Полное собрание сочинений в трех томах. Том 3 - Мольер Жан-Батист - Страница 36

Сострат. Я и не видя достаточно ясно представляю себе это великолепие. Обыкновенно на празднествах бывает такая толчея, что я счел благоразумным не увеличивать собой числа докучных зевак.

Клитид. Вы знаете, что ваше присутствие ничего не может испортить, вы нигде не можете быть лишним. Вы всюду желанный гость, вы не принадлежите к разряду тех обиженных природою людей, которых никогда не встретит приветливый взгляд монарха. К вам благоволят обе принцессы. И мать и дочь столь явно к вам расположены, что вам нечего бояться наскучить им. Нет-нет, не это опасение удерживает вас здесь.

Сострат. Признаюсь, я не большой охотник до такого рода зрелищ.

Клитид. Пусть даже вас не интересует само зрелище, но ведь всегда любопытно посмотреть на людей. Как бы то ни было, странно забираться во время торжеств в лесную глушь. У вас что-то есть на уме.

Сострат. Что же именно?

Клитид. Гм! Не знаю от кого, но здесь пахнет любовью. Нет, это не от меня… Ба! Да это же от вас!

Сострат. Ты с ума сошел, Клитид!

Клитид. Нет, я в здравом уме. Вы влюблены. У меня тонкое обоняние, я сразу почувствовал.

Сострат. Откуда ты взял?

Клитид. Откуда?.. А что, если я вам еще вдобавок скажу, в кого вы влюблены?

Сострат. Я?

Клитид. Да. Бьюсь об заклад, что я сейчас отгадаю имя вашей возлюбленной. Я умею угадывать не хуже нашего астролога, который так обворожил принцессу Аристиону. Он умеет человеческую судьбу читать в звездах, а я умею читать в глазах людей имена тех красавиц, в которых эти люди влюблены. А ну-ка откройте глаза. Первая буква — Э; затем — р, и — Эри; ф, и — Эрифи; л, а — Эрифила. Вы влюблены в принцессу Эрифилу.

Сострат. Ах, Клитид! Признаюсь, я не могу скрыть мое смущение. Ты меня поразил как громом.

Клитид. Видите? Я тоже человек ученый.

Сострат. Если тебе случайно стала известна тайна моего сердца, то заклинаю тебя: не открывай ее никому, а главное, храни эту тайну от несравненной принцессы, имя которой ты только что произнес.

Клитид. Но если, следя за вашими поступками, легко удалось раскрыть таимую вами страсть мне, постороннему человеку, то как могла ее не заметить принцесса Эрифила? Уж вы мне поверьте: красавицы отличаются особой проницательностью по части того сердечного жара, который они вызывают; язык взглядов и вздохов лучше всего понятен той, к которой они относятся.

Сострат. О, пусть, Клитид, пусть она читает в моих вздохах и взглядах ту любовь, которую внушают мне ее чары, но будем настороже, чтобы никто другой не мог сообщить ей об этом.

Клитид. Чего вы боитесь? Ужели тот самый Сострат, который не побоялся ни Бренна, ни всех его галлов,[37] длань которого так блестяще содействовала нашему освобождению от потока варваров, опустошавших Грецию, — ужели этот человек, храбрый в бою, робок в любви, ужели он дрожит от самого слова «люблю»?

Сострат. Ах, Клитид, я дрожу недаром! Все галлы, вместе взятые, не так страшны, как прекрасные глаза, исполненные очарования.

Клитид. А вот я другого мнения: я знаю наверное, что один галл с мечом в руке заставил бы меня задрожать гораздо сильнее, чем пятьдесят самых очаровательных глаз, вместе взятых. Так что же вы намерены делать?

Сострат. Умереть, так и не открыв моей страсти.

Клитид. Нечего сказать, утешительно! Да вы что, шутите? Смелость всегда приносит успех влюбленным, проигрывают застенчивые. Я бы признался в моей страсти самой богине, если бы влюбился в нее.

Сострат. Увы! Многое обрекает мою любовь на вечное молчание.

Клитид. А именно?

Сострат. Во-первых, ничтожество моего происхождения, разбивающее мои честолюбивые мечты; во-вторых, высокое положение принцессы, создающее между нею и мною целую пропасть; наконец, соперничество двух принцев, любовный пламень которых поддерживается их пышными титулами, двух принцев, которые непрерывными дарами оспаривают друг у друга славу победы над принцессой и которым она не сегодня-завтра должна объявить свою волю. Но более всего удерживает меня, Клитид, то безграничное уважение, которому подчиняют ее дивные глаза всю силу моей страсти.

Клитид. Уважению весьма часто предпочитают любовь. Быть может, я заблуждаюсь, но, по-моему, юная принцесса узнала про вашу страсть и… к ней небезучастна.

Сострат. Ах, не старайся льстить из жалости к скорбящему!

Клитид. Мое предположение имеет свои основания. Я вижу, как она откладывает выбор супруга, и постараюсь выяснить, в чем тут дело. Вы знаете, что я некоторым образом у нее в милости, имею к ней свободный доступ и благодаря моей ловкости приобрел право вмешиваться в разговоры и толковать с ней о всевозможных вещах. Иной раз мне это удается, иной раз нет. Предоставьте все мне. Ведь я ваш друг, я принимаю близко к сердцу дела людей достойных, и я непременно выберу время, чтобы побеседовать с принцессой насчет…

Сострат. Молю тебя: если ты хоть сколько-нибудь мне сочувствуешь, ничего не говори ей о моей любви. Лучше умереть, чем дать ей возможность обвинить меня хотя бы в малейшей дерзости. То глубокое уважение, которое ее божественная красота…

Клитид. Тише! Сюда идут.

Те же, Аристиона, Ификрат, Тимокл, Анаксарх и Клеон.

Аристиона (Ификрату). Принц! Я не нахожу слов, чтобы выразить вам, как я восхищена всем виденным и слышанным. Нет на свете такого зрелища, которое могло бы поспорить своим великолепием с тем, что нам сейчас показали. Живые картины — это нечто из ряду вон выходящее. Кажется, само небо не могло бы явить нашему взору ничего более высокого и величественного. Я убеждена, что с этим ничто не может сравниться.

Тимокл. Подобные картины нельзя показать на всех празднествах. Я трепещу, принцесса, за судьбу того небольшого и незамысловатого развлечения, которое я намерен предложить вашему вниманию в роще Дианы.

Аристиона. Я уверена, что это будет что-нибудь необыкновенно приятное. Признаюсь, эта местность мне очень нравится, у нас нет времени скучать в этом прелестном уголке, прославленном под именем Темпеи всеми поэтами.[38] Не говоря уже об удовольствиях, доставляемых нам охотой, и о торжественности готовящихся пифийских игр,[39] вы оба берете на себя труд беспрерывно услаждать нас всевозможными развлечениями, способными рассеять самую глубокую грусть… Сострат! Почему вы не пошли с нами на прогулку?

Сострат. Легкое нездоровье, принцесса, помешало мне принять в ней участие.

Ификрат. Сострат полагает, принцесса, что не следует быть любопытным. И в самом деле: приятно делать вид, что ты не бежишь туда, куда бегут все.

Сострат. Принц! Я никогда не притворяюсь. Не желая делать вам комплиментов, должен, однако, заметить, что на этом празднестве много для меня привлекательного, но одно обстоятельство меня удержало.

Аристиона. А Клитид все видел?

Клитид. Да, принцесса, но только с берега.

Аристиона. Почему же с берега?

Клитид. Признаюсь, принцесса, я опасался несчастного случая, какие обыкновенно бывают в такой сумятице. Ночью мне снились дохлая рыба и разбитые яйца, а господин Анаксарх мне сказал, что разбитые яйца и дохлая рыба — это к несчастью.

Анаксарх. Я замечаю, что Клитиду не о чем было бы говорить, если бы он не говорил обо мне.

Клитид. Это потому, что о вас можно сказать так много! Сколько ни говори — никогда не кончишь.

Анаксарх. Вы могли бы найти другую тему — я же вас просил.

Клитид. Каким образом? Не вы ли утверждаете, что предрасположение сильнее всего? И если начертано в светилах, что я предрасположен говорить о вас, то разве я в силах изменить мою судьбу?