Право первородства - Олди Генри Лайон - Страница 13

Александр Петрович прикусил язык, боясь сболтнуть лишнего. Если по чести, толку от него, пенсионера, меньше, чем от шамана с бубном. Не говорить же такое в лоб! Шамиль издёргался, за соломинку хватается.

— Что вспомнил, молодец. В любом случае чаю выпьешь, а это уже польза… Позволь, я тебе пару вопросов задам?

Дождавшись кивка, отодвинул в сторону пустую чашку. Наклонился, поймал взглядом взгляд:

— Виктория, жена Артура… Ты всё сделал, что нужно?

— Я…

— Подробности опусти. Просто скажи: да или нет.

Чисоев нахмурил широкий лоб:

— Всё. Что мог, сделал.

— Дочь Артура?

— Найдут, — Шамиль оскалился по-волчьи. — К вечеру найдут, обещали. Их найдут, и похитителей найдут. Я с ними, с шакалами, сам говорить буду.

Огромная ладонь мягко, страшно легла на скатерть.

Дрогнула…

— С делами, с фирмой — или что там у Артура? — его подчинённые разберутся?

Сейф шевельнул каменными плечами:

— Куда они денутся, Сан Петрович? Я их сегодня, прежде чем к вам ехать, выстроил — и доброго дня пожелал. Они всё поняли, прониклись… Там ещё закавыка: самозванцы объявились.

Видя удивление в глазах бывшего учителя, Шамиль поспешил разъяснить:

— Письмо Артуру пришло. Вторая семья у него образовалась, понимаешь! Дочка, внучка. Жучка. И скрипка, чтобы не скучно было. Одна семья пропала, другая появилась. Интересное совпадение, да? Ничего, и семьёй займусь, найду время!

Аккуратно подстриженные ногти с визгом царапнули по клеёнчатой скатерти. Александр Петрович нахмурился:

— Этим не ты должен заниматься, Чисоев!

Ответом ему был хриплый смех.

— Не ты! — старик повысил голос. — Что творишь? По закону гор, да?!

Шамиль помолчал, словно подбирая слова.

— А по каким законам, учитель? По советским, как в старом фильме? Нет советских, кончились. И новых нет, одни понятия остались. Кто говорил: человек человеку — волк?

— Римляне…

Вспомнилось из сна: «Как римляне говорили: „Даю, чтобы Ты дал“. Ты мне, я — Тебе…»

— Хорошо жили ваши римляне! У нас не волки — гиены, шакалы. Я виноват. Сан Петрович. Брату не помогал, о делах не расспрашивал, советы не давал. Думал, взрослый, разберётся. Вот и сбежались шакалы, стая целая. Ничего, нас, Чисоевых, с нахрапу не загрызть! Зубы крепкие, к стоматологу ни ногой!

Старик отвернулся, пожевал губами:

— Вам виднее. Шамиль Рустамович. Вы — человек современный, предприниматель, депутат. А я, знаете ли, от жизни здорово отстал. Мне в музейной витрине — самое место. Вижу, у вас уже готов план охоты. Чего ждёте от меня, грешного?

С зубами у меня дела плохи. Возьмусь горло перегрызать — обе челюсти выпадут…

Стальной сейф дрогнул, теряя форму. Ладонь оторвалась от клеёнки, скользнула по смуглому, заросшему щетиной лицу:

— Простите, Сан Петрович! Простите, дорогой!

— Ладно…

— И вправду озверел. Простите!

Александр Петрович махнул рукой:

— Хватит! Оба погорячились… Я и впрямь отстал от нынешнего бытия, ничего не попишешь. Но ведь нельзя превращать жизнь в охоту!

Шамиль кивнул в ответ, соглашаясь. Вздохнул:

— Не в охоте дело. Шакалы — говно, шваль. Дела… Разрулю дела — не сам, так крыша прикроет. С Артуром плохо! Совсем плохо. Сан Петрович! Говорят, психика у него. Какая такая психика?! Не верю! Нет у него никакой психики. Ни у кого из Чисоевых психики не было. Беда у Артура, спасать нужно.

А как — не знаю. Школу во сне увидел, вас вспомнил…

Старик нащупал рукоять клюки, попытался встать. С первого раза не вышло. Он закусил губу, попытался снова.

Встал.

— Разговоры не помогут. Поехали к Артуру. Где он сейчас?

Грунтовка сбегала с холма, обрывалась возле широкого пруда, карабкалась на дамбу. За прудом возвышался ещё один холм. Справа — жиденькая роща, слева — белые домики под красными крышами. Дальше, до горизонта, зеленел лес. Над кронами деревьев, в дальней дали, гроздьями висели грозовые тучи. Чувствовалось: армада наготове, собирает силы, ждёт своего часа…

— Хитцы, — пояснил Шамиль. — Артур участок купил, дом строить начал. Не для себя, для дочери. Воздуха много, от города далеко. Глушь, дремучие места. Дожди пойдут, так хоть вертолёт вызывай!

Александр Петрович взглянул с интересом. Область он знал хорошо, но в «дремучих местах» бывать не приходилось. Ехали полтора часа, и это по сухой дороге.

— Артур там. Он сюда ночью поехал. Как пистолет отобрали, он вначале кричал, шумел. Парней из охраны бить хотел. Потом спать лёг. Час спал, вскочил, как на пожар, — и велел ехать в Хитцы. Я к нему в семь утра пришёл — опоздал.

— Значит, оружия у него нет?

Бывший классный руководитель скользнул взглядом по белым домикам. Где-то там, в идиллической пасторали, буйствовал Чисоев-младший со своей психикой. Самое время присылать медбригаду соответствующего профиля, но такое Шамилю не скажешь. У депутата тоже психика в полный рост.

— Охрана с Артуром, — рассудил Чисоев. — Пистолет у них. Может и отдали. Эх, Сан Петрович! Browning BDAO Compact, сам выбирал, сам дарит! Что ещё подаришь мужчине на сорокалетие?

— Удочку, — учитель изучал близкую гладь пруда. — Можно спиннинг. А ещё лучше — шахматы.

Шамиль виновато вздохнул.

Пока ехали, пока километры считали, Александр Петрович размышлял, сумеет ли помочь. Решил, что едва ли. Горячий Шамиль не верил в психику, но по всем описаниям выходила именно она. Чисоев-младший был силён, удачлив и до чёртиков уверен в себе. Такие ломаются первыми. Хорошо, если охранники догадались придержать подарочный «браунинг».

Что поехал — не жалел. Однажды семиклассник Шамиль Чисоев по горячке умудрился угодить прямиком в подрайон милиции. Взбешённый директор заявил, что умывает руки. Поделом хулигану! А он, классный руководитель, пошёл выручать. Вытащил парня, хоть и не без труда. Наслушался комплиментов! Кто во всём виноват? Понятное дело, школа!

Посреди дамбы машину тряхнуло. Шамиль ругнулся, снизил скорость. Александр Петрович оглянулся. Дорога, уползающая назад, выглядела па диво ровной. Никаких колдобин.

Я чего хочу, Сан Петрович? Хочу, чтобы Артур успокоился, чтобы в город вернулся. Лучше не к себе, а ко мне. Места много, дом большой. Пусть лекарство пьёт, отдыхает. А я пока с делами перетру…

Александр Петрович прикинул в уме высоту холма, вставшего перед автомобилем. Вверх посмотришь — гора горой.

— Сценарий понятен. А если не уговорим?

Ответа дождался не сразу. Сперва взревел мотор, переходя на пониженную передачу, затем дрогнули могучие плечи Шамиля:

— Если… Не надо — если, Сан Петрович! Заломаю его, конечно. Пусть он и младший — заломаю, силой возьму. Нельзя, понимаете? Нельзя! Врат брата ломает! Семье позор, роду позор. Кем же мы, Чисоевы, станем?

Старик хотел возразить, но промолчал. Дети выросли…

Первым их встретил экскаватор Komatsu — оранжевый «японец» с ковшом наперевес. Заморский гость перегородил узкую улицу, грозно порыкивая и вращая стальными гусеницами. Отечественная колея, разбитая ещё в допотопные времена, упорно не желала пускать самурая. Экскаватор сердился, шумел, плевался клочьями синего дыма.

— Ай, Артур! — Шамиль захлопнул дверцу автомобиля. — Скажите, Сан Петрович, зачем ему этот жираф? Чем он думает, жопой, да? Извините…

В том, что самурай объявился в Хитцах по воле младшего брата. Шамиль не сомневался. Как, впрочем, и Александр Петрович. Для такого вывода не требовался Шерлок Холмс с дедуктивным методом.

— Жираф! — с раздражением повторил бывший шестиклассник.

Komatsu-сан то ли услышал, то ли почувствовал. Издав обиженный рёв, самурай преодолел вредную колею и бодро пополз дальше.

— Схожу-ка я. Сан Петрович, на разведку. Вдруг он пулемёт поставил?

Старик, успев к этому времени разобраться с упрямицей-клюкой, аккуратно прикрыл дверцу.

— Вместе сходим, — рассудил он. — Даже если Артур решил построить дот, дальше фундамента дело не пошло. Иначе мы бы наблюдали бетономешалку… Шамиль, ты уверен, что мы здесь нужны? Твой брат мог позвать тебя и вчера, и позавчера. Но ведь не позвал!