Магия любви - Линдсей Джоанна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/50
• Следующая

— Кроме его головы, ничего не разглядеть в этой толпе. Придется набраться терпения. Они должны пройти мимо нас.

— Черт возьми, я убью его!

В тот же момент Джеймс увидел небесно-голубое платье.

Энтони рванулся вперед, но Джеймс удержал брата.

— Подождем немного, — сказал он спокойно и даже как будто улыбаясь. — Не торопись с выводами, Эми слишком молода для этого зануды. Неужели ты думаешь, что он точит зубы на невинную крошку?

— Ты его защищаешь?

— Слыханное ли дело, да? — проговорил Джеймс. — Джордж уверяет, что он относится к женщинам с глубочайшим равнодушием и выбирает тех, кто играет по его правилам, но отнюдь не губит девственниц. Как бы я к нему ни относился, он не настолько плох.

Энтони, однако, не успокоился;

— А почему же он танцует с Эми?

— Почему бы ему с ней и не потанцевать? Это единственная женщина, кроме твоей жены, с которой он здесь знаком.

— Почему же он не подождал, пока танец не закончится?

— Может, между танцами ему к ней было не пробиться. Ты не заметил, что вокруг Эми толпа обожателей стала еще больше и плотнее? Она не пропустила ни одного танца.

Энтони наконец вздохнул:

— Похоже на правду.

— В этом больше смысла, чем в том, о чем ты думаешь.

— Думаю, что, на кого бы он ни хмурился раньше, здесь все не так-то просто.

— Догадки сегодня сыплются из тебя как из рога изобилия.

— Все очевидно, не так ли? Он использует Эми, поскольку она самая красивая здесь, после моей жены, конечно, чтобы вызвать ревность у кого-нибудь.

— Не хочется тебя разочаровывать, но совсем не обязательно, чтобы все дело было в ревности и женщинах. Он и со своими братьями мог повздорить.

— Но их нет в зале. Трое играют в карты, а один беседует с одной из бывших любовниц Идена.

— Досадно. — Джеймс нахмурился и принялся отыскивать взглядом Эми и Уоррена среди танцующих. — Ты меня заинтриговал, я готов пойти его спросить. — Джеймс не закончил. Он наконец увидел Уоррена, Янки выглядел еще более хмурым и пожирал глазами Эми. Тусклым голосом Джеймс произнес:

— Считай, что он умер.

Энтони, у которого не оставалось сомнений, заключил:

— Значит, его предмет — Эми. Но почему?

— Осел, что значит почему?

— Ты хочешь сказать, что я не ошибался? Теперь ты не горячись.

Энтони потянул Джеймса назад — не для того, чтобы спасти шкуру Уоррена, а чтобы приберечь ее для себя лично.

— Брат, это дает мне право первым дать ему хорошую взбучку.

— Получишь то, что останется.

— Этого слишком мало. — Энтони вдруг прибавил:

— Все равно мы не можем рассчитаться с ним прямо здесь. Найдутся чудаки, которые будут против крови в танцевальном зале. Кроме того, сколько раз за вечер ты мне говорил, что мы можем заблуждаться, — Пускай молится, чтобы мы ошибались, — мрачно заявил Джеймс,

— Ты танцуешь со мной, потому что хочешь этого, Уоррен, или потому, что у нас с тобой счеты? — осведомилась Эми.

Уоррен вместо ответа заговорил о другом:

— Тебе обязательно строить глазки всем без разбора? Она радостно засмеялась:

— Я видела, как ты бросал на меня взгляды. Мне хотелось, чтобы ты подошел и я смогла бы кокетничать только с тобой. И перестань смотреть так угрюмо. Люди подумают, что ты сердишься на меня.

— Мне совершенно безразлично, что ты делаешь, — заверил он Эми.

— Вздор, — сказала она и не очень воспитанно хмыкнула. — Ничего, правду я сама смогу говорить за нас обоих. Начнем с того, что я думаю на самом деле. Я очень скучала по тебе. Отвратительно с твоей стороны не приходить целых четыре дня из простого упрямства.

— Но я кое-что доказал, разве нет?

— Только то, каким занудой ты можешь быть. Как бы то ни было, ты тоже скучал по мне. Сделай мне приятное, признайся.

Сделать ей приятное? Невероятно, но он чувствовал непреодолимое желание так и поступить. Господи, это — безумие. Он сам не знает, скучал он или нет. По крайней мере думал все время, вспоминал. Она была забавна — во всяком случае, когда не приставала к нему. Но сказать ей об этом? Увольте, его не так-то просто приручить! Он будет по-прежнему пытаться быть грубым! Тогда почему же он с ней танцует? Да она ослепительна в этом прекрасном платье. Во всех этих драгоценностях и шелках она выглядит взрослее. Ему захотелось убить ее последнего партнера за то, что тот прижимал ее к себе. Он сдерживался из последних сил. Она заскучала и спросила:

— Ты все больше хмуришься. Может, рассказать тебе анекдот?

— Нет.

— Поцеловать тебя?

— Нет!

— Может, сказать тебе, где растет ива, чтобы ты срезал прутик?

В ответ она услышала не то стон, не то смех. Это был ужасный звук, но Эми он показался музыкой.

— Уже лучше. — Она усмехнулась. — Может, все-таки улыбнешься? Или сделать тебе комплимент? Ты выглядишь великолепно. Мне нравится, как ты зачесал волосы назад. Ты не хочешь постричься?

— Чтобы выглядеть совсем как англичанин?

— А что, есть причины выглядеть и одеваться немодно? Как я сама не догадалась? — Помолчав минутку, она сказала:

— Ну?

— Что?

— Ты не хочешь сделать мне ответный комплимент?

— Нет.

— Я и не ждала, а спросила так, на всякий случай.

— Эми, ты можешь угомониться хотя бы на пять минут?

— Молчание никогда ничего не дает.

— Попробуй — и ты будешь потрясена.

— А, так ты хочешь просто обнять меня? Почему сразу не сказал?

Он почти застонал. Она никогда не уймется! Если только., .

— Ты беременна? — наконец проговорил он.

— ??

— А он не хочет жениться, и поэтому ты лихорадочно ищешь кого-нибудь на роль мужа. Эми вздохнула:

— Положа руку на сердце не знаю, почему терплю все это. Уоррен, наверное, я уже люблю тебя. Да, это все объясняет.

Он окаменел.

— Ты в прошлый раз говорила, что не любишь.

— Я сказала, что не уверена, но больше ничто меня бы не удержало, кроме любви. Я бы поколотила всякого, кто бы так со мной себя вел.

— Все же ты ничего не отрицаешь.

— Не хочу, — сказала она ему тоном, в котором зазвучали новые, незнакомые прежде нотки, — я предоставлю тебе возможность проверить, чтобы ты больше не сомневался. Но я, кажется, передумала. Все-таки я рассержусь на тебя.

Она высвободилась из его рук и ушла прямо посреди танца. Он постоял еще немного, все еще не веря, что вывел ее из себя. Она не сможет его больше соблазнять, если не будет с ним разговаривать. Вот и хорошо.

К черту все! Уоррен хотел услышать, беременна она или нет. Он сам себе удивлялся, как много это для него значило.

Уоррен двинулся за ней следом, но едва переступил порог бального зала, как вдруг Энтони и Джеймс повлекли его под руки совсем в другом направлении. Он хотел запротестовать, так как чувствовал, что сейчас у него не хватит терпения еще и на этих двоих с их ерничеством. Но Мэлори куда-то так торопились, что почти тащили его за собой.

Уоррен терялся в догадках, что им нужно. Недостает партнера для игры в карты? Хотя от Джеймса Мэлори можно ожидать чего угодно — может, ему не понравился покрой его нового фрака. Так и быть, он уделит братьям минуту. Если оба Мэлори здесь, значит, Эми никуда сейчас не уедет. Когда они вошли в бильярдную, оказалось, что покрой фрака интересовал Джеймса меньше всего. Уоррен был отброшен к стене, как только дверь за ними закрылась. Джеймс тут же схватил Уоррена за лацканы и прорычал ему в лицо:

— Андерсон, у тебя одна секунда, чтобы убедить меня в отсутствии каких-либо планов относительно моей племянницы.

В подобных случаях Уоррен обычно наносил удар, ни слова не говоря, но это был муж его сестры. Помимо того, единственный человек, с которым не так-то просто справиться. Уоррен чуть не расхохотался. Комедия! Девчонка проходу не дает, а бить будут его!

— Никаких планов, — сказал он весьма выразительно.

— Почему-то я тебе не верю, — ответил Джеймс.

• Предыдущая
• 28/50
• Следующая