Принцесса - Линдсей Джоанна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/72
• Следующая

Принц вздрогнул: именно это он больше всего боялся услышать. Он исподлобья посмотрел на отца и с горечью сказал:

— После смерти моей матери ты же царствовал пятнадцать лет без королевы.

Только теперь Шандор понял, как расстроен и обескуражен его сын. Он мог бы яростно спорить, кричать, отстаивать свои права. Но он молча принимает решения отца и слабо пытается сопротивляться, хотя эти решения касаются его личной жизни и личного выбора. Оценив по достоинству сдержанность принца, Шандор ответил ему:

— — У меня есть мой наследник. Так для чего же мне другая жена? Разве только из соображений политических, но и это не понадобилось. А кто есть у тебя?

— Тогда позволь мне самому выбрать себе королеву.

Принц произнес это тихо, почти шепотом, но твердо и решительно. Шандор однажды уже слыхал подобные заявления сына. Это случилось по возвращении принца из путешествия по Европе. Он объявил, что желал бы жениться на одной замечательной женщине, которую повстречал во время поездки. Возражения он парировал этими же словами о свободе выбора своей королевы, но вел себя при этом весьма запальчиво и невыдержанно. Отказ короля признать его выбор вызвал бурный протест со стороны пылкого молодого человека. Сейчас Шандору не очень хотелось возобновлять старый спор. Он сказал:

— Вот мое последнее желание, если хочешь, даже предсмертная воля: ты должен подчиниться правилам чести и признать законной свою помолвку с Татьяной Яначек, объявленную в день ее рождения. Ее отец был тогда нашим королем, и по его повелению ты был назначен ее суженым и будущим правителем при ней. Яначек мог выбрать в мужья дочери любого из многочисленных королевских семей Европы, но он выбрал тебя, моего сына. Это великая честь, оказанная тебе…

— Но если бы у Яначека потом родился сын, «великая честь» потеряла бы всякий смысл! — возразил принц.

— Ты, вероятно, забыл, что в свое время Антал Габор поклялся уничтожить весь род Яначеков! — воскликнул король. — И ему удалось это. В течение нескольких месяцев они истребили всех, кроме бедной девочки, которую мне удалось спрятать и тайно Вывезти из страны. В этой страшной истории меня удивляет одно: никто ни разу не обмолвился о том, что война этих двух семей в конечном счете помогла мне заполучить трон.

— Отец, их вражда была давней. Ты не участвовал в ней.

— Пусть так. Нет больше в живых никого из клана Габоров. Но есть Татьяна Яначек, и пора принцессе вернуться на родину, где ей больше никто не угрожает. Она должна восседать на троне, принадлежащем ей по праву.

— Отец, она утратила это право. Народ не хотел, чтобы она стала королевой, когда других Яначеков не стало. Она была слишком мала и подвергалась смертельной опасности. Тебя провозгласили королем, а ее отвергли. Вернись она сейчас, ей не видать короны!

— Почему? Она получит ее вместе с тобой. Ты уже стал королем волею судеб и в состоянии править страной самостоятельно. Она же будет твоей женой, а поскольку в ее жилах течет королевская кровь, ваши дети станут настоящими наследниками.

— Но разве наша семья не королевской крови?

— В этом нет сомнения, но наша линия — побочная. Боже мой, ведь для того чтобы я вступил на престол, должны были умереть одиннадцать человек из рода Яначеков. Одиннадцать! Только тогда я смог стать королем! Иначе бы я никогда не получил короны, даже мечтать не мог. А теперь я, бывший король Кардинии, передаю ее тебе, мой мальчик. Ну а дальше что? На тебе, сын, пока заканчивается наш род. Точно так же и Татьяна — последняя из Яначеков. Наследников нет. Поэтому, несмотря на твое явное нежелание взять ее в жены, ты сделаешь так, как говорю я. Забудь о личном и выполни мою последнюю волю. Ты поедешь в Америку, найдешь там баронессу Драгомирову, которая воспитала Таню. Ты привезешь принцессу сюда и обвенчаешься с ней. И это будет пышная и роскошная свадьба, как и положено по церемониалу. Да поможет мне Бог дожить до этого славного дня.

Слушая отца, принц готовился возразить ему, попробовать отказаться от нежеланного брачного союза с принцессой Яначек. У него были на это свои причины, но у него не хватило духу открыть их сейчас старику. Последние слова короля повергли молодого человека в отчаяние — как можно не подчиниться умирающему? Можно ли отнять у него надежду?

— Пусть будет так, как ты сказал, — смиренно пробормотал принц.

Покинув королевские покои, он тут же накинулся на Максимилиана Данева, который до этого неосторожно изъявил готовность выслушать все возражения принца, вернее, молодого короля.

— Да кто еще помнит эту девку королевских кровей? Никому нет никакого дела до того, жива она или нет! — Принц был вне себя от ярости.

Максимилиан ловко подхватил юношу под руку и увел подальше от комнат Шандора — не дай Бог услышит. По дороге он ответил спокойно:

— Ее помнят все, кто присутствовал на вашей давней помолвке. Вот это и обязывает вас поступить не только в соответствии с законом, но и по долгу чести.

— Замолчи, негодяй!

— Надеюсь, с отцом вы вели себя более сдержанно.

— Заткнись, Макс! Черт тебя подери! Принц кричал громко и совершенно не задумывался о том, что слуги или стража могут услышать его. Подумаешь, большое дело — графу досталось от молодого короля! Хотя многим из челяди было весьма непривычно наблюдать именно графа в роли мальчика для битья. К вспыльчивому нраву принца здесь уже привыкли, а сейчас он явно срывал свой гнев на первом подвернувшемся под руку человеке. И не важно, что это убеленный сединами дворянин. Максимилиан Данев сам хорошо понимал ситуацию. Он не терял самообладания ни при каких обстоятельствах. Поэтому спокойно отвечал принцу:

— Что-то я не припоминаю, чтобы вы раньше были так решительно настроены против той помолвки. С вашей стороны не было ни малейшего намека…

При этом граф едва поспевал за молодым человеком, который шел аршинными шагами по коридору.

— Какое это теперь имеет значение? — бросил принц через плечо. — Это ведь не каприз отца и даже не приказ. Это его последняя воля. Ты понимаешь, что это значит?

— Конечно. Вы бы оставили без внимания приказ. А теперь вам придется во что бы то ни стало исполнить последнюю волю отца.

Вдруг принц резко остановился и повернулся к Максу. Взгляд его стал свирепым.

— Так ты знал, что он собирается прибегнуть к подобной уловке? — спросил он.

И, не дождавшись ответа, снова размашисто зашагал вперед. Максимилиан бросился за ним вслед, оправдываясь на ходу:

— Я ничего об этом не знал! Шандор не советовался со мной, и я понимаю, почему он так решил — он не имеет больше над вами власти и не знает, как еще заставить вас поступать согласно его желаниям.

— Ох, Макс, уйди с глаз долой! Что ты мне такое говоришь? А я еще всегда считал тебя своим вторым отцом.

Тут Максимилиан вдруг замер на месте. Не из-за того, что его удивили или задели за живое угрозы Штефана, причина была в другом — новоиспеченный король, казалось, заблудился в собственном дворце. Он пропустил поворот в восточное крыло, где находились его покои, и решительно направился неведомо куда. Прошло несколько минут, пока принц сам обнаружил свою ошибку. Граф тем временем поджидал и обдумывал, как бы получше представить принцу все это сложное и деликатное дело с принцессой. Надо прежде всего попробовать убедить его сменить гнев на милость, разжалобить несчастной судьбой девицы или, наоборот, дать понять, что она как нельзя более подходит ему для женитьбы. И Макс обратился к подошедшему принцу:

— Может, вас беспокоит то, что принцесса, выросшая далеко за пределами Кардинии, будет иметь взгляды и убеждения, чуждые нашей стране? Но, смею вас уверить, такое невозможно, так как воспитание и образование девушки было поручено самой образованной и преданной женщине — баронессе Драгомировой, которая была ближайшей подругой королевы, матери Тани. Принцессу учили любить свою родину, свой народ, ее специально готовили к будущему восхождению на престол в качестве достойной супруги своего нареченного. Она знает многие науки и искусства. Кроме того, средства были даны немалые, чтобы девушка не знала ни в чем нужды. Принцесса росла в подобающей ей роскоши…

• Предыдущая
• 2/72
• Следующая