И только сердце знает (том 2) - Линдсей Джоанна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/47
• Следующая

— Для того чтобы убить и великана, необходим лишь один меткий воин, у которого есть в колчане хоть одна стрела. Вы не невидимка.

— Возможно, и нет, — согласился он. — Однако я и не идиот. В течение последних семи лет я занимался только тем, что брал штурмом крепости и побеждал целые армии для своих хозяев. Неужели вы думаете, что я буду глупо рисковать теперь, когда я сражаюсь ради самого себя?

— Полагаю, что нет, — проворчала она, кивнув.

— Тогда о чем же вы волновались?

— Для того чтобы волноваться, женщине не обязательно иметь какую-то определенную причину, — раздраженно ответила Рейна. — Мне просто захотелось понервничать, вот я и понервничала ради своего собственного удовольствия.

— Подождите, леди. Прежде чем вы зайдете настолько далеко, что я окончательно перестану понимать вас, я должен сказать, что едва держусь на ногах. Вам следовало бы предложить мне принять ванну, накормить и спать уложить, а не выговаривать мне, как нашкодившему мальчишке, целую вечность. Знаете ли, как долго я уже не спал?

Яркий румянец залил ее щеки.

— Господи милостивый! Почему же вы позволили мне так глупо себя вести?! Прошу вас, милорд, заходите, и вы получите все то, о чем мечтаете.

Он уставился на ее бедра, мелькавшие перед ним, пока она поднималась по лестнице, и покачал головой. Как бы ему хотелось, чтобы она не произносила сейчас именно эти слова. Ибо в тот момент он был слишком обессилен, чтобы ими воспользоваться.

Рейна не была уверена в том, что именно ее разбудило, однако мгновенно осознала, что кровать рядом с ней пуста, а потом Рейна повернула голову и увидела, что действительно случилось. Едва она заметила, что Ранульф все еще был в спальне, как почувствовала приступ тошноты. Он стоял, облокотившись на кровать и отдернув занавески, чтобы ничто не могло помешать ему смотреть на нее — и от этого чувство обеспокоенности Рейны возросло никак не меньше, чем в сто раз. Однако это был явно не предел: Ранульф был обнажен, и великолепное его тело купалось в неярком свете одинокой свечи. Если он и заметил свой новый халат, который все еще лежал на сундуке, то, несомненно, проигнорировал его.

— Что-то случилось, милорд?

— Нет.

— Что же вы тогда делаете, стоя возле кровати?

— Просто смотрю на То, как вы спите, — сказал он и добавил— А знаете, вы немного похрапываете.

Челюсть ее отвисла, однако уже через мгновение Рейне удалось вернуть ее в исходное положение.

— Я не храплю!

— О! Храпите. Негромко, конечно, но это было не что иное, как храп.

Черт возьми, что за ужасные вещи он говорил женщине, а она даже не могла ответить ему тем же.

— Благодарю вас. Я бы вообще-то не расстроилась, если бы и впредь ничего об этом не подозревала. Он усмехнулся:

— Не сердитесь на меня, мой маленький генерал. Я все еще наслаждаюсь тем, что вы проявили такую обеспокоенность моей судьбой. Никто и никогда не заботился обо мне так нежно, как вы.

Как могла она сердиться на него после того, как он сказал подобное?

— Я сделала не больше, чем просто искупала и накормила вас.

— А еще подогрели вино для меня и простыни, закрыли окна, чтобы создать в комнате полумрак, и строго-настрого приказали своим воспитанницам не шуметь, чтобы они не разбудили меня в таком ранний час.

Подшучивал он над ней или, наоборот, благодарил? Тем не менее Рейна вспыхнула. Она думала, что он будет еще долго спать, пережив такое нечеловеческое напряжение. А как счастлива была она, когда вчера он вернулся домой без единой царапины, какое наслаждение доставила ей забота о нем! Но неужели за ним действительно еще никто так не ухаживал?! Нестерпимое желание обнять его и просто прижать к себе вновь выполнило все ее существо, но он не был ребенком, которому необходимы подобные телячьи нежности, хотя ей так этого хотелось.

— Я была просто уверена, что вы проспите все утро, милорд. Что-то побеспокоило вас?

"О! Именно вы и побеспокоили меня, — подумал про себя Ранульф, — так нежно прижавшись к моему телу!» Однако он уже однажды заставил ее вспыхнуть и не стал говорить подобное вслух.

— Нет. Несколько часов отдыха — это все, что было мне необходимо, чтобы восстановить силы. Я еще не привык к такой роскоши, как нормальный сон. Однако я был настолько изможден, что даже не спросил про Уолтера. Как он себя чувствует?

— Он очнулся и, как я и предсказывала, начал жаловаться на сильнейшие боли, — по крайней мере хоть на этот раз она могла сказать ему правду. — Но не расскажете ли вы мне, что все-гаки случилось в поместье Кэйт?

— Неужели вы не расспросили моих людей об этом, едва только уложили меня спать?

Его многозначительная улыбка невыносимо раздражала ее, и все же она выдержала этот взгляд и ответила с подобной же ухмылкой:

— Итак, Эрик рассказал мне о том, что вы сражались с Лионелом.

— И? — потребовал продолжения он.

— Ну что ж, отлично. И я поняла, что все прошло вполне благополучно и мне не стоило так беспокоиться, — сердито сказала она— Однако я уже говорила вам, что женщине необязателен определенный повод для волнения.

— Меня волнует более всего, леди, что вы вообще беспокоились обо мне.

— Неужели вы думаете, что мне бы снова захотелось оказаться в затруднительном положении поиска нового мужа? — парировала она.

— В таком случае вы вполне довольны своим нынешним супругом?

— Удовлетворена. Он громко рассмеялся:

— Весьма многозначное слово.

А Рейна процедила сквозь стиснутые зубы:

— Вы отвлеклись, милорд. Эрик ничего не сказал мне о том, что именно вы делали у Луизы де Бирг.

Он обошел кровать и сел на свою сторону. Лишь секунду стоило ей, не отрывая глаз, посмотреть на его широкую спину, чтобы та невероятная сила, что излучалась ею, заставила женщину вздрогнуть от приятной дрожи, которая пробежала по ее телу, и мысли ее также унеслись прочь от всего того, что происходило за пределами их спальни. Однако, когда он повернулся к ней и лег, облокотившись на ее бедро, она была удивлена тем, насколько серьезен был его взгляд.

— Вдова будет заперта в своей комнате до тех пор, пока Серл не поправится настолько, чтобы он мог жениться на ней, в том случае если он все еще желает обладать вдовою после проявленного ею коварства.

Рейна разом сжалась, — Следовательно, вы даже не собираетесь рассматривать кандидатуру сэра Арнульфа, о чем я и просила вас?

— Следовательно, нет. Для него у меня есть более подходящее место в Беркенхейме.

— Но это же слишком для него! — воскликнула Рейна в изумлении.

— Почему же, если он действительно так предан, как вы говорите, и произведет на меня подобное впечатление при встрече, то почему бы и нет?

— Но… но я думала, что вы отдадите его Уолтеру.

— Он ему не нужен.

— Я знаю, что именно так он и сказал, однако, несомненно, он, как всегда, шутил. Ранульф улыбнулся:

— На этот раз он был абсолютно серьезен. Он знает, что я всегда найду для него местечко, не отягощая его плечики особенной ответственностью, чего он уж совсем никак не хочет. Если бы я только попробовал так поступить, он немедленно покинул бы меня я вернулся домой, где его всегда ждут с распростертыми объятиями и попросят большего, чем его помощи с мечом в руке в случае необходимости.

— Тогда зачем же вы отправили его в поместье Кэйт? Ранульф пожал плечами:

— Затем, чтобы он не позволил двум молодым петухам перегрызть друг другу горло, если они оба решат, что хотели бы жениться на вдове.

— А что, если бы ему самому понравилась Луиза?

— Это было бы маловероятно, поскольку Уолтер уже проявил неподдельный интерес к одной из ваших леди, или вы этого до сих пор не заметили?

— Эдвина не леди.

Ранульф лишь усмехнулся, ибо ее раздраженное ворчание немало его позабавило.

— Я говорю не о ней. Его интерес к Эдвине — не больше чем потребность молодого и здорового мужчины. Ведь мужчина должен каким-то образом удовлетворять свои желания, пока он занят поиском подходящей для брака женщины. Или вам бы понравилось, если бы он залез для этого в постель леди Флоретт?

• Предыдущая
• 24/47
• Следующая