Принцесса - Линдсей Джоанна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/72
• Следующая

Подумав о Тане, Доббс вдруг заволновался. Надо быть поосторожнее с этими незнакомцами!

— Да нечего мне рассказывать об этой женщине, — сказал он небрежно, — у нее не было ни копейки, так ей удалось уговорить Айрис взять ее с собой. Даже дороги не испугалась — ведь больная, а ехать далеко в повозке.

— Странно. Ведь до Нэтчеза ходит пароход по реке, — удивился Лазарь. — Почему же ваша жена отправилась в повозке?

— Что вам за дело, не пойму! Ладно, у нее не было денег на пароход. А повозка была. Моя повозка. Она на ней умчалась в Новый Орлеан. Хорошо, что она не продала ее сгоряча, а то бы как вернулась?

Доббс замолчал, понимая, что явно сболтнул лишнее, но решил объяснить все как было.

— Жена решила сбежать от меня, но вскоре поняла, что деваться ей некуда. Я поехал за ней и встретил как раз, когда она уже возвращалась домой. Она остановилась у дороги, пытаясь помочь той женщине. Больная металась в жару, болтала всякую ерунду про каких-то убийц, королей… То она говорила по-английски, то еще на каком-то неизвестном мне языке. В общем, у нее был бред. Сказала, что должна выполнить свой долг, плакала. Потом к вечеру заснула и умерла. Вот и все, что я знаю.

— Нет не все, — заметил человек с карими злыми глазами, — вы, мистер Доббс, забыли упомянуть о ребенке.

Доббсу с самого начала этот, со шрамами, не понравился — уж больно у него угрожающий вид. Все время молчал и сверлил его взглядом, но чувствовалось, что он едва сдерживается. И вообще обстановка накалялась. Остальные двое тоже не спускали глаз с Доббса, вслушиваясь в каждое его слово. Хозяин таверны недоумевал, что за важное дело привело их к нему через столько лет и зачем им нужно знать про эту иностранку, а главное, как теперь выяснилось, и про ребенка. Это и насторожило Доббса.

Но он справился с волнением и ответил небрежно:

— Я не забыл. Просто об этом грустно вспоминать. Да, был и ребенок. Заразился от матери, и Айрис не смогла спасти его, хотя старалась изо всех сил.

— Ребенок умер?! — выкрикнули все четверо разом.

Доббс не знал: то ли ему отвечать, то ли самому начать задавать вопросы и требовать ответа. Да кто они такие? Вломились сюда нежданно-негаданно и прямо-таки допрашивают…

Но он так волновался, вернее, почему-то боялся, особенно когда этот кареглазый смотрел на него, что не мог сам перейти к нападению. Врать он умел не моргнув глазом… Но, собственно, кто ему помешает просто узнать кое-что?

Доббс откашлялся и вытер вспотевшие руки об одеяло.

— А почему вы интересуетесь младенцем? — спросил он. — Вы слишком молоды, чтобы я кого-то мог посчитать отцом ребенка… Так что же?

Никто ему не ответил, и это Доббсу не понравилось.

Тут вдруг к нему приблизился молодой красавец блондин, который держался все время в отдалении. Смерив Доббса надменным взглядом, он сказал:

— Была обнаружена только одна могила — женщины. Просто куча камней, которыми ее завалили.

У Доббса по спине побежали мурашки — как выкручиваться дальше? Да и тон этого блондина ему не нравится…

— А что я мог сделать, если у меня не было лопаты? — попробовал он направить разговор в другое русло. — Пришлось обойтись тем, что было под рукой.

Не вышло!

— Я говорю, что там была только одна могила, мистер Доббс, — не унимался надменный красавец.

— Да, но ведь ребенок умер позже. Мы успели отъехать от того места.

И вот тут началось. На него обрушился шквал вопросов. Доббс едва успевал отвечать, да еще надо было не запутаться.

— Сколько прошло дней?

— Несколько.

— А точнее?

— Два, черт побери.

— А в какое время дня это случилось?

— Да откуда я помню!

— Как умер мальчик?

— Мальчик? Это же девочка.

— Так она умерла?

— Умерла! Что вы все время спрашиваете? Какая вам разница? Черт возьми, единственное, что я могу сказать: она умерла.

— Нет, мистер Доббс. Этого нам недостаточно. Нужны доказательства.

— Да, мистер Доббс, вы должны доказать, что точно похоронили ее где-то.

— Вам, мистер Доббс, придется отвести нас на ее могилу.

Доббс уставился на троих говоривших: не шутят ли они часом? Но нет, они все были невероятно серьезны. Тот, черноволосый, с дьявольским взглядом, не произнес ни слова, предоставив остальным вести допрос. Но он внимательно слушал, не спуская глаз с Доббса, который старался не выказать беспокойства.

— Я не могу вас никуда отвести, — ответил он очень спокойно, — по той простой причине, что я не выхожу из этой комнаты уже шесть месяцев, с тех пор как…

Ему не дали договорить.

— Ваша болезнь для нас не помеха, — сказал один из них, криво усмехаясь, — мы сможем все устроить, вас доставят куда прикажете, и еще вы получите плату за беспокойство.

— Ничего этого не нужно, — сказал Доббс, — ведь я не помню точно этого места. Я закопал несчастное дитя, могилка была такая маленькая, и сделать ее не составило труда. Но у меня не нашлось ничего такого под рукой, чтобы оставить метку. Прошло двадцать лет, господа. Я вряд ли смогу отыскать эту могилку, даже если попробовать отсчитать расстояние от могилы матери…

— Все, достаточно, — прервал его кареглазый, — можете больше не объяснять. Спасибо и на этом.

С этими словами он быстро вышел из комнаты. Остальные последовали за ним. Доббс без сил повалился на подушки — этот допрос вымотал его окончательно. Он, правда, так и не понял, к чему вся эта суета по поводу ребенка. Но больше он не желает встречаться с этими парнями.

На лестнице Штефан остановился и сказал твердо:

— Он все наврал.

— Конечно, — согласился Лазарь, — но почему?

— Этому может быть только одно объяснение, — задумчиво произнес Андор.

Было очевидно, что эти трое пришли к единому мнению. Только Василий, догадавшись, куда они клонят, возмутился:

— И даже не думайте об этом! Она же обычная девка, служанка и шлюха в этой таверне! Господи, и такая уродина…

— У нее подходящий цвет глаз, — напомнил Лазарь, у которого явно отпала охота веселиться.

— Да в этом городе сыщется по крайней мере сотня женщин с зелеными глазами! — парировал Василий. — Да этой страхолюдине не может быть двадцать лет. По меньшей мере тридцать.

— От тяжелой работы еще не так будешь выглядеть! — вмешался Андор. — Кстати, ее имя — Таня, слыхал? А это уменьшительное от Татьяна — тут все совпадает.

— Тише! — прошептал Штефан. — Каждый из нас знает, что именно является неопровержимым доказательством ее принадлежности к королевскому роду Яначек. Поэтому я предлагаю проверить это, а не пускаться в ненужные рассуждения.

Василий возмущенно фыркнул:

— Глупо даже думать на эту девку!

— Тут и думать нечего, Василий. У нас нет выхода, это единственная и последняя возможность. Эта служанка вполне может оказаться той, которую мы ищем. И ты сам прекрасно все понимаешь — Я мечтаю, чтобы этого не случилось. Не может быть! Не верю!

— Метка, Василий. Маленькое клеймо в виде полумесяца, поставленное на левую ягодицу, убедит тебя в обратном.

— Черт возьми, Штефан! Делай что хочешь, но я не собираюсь в этом участвовать. Я к ней и на пушечный выстрел не подойду.

— Сомневаюсь, что потребуется твоя помощь. Кажется, у меня найдется пара монет, в обмен на которые эта сучка задерет юбку и сама покажет мне все, что требуется.

Василий даже покраснел от этих слов кузена, не потому, что тот так грубо выразился, а от мысли, что продажная девка, «сучка», может действительно оказаться сперва принцессой, а потом и королевой Кардинии.

Лазарь, почуяв, что двоюродные братья на грани крупной ссоры, встал между ними.

— Пойду-ка я разыщу девушку и спрошу ее, нет ли у нее особых примет на теле. Она на словах опишет мне эту метку, и все решится тихо и мирно.

— Она вряд ли ответит тебе на такой откровенный вопрос, не зная, почему тебя это интересует, — серьезно заметил Штефан, — а если ты объяснишь причину, она возьмет и сделает себе на заднице эту метку сама, чтобы не упустить свой шанс.

• Предыдущая
• 10/72
• Следующая