Собрание стихотворений 1934-1953 - Томас Дилан - Страница 37

У Томаса рифмы часто приблизительные, к тому же отдаленные на расстояние 5-6 строк, так что их не всегда сразу замечаешь, иногда игровые, консонансные, но нередко и вполне классические.

Чтобы их услышать, нужно обязательно прочесть стихотворение вслух. Расположены они в строфе обычно нерегулярно. Получается огромное звуковое разнообразие, которое ритмикой напоминает то акцентный (чисто тонический) стих Маяковского, то логаэды раннего Пастернака, а иногда - даже и раёк...

По сути стих Дилана Томаса часто дисциплинирован и нередко классичен.

Иногда в стихотворении, написанном в основном четверостишиями с обычной перекрестной рифмовкой, попадается «гейневская рифмовка», т.е. рифмуются только четные строки, иногда вдруг рифмуются только нечетные, и ухо с непривычки не улавливает рифмы. Бывает, что рифма отсутствует там, где ее ждешь, и выскакивает там, где ее никак не ждали - где-то через пять или семь строчек... Или вообще как бы случайно, где ей вздумается. Случайность, конечно же, мнимая: рифмы у Дилана Томаса как правило усиливают наиболее важные для автора места.

Томас употребляет и виртуозно-точные рифмы, и предельно банальные, и приблизительные, размещая их в самом произвольном порядке. Иногда ожидаемая рифма уступает место ассонансным или аллитерационным созвучиям. Бывает, что у стихотворения в 14, 13 или 15 строк с пунктирными исчезающими рифмами присутствуют структурные и композиционно-логические признаки сонета (тезис, антитезис, столкновение, вывод). И есть у него даже один сонет, полностью написанный белым «шекспировским» стихом. И все-таки сонет!

* * *

Говоря о переводах, имеет смысл различать формальную близость к подлиннику и верность подлиннику. Для обозначения формальной близости можно употребить слово «точность».

У переводчиков в ходу выражение: «дальше от буквы, ближе к духу». Но дух - малоопределимая вещь...

Переводить Томаса близко к тексту совершенно невозможно. Нельзя заменить английскую синтаксическую невнятицу русской, да еще и с употреблением тех же слов.

Разлетающиеся вольно ассоциации несут по-английски дополнительные нагрузки, связанные с аллитеративностью, со звучанием, дающим определенное эмоциональное содержание.

Достаточно послушать чтение самого Томаса, и становится ясно, что звучание для него - один из доминирующих признаков стиха.

Редкие рифмы, как бы абсолютно случайно рассыпанные по стихотворению в беспорядке - эти рифмы вовсе не случайны, и музыкальный строй стиха несет тут больше эмоциональной, а с ней и смысловой информации, чем синтаксис, которого зачастую в разбушевавшейся стихии Томаса вообще нет, и «случайность», полнейшая неожиданность, максимально произвольное появление или исчезновение рифм необходимо во что бы то ни стало сохранить. Пусть не на тех же самых местах, но в той же степени, потому что они работают на эмоциональный строй строк...

Импрессионистические мазки в стихотворении часто бывают важнее последовательности картин... Эти мазки есть и в переводах, часто не в том порядке, в каком они у автора.

Итак, Томас - это крайний случай той поэзии, которая в переводе может потерять всякое подобие верности именно из-за сохранения вербальной точности.

В каждом стихотворении есть главное, то, что непременно надо сохранить при переводе. У Томаса это чаще всего слышимая интонация, несущая настроение, и гораздо реже - зримая картина.

При переводе Томаса можно жертвовать последовательностью расстановки фраз, порядком расстановки образов... Важно создать у русского читателя настрой, сходный с тем, какой испытывает английский читатель при чтении оригинала. Стих должен вызывать у читателя-слушателя те же или близкие эмоции. Настроения. И в конечном счете даже мысли, которыми так странно и так неканонично делится с нами Томас.

Переводы Томаса могут казаться далекими от буквы подлинника, и при этом передавать его настроение, интонацию часто без видимого сходства слов и даже фраз.

Дилан Томас - поэт, которого можно переводить максимально вольно, но не своевольно, переводчик должен быть предельно и подчиненно близок к эмоциям автора, ни на миг их от себя не отпуская, а прочие компоненты стиха только подчиняя эмоциональному настрою. Для того чтобы быть не внешне, а по всей лирической сути близким к автору.

То есть перевод Томаса должен быть самым вольным переводом, какой можно представить себе. И вместе с тем оставаться переводом именно этих, а не каких-то иных стихов...

Василий Бетаки в своих переводах следовал вышеизложенным принципам.

* * *

Дилан Томас - не только поэт, Дилан Томас - это поэтическая легенда. Дилан Томас - поэт рубежа. Граница классической романтической поэзии и поэзии современной. Без него невозможно увидеть пути сегодняшней англоязычной поэзии.

Предания всех времен в мою жизнь вплелись.

И грядущим векам тоже, наверное, предстоит...

Мячик, который когда-то в парке я кинул ввысь,

До сих пор еще не вернулся, еще летит.

Это издание - перевод всех стихов из канонической книги «Dylan Thomas: Collected Poems 1934 — 1953» («Дилан Томас: Избранные стихи 1934-1953»). Стихи, вошедшие в этот сборник, практически все были отобраны Томасом в 1952 г. Томас неоднократно говорил, что только эти стихи он хочет сохранить для последующих публикаций.

В «Избранных стихах» Томас фактически собрал под одной обложкой все свои предыдущие книги: «18 стихотворений» (1934), «25 стихотворений» (1936), «Карта любви» (1939) без входившей в нее прозы, «На порогах смертей» (1946), «В деревенском сне» (1952).

В «Избранных стихах» соблюдается тот же порядок расположения стихов, что и в книгах, из которых это собрание составлено.

Кроме отобранных Томасом, в каноническое издание входят два оставшихся незаконченными стихотворения: «В деревенском небе» и «Элегия».

При работе над комментариями использованы комментарии к стихам Томаса, написанные Волфордом Дэвисом (Walford Davies) и Ральфом Модом (Ralph Maud), а так же развернутые комментарии Уильяма Тиндалла (William York Tindall).

Данная книга готовилась к изданию в серии «Литературные памятники», однако публикация ее в этой серии стала невозможной в связи со смертью многолетнего редактора «Литературных памятников» А. Д. Михайлова и самовольными решениями редколлегии.

Это последнее законченное стихотворение Томаса. Оно написано как введение в книгу избранной лирики. «Пролог», как и многие другие томасовские поздние стихи, тесно связан с пейзажем Лохарна, ближе всего «Пролог» к «Стихам на его день рожденья».

Основой «Пролога» стало стихотворное неотправленное письмо, написанное Томасом после возвращения из Америки в Уэльс и обращенное к Джону Малколму Бриннину (John Malcolm Brinnin).

Напечатано в «The Listener» 6 ноября 1952 г.

В стихотворении возникают обычные томасовские темы: сходящиеся и расходящиеся противоположности - жизнь и смерть, море и земля, огонь и вода. Как метафорический Бог, Томас создает разрушительный потоп, и как метафорический Ной строит ковчег.

Читатель едва ли может заметить странный прием автора: первая строка этого стихотворения рифмуется с последней, - сотой; вторая, соответственно, с предпоследней (99-й) и т.д.; а пятидесятая с пятьдесят первой. Таким образом получилось стихотворение, состоящее из одной строфы в 100 строк! Но увидеть это можно, лишь дочитав до строки №50, которая рифмуется со строкой № 51.