Полынь: Стихотворения и поэмы - Друнина Юлия Владимировна - Страница 42
- Предыдущая
- 42/43
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
42
«И надежда царя, и оплоты веры…»
И надежда царя, и оплоты веры —
Неподкупная сталь штыков!—
Презирали армейские офицеры
Жандармерию и шпиков.
Справедливости здесь не ищи, бесспорно
Что поделаешь, как-никак,
Должен кто-то работать на живодерне
И бродячих ловить собак…
«ДОБРЫЙ ДЯДЮШКА»
Трудно верить, но это было:
Каждый раз, когда шли на смерть,
Тупо целился нам в затылок
«Ангел смерти»— товарищ СМЕРШ[6]
Здесь бессилен мой бедный разум:
Ведь на мушке держали нас
Наши братья — рабы приказа[7],
А преступен был тот приказ…
Все же, даже тогда, поверьте.
Были те, кто в своих — не мог!
От греха откупались смертью,
Слали пулю себе в висок…
Я не знала тогда об этом,
Но сегодня не подаю
Руку «другу», что с пистолетом
Из укрытья следил в бою
За тобою, солдат, за мною:
Сделал в сторону шаг — хана…
Страшно вспомнить, какой ценою
В СМЕРШ платили за ордена…
После, в органах, в самых лучших
Вновь он целился, как в войну…
А когда разогнали тучи,
Позабыли его вину.
Дачка. Пенсия — все законно.
Чтоб без «стука» не заскучать,
В карцер черного телефона
Заключил он жену и мать.
Все прокручивает кассеты,
Сладко жмурясь, как хитрый кот.
Вновь при деле.
Сомнений нету:
Он — сверхпламенный патриот!
И кому это нынче надо:
Слушать женскую трескотню?
Но без ада
Нет жизни гаду,
Оправдания нету дню,
Дню, когда не подловит друга,
Не обманет подругу он.
И шипит, и хрипит с испуга
Бедолага-магнитофон…
Знаю, что на этапах, в БУРах,
А во время войны — в бою
Было много чекистов хмурых.
Не теряющих честь свою.
Им казался их долг мученьем,
Как стеснялись своих наград!..
Добрый дедушка в час вечерний
Из детсада ведет внучат.
АРМЕНИЯ В ДЕКАБРЕ
(Триптих)
1
Этот город, что до слез меня потряс
Черными кругами возле глаз
Юных вдов, и мужеством сирот,
И достоинством, что нам недостает:
Всё мы плачемся, все кажется не так…
Был в мгновенье стерт с земли Спитак,
Погрузив Армению во мрак.
Замурованные заживо — молчат,
Кончился для них, должно быть, ад…
А старушечка (чем дышит — видит бог),
У которой четверо в завалах,
«Ты не простудился бы, сынок!» —
Ласково спасателю сказала…
2
Не уснуть. На сердце тяжкий камень.
На душе невыносимый груз.
Замело Армению снегами —
И уже я в горы не прорвусь.
Не прорвусь в палатки продувные,
Чтоб людей измученных обнять…
Слышу, слышу ваши позывные:
«Помоги в беде, Россия-мать!»
Ты уже спасла, кого сумела,
В самый первый, самый страшный час.
Но должны мы этой ночью белой
Знать, что помнит Родина о нас.
Этой ночью, белой от метели,
Этой ночью, черной от тоски,
Как бы мы почувствовать хотели
Теплоту протянутой руки!
3
Бог войны громыхает,
Проходя Ереваном.
Смотрит Ленин на пушки
С выражением странным.
Как живется вам, танки,
В этой грустной столице? —
Зачехленные пушки,
Зачехленные лица.
Что, что все это значит?
Карабах… Сумгаит…
Площадь Ленина плачет
И зубами скрипит…
ЗВЕЗДОЧКА
(Поэма)
Памяти Саманты
I
Когда о гибели ребенка
Вдруг дикторский поведал глас,
Казалось, будто «похоронка»
С полей войны догнала нас.
По небосводу в черных тучах,
Под взглядом злых и добрых глаз,
Саманта, звездочкой падучей
Ты над планетой пронеслась.
Умна, прелестна, необычна.
Душой и обликом светла.
Такой, наверно, Беатриче,
Такой Джульетта быть могла.
Но не о юношах влюбленных
Головка грезила твоя —
Ты размышляла о законах
И беззаконьях бытия.
От взрывов вздрагивали звезды
И лазерный метался меч.
Саманта верила — не поздно
Земную колыбель сберечь.
Все выше ненависти башня.
Непонимания стена.
Но мы союзников вчерашних
Не забываем имена!
2
Плачет мрамор, нахмурилось небо…
Здесь, Саманта, во время войны
Бились асы «Нормандия — Неман» —
Дон-Кихоты союзной страны.
Не сиделось тем рыцарям дома —
А могли отсидеться вполне…
Спят комэска, ведущий, ведомый
И Нормандию видят во сне.
Обелиски застыли сурово,
Охраняя усталых солдат.
Стиснув пальцы, французские вдовы
Рядом с русскими молча стоят.
42
- Предыдущая
- 42/43
- Следующая
