Магия любви - Линдсей Джоанна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/50
• Следующая

— Он же ни за что не отвечает, ничего полезного не делает.

— Полегче, Уоррен. Ты осуждаешь Джеймса за то, что он богат и может позволить себе не работать. К этому стремятся все американцы, просто наши отцы и деды сделали это за нас. Но ты продолжай, а я послушаю, к чему ты клонишь.

— Проклятие, это совсем не то, что я имел в виду. У меня денег предостаточно, я, можно сказать, не знаю, куда их девать, но при этом ты не можешь меня упрекнуть, что я болтаюсь дома и ничего не делаю, не так ли?

— А Джеймс тем более не сидит дома. Когда-то у него была процветающая плантация в Вест-Индии, потом собственный корабль.

— По-твоему, пиратство — достойное поприще?

— Он не всегда этим занимался, и сейчас не стоит обсуждать дни его юности. Мы не знали его тогда и даже отдаленно не представляем его помыслов. Побойся Бога, Уоррен, это говоришь ты, который поставил в заклад собственное судно, свою гордость и отраду, против дурацкой вазы и сам чуть не погиб из-за нее!

— Не дурацкой, а бесценной!

— Так или иначе, это было безумие.

— Не безумие, а риск.

Тут они замолчали, осознав, что из-за их громких голосов Жаклин забеспокоилась. Оба покраснели от смущения и одновременно произнесли:

— Прошу прощения Услышав шум наверху, Джеймс мгновенно взлетел по лестнице и стал свидетелем последних слив. Не долго думая он выпалил:

— Послушай, янки, если хоть еще один раз она из-за тебя заплачет, я тебя в порошок сотру!

— Джеймс, прошу тебя, — быстро прервала его Джорджина, — мы немножко погорячились. Уоррен никак не может привыкнуть к тому, что я ему противоречу. Раньше я никогда этого не делала.

«Еще одна дурная привычка Мэлори», — отметил Уоррен про себя, но промолчал. Он не хотел драться со своим зятем, по крайней мере до тех пор, пока не возьмет несколько уроков бокса и не сможет превзойти Джеймса.

Он просто поддержал Джорджину:

— Она права, Мэлори. Я уже принес свои извинения. Это больше не повторится.

Бровь Джеймса взлетела вверх, что было явным признаком: он не поверил ни единому слову. Но, к облегчению Уоррена, Джеймс отошел к кроватке и взял из нес дочь.

— Иди ко мне, Джек, пойдем поищем спокойное местечко, — говорил он, направляясь к двери.

Джорджина подождала, пока дверь за мужем закрылась, и обратилась к брату:

— И пожалуйста, ни одного слова о том, как он ее зовет, ты меня слышишь?

— Я не собирался заводить об этом разговор, ты сама начала, но учти, мне доподлинно известно, что тебе это тоже не нравится.

— Да, не нравится, но я знаю, как с этим быть.

— Да? И что же нужно делать?

— Ничего. Не обращать никакого внимания. Неплохо бы тебе попробовать. Немного снисходительности тебе не повредит.

— Ты становишься все больше похожа на своего мужа.

— Джеймс был бы счастлив услышать такие слова. Уоррен помрачнел и спросил:

— Джорджи, пожалуйста, ответь мне на один вопрос. Ты сама знаешь, почему он всегда так себя ведет? Чего он добивается?

— Я знаю, и этого достаточно. Не стану описывать тебе все обстоятельства его прошлой жизни, которые его таким сделали, точно так же как не буду и ему объяснять, что сделало тебя таким бессердечным и грубым. А если ты на самом деле хочешь это выяснить, почему бы не спросить его самого?

— Обязательно так и сделаю, — проворочал Уоррен.

— Прекрасно, а пока вернемся к тому, о чем мы говорили. Я пыталась тебе объяснить, что Джеймс не бьет баклуши целыми днями, как ты себе это воображаешь. Когда он вернулся в Англию, он уволил всех управляющих и теперь сам распоряжается своей собственностью. Кроме того, он занимается своими вложениями, которые сделал за него Эдвард и даже намерен приобрести торговые суда.

— К чему это? — в ужасе спросил Уоррен.

— Ну, не знаю, — улыбнулась она. — Может, хочет показать своим шуринам, на что он способен, может, хочет меня сделать своим советником. Конечно, если бы кто-нибудь предложил ему долю в пароходстве «Скайларк»…

Уоррен не мог понять, шутит она или говорит серьезно, дразнит его или на самом деле хочет, чтобы ее муж стал их полноправным партнером. Но сама мысль ввести в семейное дело англичанина, да еще которого он просто не переносил, была ужасна.

— Было бы прекрасно, если бы ты вышла замуж дома, а не в этой проклятой стране.

Она не рассердилась на него на этот раз, а только вздохнула:

— Уоррен! Что сделано, то сделано. Постарайся привыкнуть.

Он вскочил с кресла, на котором сидел, и подошел к окну. Стоя спиной к сестре, он сказал:

— Хочешь — верь, хочешь — нет, я стараюсь, Джорджи. Если бы он только не искушал меня своими шуточками. Меня угнетает то, что теперь, когда я больше времени провожу дома, тебя там нет.

— О, Уоррен, я так люблю тебя, несмотря на твой несносный характер, — ответила она очень нежно, — но скажи, тебе не приходило в голову, что теперь вы гораздо чаще будете бывать здесь, поскольку Клинтон начинает торговать с Англией? Может статься, что я буду вас чаще видеть, чем раньше.

«Да, но чтобы ее чаще видеть, надо смириться с Джеймсом Мэлори, а это разные вещи», — подумал Уоррен — А как вообще дела? — спросила она, уклоняясь от неприятного разговора.

Не в восторге от нового замысла, Уоррен в ответ пожал плечами:

— Клинт с остальными отправился подыскивать подходящее место для конторы. Я тоже должен был идти, но мне так хотелось сначала повидаться с тобой, а вечером мы придем к тебе все вместе.

— Ты хочешь сказать, что у «Скайларка» будет своя контора в Лондоне? — обрадовалась Джорджина.

Он повернулся к ней, чтобы удостовериться, что она на самом деле испытывает тот восторг, который был слышен в ее голосе, — Этот план принадлежит Дрю. Поскольку мы снова собираемся иметь дело с англичанами, почему бы не бросить все суда «Скайларка» на этот новый маршрут и не получить преимущество во времени?

— Конечно, у вас должна быть своя контора в Лондоне, а кто же будет управляющим?

— Наверное, я, — сказал он, приняв решение на ходу, сам не отдавая себе отчета в причинах, и тут же поправился:

— До тех Пор, пока мы не привезем кого-нибудь из Америки.

— Вы же можете нанять и англичанина.

— Это американская компания.

— Но контора в Лондоне!

Уоррен рассмеялся. Опять старая история! Она тоже улыбнулась, догадавшись, о чем он думает. Тут в дверь постучали, и в комнату заглянула Реджина Иден:

— А, тетя Джордж, тебе уже лучше! Я исполнила свое обещание принести имена и адреса хороших нянек. Правда, я сама с ними не разговаривала, поскольку моя Мэгги убедила меня в том, что в этом нет необходимости. У них прекрасные рекомендации, не знаю только, свободны ли они сейчас.

— Все равно я отдам этот список Джеймсу. Он намеревается искать для Джек все самое лучшее. Как будто я не смогла бы отличить хорошее от плохого.

— Сумасшедший папаша. Но ты на самом деле позволишь ему беседовать с нянями? Он же всех распугает! — Реджи внезапно остановилась, только сейчас заметив Уоррена, стоявшего у окна. — Ох, извините меня, пожалуйста. Эми мне не сказала, что у Джордж уже есть гости.

— Не стоит извинений, леди Идеи, — сказал ей Уоррен, — я уже отправляюсь по делам. — Он наклонился над постелью сестры, чтобы поцеловать ее на прощание:

— До вечера, Джорджи!

— Я не ослышалась? — спросила Реджина, после того как дверь за Уорреном закрылась.

Сама слегка удивленная, Джорджина усмехнулась:

— Думаю, он хотел дать мне понять, что постарается.

— Что ты имеешь в виду?

— Постарается поладить с Джеймсом.

— Вот уж вряд ли. Именно у этого твоего брата никогда не хватит терпения, чтобы оценить тонкий юмор дяди Джеймса.

— Тонкий?

— Ну хорошо, пожалуй, это слово не совсем подходит, — великодушно согласилась Реджина.

— Правильнее было бы сказать, что он шутит, как будто камни бросает.

Реджина прыснула со смеху:

— Он не так плох.

• Предыдущая
• 12/50
• Следующая