Серебряный ангел - Линдсей Джоанна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/92
• Следующая

— Ты еще раз вышла замуж?

— Когда я оказалась совершенно на мели в Истамбуле, мне больше ничего не оставалось делать. Правда, тогда я выбирала сама, но отсутствие приданого делало этот выбор очень ограниченным. В общем, я стала третьей женой мелкого чиновника султанского двора. Он был намного старше меня, но по крайней мере довольно симпатичный и весьма силен в… ну, в этих делах. Я изо всех сил старалась стать его фавориткой, чтобы собрать достаточно денег на приданое или дорогу домой, если с ним что-либо случится. И ведь случилось! Он чем-то не угодил султану и лишился головы.

— Ты шутишь!

— Вовсе нет. Обычно в таких случаях все имущество конфискуется в пользу султана, но старший сын моего мужа как раз в этот момент был в фаворе при дворе, и для него сделали исключение.

— Но ты ведь уже не была рабыней.

— Здесь это весьма неопределенно. Я входила в гарем, в котором, кроме меня и еще одной женщины, все были невольницами.

— И ты вновь оказалась на свободе?

— Тогда я была сравнительно богата, а сын моего господина был маленьким жадным ублюдком. Он отобрал все, что у нас было, и продал всех женщин отцовского гарема, кроме своей матери. Меня купил работорговец из Триполи. По дороге туда корсары, которые нас везли, попытались захватить американский фрегат, но проиграли сражение.

— Тебя спасли! — выдохнула Шантель, — Да. Но свободой я наслаждалась не более недели. Однажды ночью мы были атакованы кораблем Хамида Шарифа, и вот я здесь — все начинается сначала.

— Прости меня, — сказала девушка, — я понимаю, как это ужасно — оказаться так близко к освобождению и опять стать невольницей.

— Мне уже все равно. — Жанна пожала плечами. — Во Франции не осталось ни единого человека, к которому я бы могла вернуться. Если мне придется провести здесь остаток дней… — Она еще раз пожала плечами. — Это, может быть, и не так плохо, крошка. Когда-нибудь и ты привыкнешь.

Шантель подумала, что такое вряд ли может произойти, но от комментариев воздержалась.

— А американцы? Что стало с ними? — немного сменила она направление разговора.

— О, их скорее всего всех выкупят. Американцы всегда заботятся о своих соотечественниках. Их консул встречал наш корабль, когда мы приплыли в Барику. Плененных моряков отвели в государственное багнио, хотя официально они считаются собственностью Шарифа. Они будут жить там и в том случае, если кто-то формально купит их, точнее, арендует для использования на тяжелых работах. Тогда они даже смогут заработать немного денег, пока привезут выкуп.

— Да, да, Хаким мне говорил что-то об этом.

— Обычно это и для покупателей выгодно. Ведь платят они в таком случае не так много, а переговоры об освобождении могут затянуться на годы, особенно если местный дей или бей не любит торопиться в таких вещах. Насколько известно, здесь в Барике все происходит быстрее, так по крайней мере говорил американский капитан. Здесь есть американское консульство. Моряков из тех стран, которые его не имеют, могут продать куда-нибудь далеко или они просидят до конца жизни в государственном багнио.

— Неаполитанцы, которых взяли в плен захватившие меня корсары, должно быть, не имеют, — тихо сказала Шантель. — Я видела отсюда, как их продавали и при этом осматривали… — Она умолкла, вновь залившись краской.

"Сколь же молода и невинна должна быть эта девушка, что закрывает глаза при одной мысли о том, что перед ней могут раздевать мужчину», — подумала, улыбнувшись про себя, Жанна.

— Это обычное дело здесь, крошка, — произнесла она вслух. — Прежде чем заплатить за раба деньги, покупатель должен посмотреть, в какой тот форме, здоров ли он, убедиться, что он может проработать много лет на тяжелой работе. А именно для нее, как правило, и покупают моряка, если, правда, он не евнух и не может быть использован для ленивой жизни в гареме.

— Да, я могу понять, хотя все это дико. Но что мне совершенно непонятно — это почему не может быть выкуплена и женщина. У меня есть наследство. Я могла бы предложить Шарифу гораздо больше, чем он получит, продав меня.

— Но женщин иногда выкупают, даже довольно быстро, если они богаты, или имеют возможность поддерживать связь с домом. Английский консул знает, что ты здесь?

Девушка покачала головой.

— Меня провели в город ночью, тайно.

— Ах да, так и должно было быть. Женщины могут быть выкуплены, но только не такие красивые, как ты.

— Но если дело в цене…

— Нет, не в ней. Шариф занимается торговлей рабами, а не получением за них выкупа. Для него ты редкая возможность значительно повысить свою репутацию, выделиться среди своих конкурентов. А это дороже денег. Даже если бы тебя пленили люди дея, а не обычные корсары, и то капитан терпел бы сам и скрывал такую пленницу от других, чтобы показать своему хозяину. В таких случаях только последний решает, оставить ли тебя в Своем гареме или подарить султану.

— А если мне все-таки удастся сообщить о себе английскому консулу? — спросила с надеждой Шантель. Жанна отрицательно покачала головой.

— С того момента, как ты войдешь в гарем, надежды на то, что тебя смогут выкупить, окончательно исчезнут. Даже если потом о тебе и станет известно консулу, хозяину достаточно будет просто сказать, что тебя у него нет. Доказать обратное невозможно, ведь в чужой гарем не, может попасть никто. Неприкосновенность гаремов здесь священна. Даже сам дей не решится нарушить это правило, хотя бы речь и шла о самом последнем из его подданных.

— Значит, или кто-то освободит меня, или я убегу сама, — Шантель опустила глаза.

— Крошка, тебе было бы лучше не тратить попусту время на подобные надежды. Конечно, если наложница попадает в богатый дом и ей удается скопить какие-то богатства, у нее в принципе появляется возможность купить себе свободу после смерти хозяина. Но гораздо более вероятно, что ее выдадут замуж, а накопленное пойдет в качестве приданого, да и то только в том случае, если у нее нет врагов в лице жен умершего хозяина или его матери» которая, собственно, и заправляет всем в гареме. Замужество будет равносильно перепродаже, поскольку и жена остается рабыней до тех пор, пока не родит сына.

— А ты родила сына своему хозяину, тому, который женился на тебе?

— Там было по-другому. Мой первый господин не был знатным человеком. Он был просто богат, к тому же у него имелось шесть сыновей от первой жены, и рожу ли я ему еще одного, ему было безразлично. Но ты обязательно попадешь в знатный дом, возможно, в гарем правителя Алжира или Туниса, а лица такого ранга редко женятся на рабынях, пока у тех не появятся сыновья. — При этих словах Жанна заметила затравленный взгляд Шантель и поспешила добавить:

— Никто ничего не знает, крошка. Может, человек, который купит тебя, ищет именно жену. Очень многие хотят жениться на красивых и умных женщинах, и не только мусульмане, но и христиане. — Она не стала добавлять, что далеко не все эти женихи в состоянии купить таких женщин, и уже совсем мало таких, кто сможет заплатить за Шантель.

— Я не хочу выходить замуж здесь, Жанна, это было бы слишком… было бы навсегда. Мне кажется, я не смогу жить, если не будет никакой надежды на возвращение в Англию.

Слезы, появившиеся при этих словах на глазах Шантель, вызвали сострадание у собеседницы. Жанна отвернулась в сторону, чтобы тоже не расплакаться.

— В общем, как я тебе говорила, ты скорее всего попадешь к очень знатному хозяину, — повторила она свое прежнее утверждение.

— А бежать оттуда? Это возможно? Дать ложную надежду женщина заставить себя не смогла.

— Побег — наименее вероятная вещь из всех, на которые ты можешь рассчитывать. В таких гаремах евнухов больше, чем женщин, и они только тем и занимаются, что следят за женами и наложницами своего господина. Их задача — чтобы ни один посторонний не попал в гарем и ни одна женщина не вышла из него без разрешения.

— На что же мне тогда остается надеяться?

— На то, что твой господин будет красив, что он полюбит тебя и окружит заботой и вниманием.

• Предыдущая
• 25/92
• Следующая