и люди унесли его. И больше я его не видел.

Мне не хочется вспоминать, что было потом. Но забыть, как мне было страшно и больно, никак нельзя. Я лежал на диванчике и думал о Юнатане, пока голова у меня не начинала раскалываться. Сильнее тосковать, чем я тосковал по нему, просто невозможно. И еще мне было страшно. Мне пришло в голову, что, может быть, и нет никакой Нангиялы! А вдруг Юнатан просто выдумал ее, ведь он умел придумывать разные удивительные истории! И я стал плакать.

Но потом Юнатан пришел и утешил меня. Да, он пришел, и как это было прекрасно! Все стало снова хорошо, почти как раньше. Он понял там, в Нангияле, как мне плохо без него, и решил меня утешить. Потому он и пришел ко мне, и теперь я больше не горюю, а просто жду.

Он пришел ко мне вечером, совсем скоро. Я был дома один, лежал и плакал о нем, и был до того растерянный, больной и несчастный, что словами не расскажешь. Окно кухни было открыто, ведь вечера теперь стоят теплые, весенние. Я слышал, как за окном воркуют голуби. Их у нас целая стая на заднем дворе, и весной они вечно воркуют.

И тут это случилось.

Я лежал и плакал, уткнувшись лицом в подушку, и вдруг услыхал, что где-то совсем рядом воркует голубь. Я взглянул и увидел, что на окне сидит голубка и смотрит на меня добрыми глазами. Белоснежная голубка, запомните, а вовсе не серая, как голуби у нас на дворе! Белоснежная голубка! Никому не понять, что я почувствовал, увидев ее! Ведь это было прямо как в песне: «Я прилечу к тебе голубкой белоснежной». И мне показалось, что я снова слышу, как Юнатан поет: «…и прилетай ко мне, Сухарик милый!». Но вместо этого он сам прилетел ко мне.

Я хотел что-то сказать, но не смог, а просто лежал и слушал, как воркует голубка. А за этим воркованием, нет, в самом этом ворковании я слышал голос Юнатана. Хотя он теперь был какой-то другой. Какой-то шепот раздавался по всей кухне. Это было похоже на историю с привидениями, и можно было бы даже испугаться, но я не испугался, а обрадовался до того, что готов был прыгать до потолка. Ведь то, что я услышал, было просто замечательно.

Так вот, все, что брат рассказывал про Нангиялу, было правдой! Юнатан хотел, чтобы я поскорее оказался там, потому что там очень хорошо. Подумать только, когда он туда пришел, его уже ждал дом, в Нангияле у него теперь собственный отдельный дом. Это старая усадьба, рассказал он, называется она Рюттаргорден, то есть «Усадьба всадника», и находится в Долине Вишен. Правда, красивое название? И подумать только, первое, что он увидел в Рюттаргордене, — зеленую дощечку, а на дощечке надпись: «Братья Львиное Сердце».

— Это значит, что мы будем там жить вдвоем, — сказал Юнатан.

Надо же! Когда я явлюсь в Нангиялу, меня тоже будут звать Львиное Сердце! Я этому очень рад, ведь мне хочется, чтобы у меня была такая же фамилия, как у Юнатана, хотя я и не такой храбрый, как он.

— Только приходи поскорее, — попросил он. — Если не найдешь меня дома в Рюттаргордене, значит, я сижу на речке с удочкой.

Потом стало тихо, и голубка улетела. Поднялась над крышей и полетела назад в Нангиялу.

А я лежу на своем диванчике и хочу скорее улететь. Я надеюсь, что дорогу туда найти не трудно. Ведь Юнатан сказал, что это очень просто. На всякий случай я записал адрес:

Братья Львиное Сердце

Рюттаргорден

Долина Вишен

Нангияла.

Вот уже два месяца, как я живу один, без Юнатана. Два длинных, страшных месяца. Но теперь я уже скоро попаду в Нангиялу. Скоро, скоро я полечу туда. Может, даже сегодня ночью. Я напишу записку, положу ее на кухонный стол, и мама найдет ее, когда проснется утром.

А в записке я напишу:

Не плач мама! Мы увидимся в Нангияле!

И вот это случилось. Такого чуда со мной никогда еще не было. Я вдруг оказался у калитки и прочитал на зеленой дощечке: «Братья Львиное Сердце».

Как я туда попал? Как прилетел в Нангиялу? Как нашел дорогу, никого не спрашивая? Я и сам не знаю. Знаю лишь, что я вдруг очутился у калитки и увидел надпись на дощечке.

Я позвал Юнатана. Кричал много раз, но никто не отозвался. Потом вспомнил, что он, наверное, удит рыбу.

Я побежал по узенькой тропинке вниз к реке. Бежал и бежал и наконец увидел Юнатана. Он сидел на мосту, и волосы у него так и сияли на солнце. Что я почувствовал, снова увидев его, я не сумею рассказать, даже если очень захочу.

Юнатан не сразу заметил меня. Я попытался крикнуть: «Юнатан!» Наверное, я при этом плакал, потому что вместо крика у меня получился какой-то странный звук. И все же Юнатан услышал. Он поднял голову и увидел меня. Сначала он вроде бы не узнал меня. Но, потом он вскрикнул, отшвырнул удочку, бросился мне навстречу и крепко обнял, как будто хотел увериться, что я и в самом деле пришел. Потом я немного всплакнул. Плакать-то мне было не с чего. Просто я так долго тосковал по нему.

А Юнатан только засмеялся. И мы стояли на крутом берегу, обнимали друг друга и радовались тому, что мы снова вместе, — так радовались, что не расскажешь.

И Юнатан сказал:

— Ну вот, Сухарик Львиное Сердце, ты наконец пришел!

«Сухарик Львиное Сердце» — звучало смешно, и мы оба сперва фыркнули, а потом стали так хохотать, будто смешнее никогда ничего не слышали. Нам просто хотелось смеяться, потому что внутри у нас все так и бурлило от радости. Мы хохотали, потом начали бороться и продолжали смеяться. Смеясь, мы упали на траву, покатились по склону и досмеялись до того, что свалились в реку. Я думал, что мы сейчас утонем, а мы поплыли. Я никогда не умел плавать, а мне так хотелось научиться. Но сейчас я поплыл без труда. И плавал просто отлично.

• Предыдущая
• 2/33
• Следующая