Пой вместе с ветром - Линдхольм Мэган - Страница 50
- Предыдущая
- 50/62
- Следующая
– Ки!.. – приближавшийся голос звучал все яснее. Свен шел ей навстречу, и снег перед ним рассыпался, не задерживая его. Малышка Рисса весело подскакивала, сидя у него на руке. За другую руку крепко держался Ларсик. Мальчик никак не мог угнаться за широким шагом отца и время от времени попросту повисал на его руке, как на качелях, отталкиваясь и пролетая вперед. Только синяя рубашонка пузырилась на ветру…
Ки вскинула руки к щекам в счастливом негодовании:
– Свен! Почему они без плащей? Кругом снег, а дети раздеты…
Утопая в рыхлом снегу, она попыталась броситься им навстречу, но сейчас же увязла, провалившись выше колен. Сугроб, казалось, хватал ее, пытаясь удержать. Насколько проще было стоять неподвижно, ожидая, пока они подойдут.
– Нашла за кого бояться! – фыркнул Свен. – Разве такие, как они, закаленные маленькие ромни когда-нибудь простужаются?
Он слегка подбросил дочурку, и та завизжала от восторга.
Ки всем своим существом впитывала их присутствие, наслаждаясь знакомым смехом маленькой дочки. И почему она так долго по ним тосковала?.. Они все время были здесь и поджидали ее. Как просто. Как все просто. Она стояла и глуповато улыбалась им. Вот Свен ссадил Риссу наземь и протянул Ки руки. Она шагнула навстречу…
…И какая-то сила отшвырнула ее в сторону, прямо в снег, так что больную шишку на голове обожгло ледяным холодом. Ки задохнулась, подавившись снежной пылью. Потом кое-как приподнялась, гадая про себя, что это еще за новые штучки. Мог бы Свен быть с нею и поосторожнее. Давно пора бы понять, насколько он громаден и силен, особенно по сравнению с ней. Пошатываясь, Ки встала.
– Свен! – ласково укорила она мужа. Дети покатывались со смеху. Свен покаянно мотнул головой и опять фыркнул, потом рассмеялся. Право же, он не рассчитал. Он просто хотел поиграть, поваляться в снегу. Ну да, конечно же… Ки улыбнулась, с радостью прощая его, и снова двинулась навстречу.
– Ки!.. – отчаянно завопил кто-то, но она не оглянулась. Перед нею был ее Свен, какое дело ей до всех остальных?.. Но в следующий миг настал ее черед надрывать горло нечеловеческим криком, потому что Вандиен отбросил ее плечом и, промчавшись мимо, ударил Свена ножом в грудь. Ее, Ки, маленьким поясным ножом.
Свен оттолкнул его прочь, почти не заметив удара, но из лица Вандиена – там, где его коснулись пальцы Свена – хлынула кровь. Ки не могла понять, что происходит. Свен по-прежнему улыбался ей, маня к себе. Ки затрясла головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, но от этого только пуще разболелось ушибленное место. Ей стало холодно: когда Свен уронил ее в снег, ее плащ разорвался снизу доверху. Ничего. В его объятиях ей сразу станет тепло…
– Как же долго мы ждали тебя, мама!.. – крикнул ей Ларс.
Дотянувшись ручонкой, он ухватился за ее плащ. Улыбаясь, он дернул плащ на себя, и Ки рухнула на колени, а крепкий плащ затрещал, точно гнилая дерюга. Ки непонимающе смотрела на них: да что с ними такое, в самом-то деле?.. Но они улыбались ей, улыбались не переставая…
Потом Свен и дети неожиданно качнулись вперед: это Вандиен прыгнул сзади Свену на спину. Половина его лица была залита кровью.
– Гарпия!.. – не своим голосом заорал он. И вонзил пальцы Свену в глаза. Ки закричала, вскакивая и бросаясь вперед, чтобы помочь мужу отбиться от сумасшедшего.
Но Свен и так сбросил его с себя без большого усилия. Вандиен упал на снег и покатился, вспахивая сугробы. Свен с презрением вытащил из своей груди маленький нож и небрежно уронил его в снег. На его рубахе не было ни следа крови. Ки счастливо смотрела в его лицо, низко склонившееся к ней для поцелуя. На миг она уловила где-то поблизости жуткую вонь, исчезнувшую сразу, как только Ки ее заметила. Свен был так близко, совсем рядом с ней, – до запахов ли тут?.. Хотя бы эти запахи и напоминали ей о…
– Он мертв, Ки!.. Свен мертв! Не сходи с ума, не называй гарпию его именем! Гарпия!.. Во имя Ястреба, это гарпия, Ки!..
Это из сугроба вновь поднялся Вандиен. Он с трудом держался на ногах, но, не останавливаясь, хлестал Свена и детей сбруйным ремнем с пряжкой. Он кричал что-то еще, плача от ярости и ужаса. Вот пряжка попала Свену прямо по губам, но так и не стерла с них улыбки. Вот – по виску, но он по-прежнему улыбался и протягивал к Ки могучие руки, чтобы прижать ее к…
…к груди, покрытой бирюзовыми перьями, поближе к разинутому черепашьему клюву, готовому одним ударом снести ей полчерепа…
Ки дико завизжала. И, упав на четвереньки, поползла прочь.
– Мама, мама! – звала ее Рисса.
Но голосок был слишком тонок, слишком обманчиво сладок. И голубая рубашонка Ларсика, в которой она закопала его у дороги, была тогда лишь кровавой, изорванной тряпкой, укрывшей бесформенный кусок мяса. И от Свена никогда, никогда не пахло стервятником, провонявшим тухлятиной… обрывками гнилого мяса на истлевших желтых костях. Хафтор говорил ей – они не отступятся, пока не разыщут ее. За Ки, пошатываясь, хромал бирюзовый самец – ослепший на один глаз, с крыльями, которые из-за полученных увечий он не мог полностью сложить, с жуткими отболевшими ожогами на груди и ногах, – выглядел он так, словно его поджаривали на жаровне. Маленькая, когтистая передняя лапа дотянулась и схватила Ки за волосы, но в это время ей под руку попался нож, потонувший в снегу. Ки вырвалась. Вдовьи узлы растрепались у нее на голове.
– Свен!.. – закричала она… и на какой-то миг снова увидела его, и было непереносимой мукой бить ножом в его обнаженную грудь… которая вдруг снова сморщилась, на глазах обрастая бирюзовыми перьями.
Вандиен, как безумный, осыпал ударами чудовищную птичью голову, крича что-то бессвязное, а тяжелая пряжка знай рассекала синюю кожу, расшвыривая по сугробам ошметки плоти, куски костей и брызги крови, красной, как человеческая…
Гарпия постепенно оседала в снег, точно охваченное пламенем судно, поглощаемое морскими волнами. Вот затрещал под ударами птичий череп самца… Вандиен продолжал с криком хлестать его… потом остановился и замолчал. Ремень с окровавленной пряжкой упал на снег. Вандиен смотрел на него круглыми от ужаса глазами, точно ремень был змеей. Его грудь ходила ходуном, он тяжело дышал, с хрипом вбирая морозный воздух. При каждом движении из раны на лице брызгала кровь.
Ки попятилась прочь… Гарпия не шевелилась. Двигался только Вандиен. Он плакал, содрогаясь всем телом, и бесцельно топтался по снегу. Кровь ручьем текла по его липу. Когти гарпии оставили глубокий рваный след, который начинался у него между глаз, рассекал переносицу и щеку и пропадал в бороде у самого угла челюсти. Лицо было изуродовано непоправимо.
– Ки… – прозвучал чей-то голос, и она увидела Хафтора, умиравшего на снегу. В его темных глазах стояло безумие; он умоляюще протягивал к ней руки, но она так и не отважилась подойти. Облик Хафтора расплылся, а звон в ушах сделался невыносимым. Оказывается, она обозналась: в снегу лежал вовсе не Хафтор, а Рисса, исцарапанная, но живая. Каким-то образом она уцелела – и теперь, и тогда…
– Рисса! – прошептала Ки, падая подле дочери на колени.
– Ты убила меня, мама, – жалобно всхлипнула Рисса.
– Нет!.. – простонала Ки и потянулась к мягонькой детской щечке… но лицо ее ребенка вдруг стало бирюзовым. Золотой глаз гарпии замерцал в последний раз… и погас. Передние лапы, так никого и не схватившие, упали на грудь.
Громадные когтистые ноги гарпии судорожно дернулись, и звон в ушах Ки прекратился навсегда. Словно впервые, увидела она огромное тело, распростертое в кровавом снегу, перепуганных лошадей, убежавших далеко по дороге, и Вандиена, медленно никнущего на колени. От боли и пережитого ужаса он казался ослепшим…
8
Кое-как поднявшись, Ки подошла к Вандиену, прислонила к своему плечу его голову и попыталась сложить вместе клочья кожи на его растерзанном лице. Рана была рваная – ее края никак не желали ровно сходиться. Ки взяла руку Вандиена, заставила разжать кулак и придерживать разъезжающуюся плоть. Оставив его сидеть в снегу и смотреть на труп гарпии, Ки отправилась к сугробу, под которым покоились их припасы. Разыскав коричневую рубашку, которую Вандиен заботливо припас для нее, Ки порвала ее на полосы. Повязка выйдет скверной, но поди-ка забинтуй как следует подобную рану. И на том спасибо, если удастся остановить кровь… Когда Ки кончила возиться, один глаз у Вандиена оказался закрыт наглухо и он едва мог раскрыть рот. Это последнее, впрочем, было не так важно. Говорить было не о чем.
- Предыдущая
- 50/62
- Следующая
