Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями) - Линдгрен Астрид - Страница 57

• Предыдущая
• 57/64
• Следующая

И он схватил мумию в охапку и понёс в прихожую.

– Как приятно будет Филле и Рулле встретиться Мамочкой!

И вот наконец в щель почтового ящика кто-то просунул проволоку. Собственно говоря, Малыш и Карлсон этого не увидели, потому что в тамбуре было темно, хоть глаз выколи, а услышали: раздалось полязгивание и скрежет, так что сомнений быть уже не могло – вот они, долгожданные Филле и Рулле!

Всё это время Малыш и Карлсон просидели на корточках под круглым столиком в прихожей и ждали. Так прошло не меньше часа. Малыш даже задремал. Но он разом проснулся, когда в ящике что-то заскрежетало. Ой, вот сейчас всё начнётся! С него мигом слетел всякий сон, ему было так страшно, что по спине забегали мурашки. Карлсон решил его ободрить.

– Гей-гоп! – прошептал он. – Гей-гоп!

Подумать только, что с помощью простой проволочки можно так легко сдвинуть «собачку»! Потом дверь осторожно приоткрыли, и кто-то проскользнул в неё, кто-то был здесь, в тамбуре! У Малыша перехватило дыхание – это и в самом деле было невероятно. Послышались шёпот и тихие шаги… И вдруг раздался грохот – о, что за грохот! – и два приглушённых вскрика. И только тогда Карлсон под столом зажёг свой фонарик и тут же его снова потушил, но на краткий миг луч света упал на наводящую ужас, устрашающую, смертоносную мумию, которая стояла, прислонённая к стене, и в зловещей улыбке скалила зубы – зубы дяди Юлиуса. И снова крики, на этот раз более громкие.

Всё дальнейшее произошло как-то одновременно, и Малыш не смог ни в чём разобраться. Он слышал, как распахнулись двери, – это выскочили из своих комнат дядя Юлиус и фрекен Бок, и тут же он услышал чьи-то шаги в тамбуре. Карлсон потянул Мамочку к себе за поводок, который он надел ей на шею, и она с глухим стуком упала на пол. Потом он услышал, как фрекен Бок несколько раз повернула выключатель, чтобы зажечь свет в прихожей, но он не зажигался, потому что Карлсон выкрутил все пробки на предохранительном щитке на кухне. «Проказничать лучше в темноте», – сказал он. И вот фрекен Бок и дядя Юлиус беспомощно стояли, не зная, как осветить прихожую.

– Какая ужасная гроза! – сказала фрекен Бок. – Всё так и грохочет! Неудивительно, что решили выключить электричество.

– Разве это гром? – спросил дядя Юлиус. – А я считал, что это нечто совсем другое.

Но фрекен Бок стала его уверять, что это наверняка гром, она не может ошибиться.

– Да и что бы это ещё могло быть? – спросила она. – Я думаю, что это опять пришли к нам сказочные существа, нынче ночью у них здесь встреча, – объяснил ей дядя Юлиус.

Собственно говоря, он сказал «шкашошные шушештва», потому что он стал вдруг шепелявить. «Он ведь остался без зубов», – догадался Малыш, но тут же об этом забыл. Он мог думать только о Филле и Рулле. Где они? Убежали? Он не слышал, чтобы хлопнула входная дверь. Вероятнее всего, они стоят где-то в тамбуре, притаившись в темноте, может, спрятались за пальто, висящие на вешалке? О, до чего ж страшно! Малыш придвинулся как можно ближе к Карлсону.

– Спокойствие, только спокойствие, – прошептал Карлсон. – Скоро мы их снова поймаем.

– Да, конешно, што-то иш двух, – глубокомысленно сказал дядя Юлиус. – Но шить в доме штало невошмошно!

Потом они оба, дядя Юлиус и фрекен Бок, исчезли, каждый в своей комнате, и снова воцарилась полная тишина. Карлсон и Малыш сидели под столом и ждали. «Прошла уже целая вечность», – подумал Малыш. Снова послышалось «брр-пс-пс» и «брр-аш», сперва прерывисто и слабо, но потом эти звуки настолько окрепли, что стало ясно – дядя Юлиус и фрекен Бок опять погрузились в глубокий сон.

И вот тогда притаившиеся в темноте Филле и Рулле снова двинулись в путь. Слышно было их дыхание. Ужас охватил Малыша. И тут они зажгли фонарик – да, представьте себе, у них тоже был фонарик, – и луч света запрыгал по прихожей. Края скатерти свисали низко, но всё же Филле и Рулле легко могли обнаружить под столом их троих – его, Карлсона и Мамочку. Малыш зажмурил глаза, словно он думал, что становится от этого невидимым, и затаил дыхание. Шёпот Филле и Рулле раздавался совсем рядом.

– Ты тоже видел привидение? – спросил Филле.

– Ещё бы! – подхватил Рулле. – Белый призрак! Он стоял у этой стены, но теперь исчез.

– Ни в одной квартире в Стокгольме нет столько привидений, как здесь, это мы с тобой давно знаем, – сказал Филле.

– Давай смотаемся отсюда, да поскорей, – предложил Рулле.

Но Филле не согласился.

– Ни за что на свете! Ради десяти тысяч я готов сражаться не то что с одним, а с целым десятком привидений, заруби себе это на носу.

Он тихо поднял стулья, к ножкам которых была прикреплена верёвка от капкана, и аккуратно поставил их на прежнее место, чтобы они не валялись под ногами, если придётся отсюда бежать без оглядки. При этом он обругал живущих здесь детей: что за дурацкие шутки!

– Надо быть поосторожней! Я и так весь в синяках и шишках.

И он снова стал шарить лучом фонарика по всем углам.

– Давай поглядим, где что расположено, и начнём искать, – сказал он.

Луч опять забегал по прихожей, и всякий раз, когда он приближался к столу, Малыш жмурился и весь сжимался в комок. Он ужасно отсидел себе ноги, они стали как деревянные, ему казалось, что они не помещаются под столом и вылезают из-под скатерти – Филле и Рулле могут их увидеть.

К тому же он заметил, что Карлсон снова занялся Мамочкой. Свет фонарика убежал от них, под столом было темно, новее же не настолько, чтобы Малыш не увидел, как Карлсон вытащил Мамочку и поставил спиной к столу. Когда луч карманного фонаря вернулся назад, он упал ей прямо в лицо, осветив её ужасный оскал.

И тогда снова раздались два вопля ужаса, а потом шаги в сторону входной двери. Тут Карлсон оживился.

– Пошли, – шепнул он Малышу на ухо и пополз, волоча за собой Мамочку, через всю прихожую и исчез в комнате Малыша.

Малыш; едва поспевал за ним.

– Какие гадкие люди! – сказал Карлсон и притворил дверь. – Не умеют даже отличить мумию от привидения – это, по-моему, просто гадость!

Он осторожно выглянул и стал прислушиваться, стараясь понять, что происходит в тёмной прихожей. Малыш тоже прислушался: он надеялся, что сейчас хлопнет входная дверь, но этого не случилось. Филле и Рулле были здесь, они тихо шептались:

– Десять тысяч крон! Рулле, не забывай об этом! Учти, никакие привидения меня не остановят!

Они довольно долго перешёптывались. Карлсон весь превратился в слух.

– Пошли в комнату дядюшки, – сказал он. – Гей-гоп! Сейчас позабавимся.

Он схватил Мамочку на руки и уложил её в постель Малыша.

– Хайсан, хопсан, Мамочка, ну вот, наконец-то ты можешь поспать как человек, – сказал он и подоткнул ей одеяло, как мама подтыкает одеяло, укладывая спать своего ребёночка. Потом шепнул Малышу: – Погляди, разве она не мила?

Он осветил мумию карманным фонариком и одобрительно похлопал её по щеке.

Потом взял покрывало, которое фрекен Бок сняла с кровати, когда приходила к Малышу, и, аккуратно сложив, повесила на спинку стула, и тоже накинул его на Мамочку. «Чтобы она не замёрзла», – подумал Малыш и захихикал. Казалось, под всем этим лежлт и безмятежно спит толстый мальчишка, потому что Мамочка была прикрыта с головой.

– Привет, Малыш! – сказал Карлсон. – Теперь, пожалуй, и ты можешь немного поспать.

– Где? – опять удивился Малыш. К тому же при виде Мамочки у него пропал всякий сон. – Не могу же я лечь в кровать рядом с мумией!

– Нет, но под кровать можешь, – сказал Карлсон и полез первым, перекатываясь словно ёжик.

Малыш – за ним.

– А теперь ты услышишь типичный шпионский храп, – сказал Карлсон.

– Разве шпионы храпят как-то особенно? – снова удивился Малыш.

– Да, они храпят коварно и хитро, так что можно с ума сойти. Вот так: «Хоооо, дооо, дооо!»

Шпионский храп походил то на клёкот, то на урчание, и звук этот в самом деле наводил ужас тем более что он становился всё громче. Малыш испугался.

• Предыдущая
• 57/64
• Следующая