Игры богов - Анисимов Александр - Страница 61

• Предыдущая
• 61/121
• Следующая

Почти половину жителей деревни будто ветром сдуло, зато оставшиеся словно вросли в землю, не в силах сделать ни шагу. Отчетливо послышался стук падающих жердин, последними выпали из разжавшихся рук вилы.

Дэфин сделал шаг вперед, сходя с порога, и толпа отшатнулась. Еще несколько человек ретировались так быстро, что Охотник видел их спины лишь пару секунд. Теперь перед Дэфином находилось только четверо перепуганных до полусмерти крестьян, вот только с одним из них было что-то не так, но что именно, Черный Охотник не мог бы сказать с уверенностью. Однако Дэфин решил не обращать на это внимания, хотя во взгляде отмеченного им крестьянина кроме страха были еще настороженность и толика любопытства. Охотник чуть повернул голову, взглянув на забор палисадника, а потом сделал рукой странное движение, будто выдирая что-то невидимое из воздуха и одновременно швыряя это в крестьян. Послышался скрип, доски забора заходили ходуном, и несколько гвоздей, вырванных из дерева, будто стрелы полетели в оторопевших людей. Почти в этот же миг раздались крики, один из крестьян упал, схватившись за ногу: в бедро ему воткнулся гвоздь. Двое других отделались уколами в руки и плечи, но только последний — тот, что показался Дэфину несколько странным, — каким-то чудом избежал участи остальных, хотя Охотник готов был поклясться Безумным богом, что не мог промахнуться. Но задуманного Дэфин все же достиг. Крестьяне, поддерживая друг друга и постанывая, побежали прочь и свернули за первый же дом. Мужчина, которого не задел ни один гвоздь, держался позади, и в его движениях не было той нервозности, как у остальных. Дойдя до угла, он обернулся и внимательным взглядом окинул Дэфина, после чего перескочил через низкий забор и исчез за почти облетевшими кустами смородины. Охотник не стал преследовать его, хотя, наверное, и следовало бы, — силы, данные Райгаром, почти не подействовали на этого человека, что казалось попросту невозможным. Дэфин уже сделал шаг с крыльца, намереваясь догнать мужчину и разузнать, кто он такой, но тут из дома раздался крик Берхартера, призывающего Охотника возвращаться, что тот и сделал.

За то короткое время, что Дэфин отсутствовал, усмиряя крестьян, на столе в комнате появилось несколько мисок. Женщина суетилась у печи, но мужа ее видно не было. Берхартер повернул голову, встречая входящего Дэфина и одновременно смачно вгрызаясь в плоскую бугристую лепешку, от которой шел едва заметный кисловатый запах. Молча проглотив кусок, Охотник поднял руку, в которой оказался небольшой глиняный кувшин, и сделал несколько больших глотков, после чего передал кувшин Энеросу, сидящему рядом и уплетающему большой деревянной ложкой холодную кашу. Дэфин, подойдя к столу, деловито осмотрел каждую миску, а затем заглянул в печь, бесцеремонно отпихнув хозяйку. Похоже, увиденное не удовлетворило Охотника, поскольку он, выдернув из-за голенища широкий изогнутый нож, быстрым шагом направился к выходу и хлопнул дверью.

Берхартера охватило безотчетное отвращение. Через окно Охотник видел, как Дэфин, едва оказавшись на улице, заторопился в сторону ближайшего хлева. Через какое-то время послышалось громкое истошное мычание и жалкое тревожное блеяние — животные всегда бесновались при приближении тварей Незабвенного. Услышав эти звуки, женщина вскрикнула и рванулась к дверям, но раньше ее из задней комнаты выбежал хозяин дома и ринулся в сторону выхода.

— Стоять! — лениво рявкнул Берхартер, даже не поднимаясь из-за стола, лишь бросив косой взгляд на крестьянскую чету. Те, будто с разбегу наткнувшись на прозрачную липкую стену, застыли, очень медленно развернулись и полными ужаса глазами посмотрели на Девятого Черного Охотника, который, помолчав некоторое время, добавил: — На место.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы супруги торопливо вернулись туда, где находились раньше, однако они не перестали испуганно и озабоченно поглядывать то на дверь, то в окно, прислушиваясь к звукам, доносящимся из хлева. А шум там между тем все нарастал: животные, казалось, совершенно взбесились.

— Что-то он долго… — задумчиво произнес Энерос. Берхартер не ответил: у него неожиданно начала побаливать нога — в том самом месте, где чуть выше колена находился широкий шрам, доставшийся когда-то прежнему хозяину тела — глупому и никчемному монаху из Обители в Северных горах. Это показалось Девятому Охотнику более чем странным, и он, удивленный, стянул с ноги сапог и закатал штанину, обнажив бедро. На вид шрам ничуть не изменился, — впрочем, Берхартер раньше его и не разглядывал. Охотник попробовал помассировать ногу, и это, как ни странно, помогло на какое-то время, но зуд вскоре снова вернулся, заменив собой боль. Это успокоило Берхартера, но все же не сняло до конца настороженности — происходящее не нравилось ему. Нелепые сны, которых он никак не мог припомнить после пробуждения, теперь еще нога, занывшая ни с того ни с сего…

Хлопнувшая дверь заставила Охотника вскинуть голову и увидеть входящего Дэфина. В одной руке тот нес внушительный кусок мяса, с которого на пол обильно капала темная кровь, а другой поигрывал ножом, виртуозно отрезая от мяса тонкие полоски и отправляя их в рот. Женщина, увидев это, истошно взвизгнула и упала без чувств.

Дэфин деловито прошел от дверей к столу и сел напротив Берхартера, бросив перед собой мясо. Во все стороны полетели кровавые брызги, покрыв лицо Девятого Охотника темно-алыми точками. Этого Берхартер стерпеть не мог. Ему было все равно, когда то, что делал Дэфин, не касалось его, однако сейчас терпение Девятого Охотника истощилось. Вскочив на ноги, он перегнулся через стол и схватил Дэфина за ворот, рванув к себе. Не ожидавший ничего подобного, Охотник выронил нож и грудью упал на столешницу, накрыв своим телом кусок мяса.

— Ты не Черный Охотник, — прошипел Берхартер сквозь плотно сжатые зубы. — Ты не ищейка, и даже не тварь Незабвенного. Ты выродок, которому не место даже в Огненном Царстве. Ты позоришь нашего бога, погань. Не смей! Иначе я сам убью тебя…

Говоря это, Берхартер никак не думал, что его слова могут оказаться пророческими. Просто в этот момент он ненавидел Дэфина всей душой — если таковая у него оставалась. У прежнего хозяина тела — монаха Лумиана — она когда-то была, но перерождение уничтожило в нем все человеческое.

— Ублюдок, — чуть тише произнес Берхартер, прежде чем выпустил Дэфина. Энерос не стал ввязываться в ссору, а только молча вытер забрызганное — как и у Девятого Охотника — лицо.

— Да как ты посмел?! — взревел Дэфин, замахиваясь и намереваясь ударить Берхартера, но тот ловко перехватил его руку и без особых усилий отвел ее в сторону.

— Сегодня будешь спать в хлеву, — не повышая голоса сказал Девятый Охотник. — Мы поговорим завтра. Завтра — ты понял меня? А сейчас — вон!

Берхартер повторил последнее слово с той же интонацией, как сказал это Дэфин крестьянам несколькими минутами раньше. Эффект оказался куда менее внушительным, и все же Охотник сломался. Зло взглянув на Девятого Черного Охотника, Дэфин сгреб со стола приплюснутый кусок мяса, после которого на столешнице осталась темная лужа крови, схватил лежащий тут же нож и быстро удалился, даже не обернувшись. Берхартер подозревал, что произойдет в хлеву, если Дэфин, конечно, направится туда, но не стал ничего предпринимать. Пусть уж лучше Охотник изойдет злобой там, чем будет нести ее в себе.

Убедившись, что Дэфин ушел, Берхартер наконец-то перевел дыхание. Разве мог Райгар подумать, что его твари сцепятся друг с другом в самом начале пути? Не для того, совсем не для того он создавал своих Охотников-ищеек, чтобы те сводили между собой счеты вместо того, чтобы выполнить приказ бога.

— Впереди еще долгий путь, — как бы между делом заметил Энерос, продолжая есть, но не отрывая взгляда от Берхартера.

— Знаю, — отрезал Девятый Охотник и поморщился. — Но если такое повторится еще раз — я не стану себя сдерживать.

— Не думаю, что это придется по нраву Незабвенному, — покачал головой Энерос.

• Предыдущая
• 61/121
• Следующая