Пылающие сердца (Пламя сердец) - Линдсей Джоанна - Страница 30
- Предыдущая
- 30/80
- Следующая
– В чем дело? – спросила она, когда Ида постучала в дверь.
Ида не удостоила ее даже взгляда и лишь пожала плечами.
– Я выполняю то, что мне приказывают. Мне не объясняют, зачем это нужно.
– Он сказал, что хочет меня видеть?
– Он велел мне привести тебя к нему. И я привела.
Ида открыла дверь и подождала, пока Кристен войдет. Кристен заколебалась, но лишь на какую-то долю секунды. Она не боялась, но ей было непонятно, зачем понадобилось приводить ее сюда поздно ночью. Если Ройс хотел еще раз допросить ее, он мог сделать это днем, разве не так?
Она прошли и комнату, по привычке делая очень мелкие шажки, хотя Ида не стала надевать на нее кандалы после ванны. Как и в прошлый раз, Ида просто принесла их с собой и положила на стол, после чего вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Ройс стоял возле одного из открытых окон, лицом к Кристен. Она была уже знакома с обстановкой этой комнаты, поэтому не стала оглядываться по сторонам, а взглянула ему прямо в глаза, ожидая, что он сообщит ей, зачем ее привели сюда. В своем странном одеянии девушка чувствовала себя крайне неловко. Ей следовало бы отказаться надевать это безобразие. Если пояс развяжется, она окажется практически голой. В таком виде не стоило показываться на глаза этому мужчине. Несколько дней назад она, возможно, сочла бы такую тактику подходящей для того, чтобы сломить его сопротивление, но теперь уже сомневалась, испытывает ли прежнее влечение к нему. Нет, это было не правдой. Она все еще желала его. В чем она не была уверена, так это в том, стоило ли ей добиваться желаемого.
– Я обратил внимание, что та одежда, которую ты сейчас носишь, мала для тебя.
Меньше всего Кристен рассчитывала услышать что-либо подобное. То, что он думал о ее одежде в ту самую минуту, когда она сама думала о том же, вызвало у нее дикое желание рассмеяться, но она с трудом сдержалась.
– Ты только сейчас это заметил? Ройс нахмурился, услышав сарказм в ее голосе.
– На моей кровати лежит платье. Взгляни, подойдет ли оно тебе.
– Ты хочешь, чтобы я примерила его?
– Да – А ты выйдешь или останешься здесь и будешь смотреть?
Уловив в этом вопросе вызов, Ройс весь напрягся. Конечно же, ей все равно, будет он смотреть на нее или нет. Она наверняка давно уже перестала обращать внимание, когда мужчины видят ее обнаженной. Он чувствовал, как в нем закипает гнев, но ничего не мог с собой поделать.
– У меня нет ни малейшего желания смотреть, как ты будешь раздеваться, – язвительно заметил он. – Я повернусь к тебе спиной.
"Трус», – сказала она про себя, вслух же произнесла:
– Как это благородно с твоей стороны! Кристен направилась к кровати, но внезапно остановилась. Зеленое бархатное платье было разложено во всю длину, так, что она могла рассмотреть его в мельчайших деталях, включая жемчуг, которым была расшита горловина. Но в любом случае она узнала бы это платье, потому что оно было ее самым любимым. Платье было сделано руками ее матери, которая очень не любила шить, поэтому оно было особенно дорого для Кристен. Бренна провела над ним много долгих часов, чтобы подарить его дочери к празднику зимнего солнцестояния.
– Чего же ты ждешь?
Кристен оглянулась и увидела, что Ройс не отвернулся, а стоял, наблюдая за ней. Она почувствовала, что попала в ловушку. Была лишь одна причина, по которой он хотел, чтобы она надела это платье. Он подозревал, что оно принадлежит ей. А у обычной продажной девки не могло быть такого платья. Он не мог не понимать этого.
У нее были все основания подозревать его в тайном умысле. Она была бы дурой, если бы попыталась отрицать, что разгадала его намерения. Они были слишком очевидны. Она решила, что лучший способ защиты – это нападение.
– Что все это значит? – О чем это ты?
Она взглянула ему прямо в лицо, ее глаза сузились, когда он попытался уклониться от прямого ответа.
– Зачем тебе нужно, чтобы я примеряла такое роскошное платье, мой господин?
– Я уже сказал почему.
– Да, чтобы узнать, подойдет ли они мне по размеру. А если подойдет, ты готов подарить его мне? Что-то не верится. Так какова же твоя цель?
– В твоем положении ты не смеешь задавать мне такие вопросы, женщина.
– Можешь обращаться с такими речами к своим рабам, которые были рождены в рабстве! – взорвалась она. – Ты забываешь, кто я!
– Нет! – закричал он. – Я именно это и хочу узнать – кто ты такая!
– Опять? – Она попыталась изобразить удивление., но внутри вся содрогнулась оттого, что наконец-то его подозрения выплеснулись наружу. – Какое отношение имеет это платье к тому, кто я?
– Оно твое, не так ли?
Ей захотелось выругаться из-за того, что он оказался таким проницательным.
– Так вот что ты думаешь? В следующую минуту ты еще скажешь, что я девственница?
– А это так?
– Хочешь выяснить сам, милорд? – дерзко спросила Кристен, продолжая играть роль и втайне надеясь, что он не разоблачит обман. Ее откровенность в подобных вопросах всегда приводила его в ярость, так случилось и теперь. Он мрачно уставился на нее, а она расхохоталась, пытаясь окончательно сбить его с толку. – Да ну же, милорд! Как ты мог подумать, что особа, вроде меня, может иметь такие роскошные наряды? Это платье под стать принцессе или жене богатого купца!
– Или любовнице очень богатого человека, который готов проявить неслыханную щедрость! – рявкнул он, не желая сдаваться.
Кристен одарила его ослепительной улыбкой.
– Ты приписываешь мне больше достоинств, чем я заслуживаю, сакс. Ты и вправду льстишь мне. Но, уверяю тебя, если бы мне посчастливилось обзавестись таким любовником, я не позволила бы ему так просто уплыть из моих рук!
– Хорошо, ты отрицаешь, что это твое платье. Но в любом случае, доставь мне удовольствие и примерь его.
«Будь проклят этот упрямый, настырный…»
– Не буду. Жестоко с твоей стороны просить меня об этом.
– Почему?
– Это будет таким блаженством – почувствовать на своей коже тончайший бархат после этих грубых лохмотьев. Но как долго я смогу носить его? Только до тех пор, пока ты не рассеешь свои нелепые подозрения на мой счет, – сама же ответила Кристен. – А после этого ты вновь заставишь меня надеть эту дерюгу. Разве это не жестоко?
Ройс улыбнулся. Она впервые увидела его улыбку, и у нее замерло сердце, когда смягчились суровые черты его лица.
– Ты очень красноречива, женщина, и у тебя на все находится ответ. Но ты забыла об одном. В твоем положении ты не можешь принимать решений или выбирать. Ты должна делать то, что тебе приказывают, что бы это ни было, каким бы жестоким это тебе ни казалось. Я достаточно понятно это объяснил?
– Да.
– Тогда надень это платье.
Ройс говорил довольно дружелюбно, но последние слова прозвучали твердо. Он был полон решимости увидеть ее в этом платье, как бы она ни возражала. А если она наденет его, он обнаружит, что оно сидит на ней как влитое и поймет, что оно действительно принадлежит ей. Тогда станет очевидно, что она лгала ему. Если он мог сегодня спросить, девственна ли она, значит, у него уже зародились сомнения в том, что она обычная шлюха. Он желал доказательств и был намерен их получил, тем или иным путем прежде, чем она выйдет из его спальни.
Но в одном он ошибся. У нее есть выбор. Она может надеть платье, после чего он придет в ярость и грубо изнасилует ее просто из принципа – ведь он сам сказал, что сделает это, если она окажется девственницей. Или она может попытаться соблазнить его и заставить взять ее в порыве страсти, потому что он хочет ее так же, как и она его.
Так или иначе, Кристен понимала, что ее час настал. Сегодня ночью она потеряет свою невинность. А выбор был не такой уж трудный. Она не хотела, чтобы впоследствии воспоминания о первом опыте в любви вызывали у нее отвращение. Ройс страстно желал ее, хотя и отказывался признаться в этом. И она желала его. Это может быть так прекрасно, когда они сольются воедино Она не допустит, чтобы это было по-другому, особенно в самый первый раз. Если ему все равно предстоит выяснить, что она невинна, пусть это случится после того, как все произойдет. Потом это уже не будет иметь значения. И, если ей повезет, для него это тоже не будет иметь значения. А даже если будет, она сумеет найти другие способы защиты, к тому же к этому времени ей даст некоторое преимущество то, что они уже были близки.
- Предыдущая
- 30/80
- Следующая
