Женщина-воин - Линдсей Джоанна - Страница 35

• Предыдущая
• 35/73
• Следующая

Чаллен уже наполовину разогнулся, но явно испытывал изрядное неудобство.

— Мой дядя… не понял…

— Я что, виновата? — возразила она. — Да, кстати, если считать, что я вызвала тебя на бой, то я бы сказала, что ты проиграл! — Это было сказано с улыбкой полного удовлетворения. — Твое счастье, что я сказала «имею право вызвать тебя», а не «вызываю тебя», так что можно считать, что вызова не было.

Воин не сразу нашелся, что ответить. Зато вмешался Лоуден:

— Женщину надо наказать.

— Кто это сказал? — Развернувшись, Тедра одарила Лоудэна зловещим взглядом. — Какого черта ты вообще вмешиваешься? Я разбираюсь с этим воином, который получил по заслугам за то, что не поставил меня в известность о своем статусе.

— Женщина…

— Забудь о наказании, дядя Лоуден! — оборвала его Тедра. — В данном случае наказание неправомерно. Так что оставь при себе свои советы! Кроме того, он еще может называть меня «женщина», а для тебя я Тедра Де Арр.

Чаллен встал между ними, наконец оправившись от боли, чтобы взять командование парадом на себя:

— Оставь, Лоуден! Этой женщине кажется, что у нее хороший повод для гнева. И в чем-то она права. Я не хотел обсуждать с ней те вопросы, которые она намеревалась обсудить с шоданом. Поэтому я скрыл от нее свой статус. Конечно, как шодан я поступил нехорошо, но я действовал как воин, заинтересованный в другом. — При этом он так взглянул на Тедру, что ни у кого не осталось бы сомнений, в чем именно. — Признаю, что был не прав, женщина! Теперь твоя честь удовлетворена?

Если бы Чаллен не сказал этого, она упрямо ответила бы «нет». Но при слове «честь» в Тедре заговорило чувство справедливости, и ей ничего не оставалось, как согласиться.

— Что касается вины, то я полагаю, наши ошибки взаимно уравновешивают друг друга. Поэтому надеюсь, что не услышу больше разговоров о наказании.

— За это ты не будешь наказана, — уверил ее Чаллен, но добавил: — Если же ты заслужить наказания в дальнейшем…

— Ну хватит, я знаю! — огрызнулась Тедра, опять начиная злиться, услышав напоминание, без которого он мог бы и обойтись. — Когда закончится моя служба, я найду другого шодана, которого заинтересуют мои предложения. Так что можешь не беспокоиться — я тебя больше не потревожу разговорами о тех вещах, которые тебе совсем не интересны. В конце концов, ты слишком ограничен для таких разговоров и не подходишь мне.

— Твое право! — отозвался Чаллен. По Тедре показалось, что она все же ударила его по больному месту. Если бы он еще подал вид, что это так!

Путь в спальню был прям — вверх по бесконечным ступенькам и направо. Здесь они пересекли еще один вестибюль, мягко ступая по такой же голубой ковровой дорожке, упершейся в огромные деревянные двери. Тедра с тревогой подумала, что открыть их, наверное, под силу только гиганту. Ее воин сделал это без особых усилий, и они вошли в комнату. Тут Тедра сразу же поняла, зачем их сопровождал Лоуден.

— Извинись перед моим дядей! — сказал Чаллен тоном, не терпящим возражений.

Она еле сдержала смех и просто ухмыльнулась. Что ж, действительно трудно не заметить большую кровать сразу при входе и, значит, трудно ошибиться в назначении комнаты. Следовательно, преимущество на его стороне.

— В чем дело, малыш? Ты что, думал, что за пределами этой комнаты твоя просьба не возымеет результата?

— Да, меня посещала такая мысль, керима. А теперь поступай в соответствии с моей инструкцией!

— Ладно. — Тедра пожала плечами. — Почему бы нет? — При этом она нахально усмехнулась прямо в каменное лицо Лоудену: — Прошу прощения за то, что опрокинула тебя на пол, Лоуди, и за прочее неуважение, которое я выказала тебе. Однако такое вполне может повториться, если незнакомые мужчины будут поднимать на меня руку.

— Это что, извинение, Чаллен? — В тоне Лоудена еще слышались нотки возмущения. Чаллен вздохнул:

— Да, на ее манер. Эта женщина особенная. Она не из Кап-ис-Тра и даже не из тех стран, которые мы знаем. Это надо учитывать при общении с ней, иначе воину легко утратить самоконтроль.

— Если я представляю такую угрозу для твоего самоконтроля, воин, тогда почему бы тебе не освободить меня от службы и не отпустить на все четыре стороны? — предложила Тедра.

— Ты не представляешь для меня никакой угрозы, поклявшись мне в полном повиновении. Ведь так?

Нет, он не поймает ее! Про «полное» повиновение речи не было!

— В этой комнате — да.

— Так вот в чем состоит ее служба проигравшего в поединке! — сказал Лоуден. Это открытие почему-то улучшило его настроение. Он даже хихикнул. — Тебе надо было сразу сказать мне об этом, шодан! Значит, за поведение этой женщины отвечать тебе!

— Почему это так радует его? — удивилась Тедра.

Чаллен тоже улыбнулся: теперь ему стала ясна причина прежнего раздражения Лоудена.

— Он думал, что ты подпадаешь под его ответственность. Понимаешь, он управляет всеми женщинами в доме.

— Управляет?

— Следит за их поведением.

— А, мастер кнута? Так вот что такое «дядя»!

При этих словах Тедры оба воина как-то странно взглянули на нее. Она подумала, что им не понравился ее насмешливый тон, но вопрос Чаллена показал, что дело не в этом.

— Разве ты не знаешь слова «дядя»?

— Я выучила это слово, но мне неясно, что оно означает. У нас на Кистране нет подобных вещей. Это тот же случай, что и с животными, и с названиями блюд — я тебе уже объясняла. Есть множество слов, которых я не пойму, пока не увижу, с чем их можно сравнить…

Но Чаллен отказывался понимать:

— У вас что, не бывает дядей? Как же в таком случае ты называешь брата отца?

— Кого-кого? Погоди-ка! Ты говоришь о родственниках?

— Ну конечно! Семья, родственники, родня!

— Все, все, я поняла, о чем речь! Но не смотри на меня так, будто я должна была понять все сразу! Говорю тебе, у нас на Кистране нет ничего подобного! Правда, теперь я вспомнила, что на одном из уроков истории мы проходили эту тему.

Похоже, ни один из двоих не поверил ее словам, и Лоуден подтвердил это:

— Я ухожу, шодан! От непонятных речей этой женщины у меня разболелась голова.

Как только за ним закрылась дверь, Тедра фыркнула:

— Мне казалось, я отлично говорю по-шакаански. Что же непонятного в моих речах?

— У него, в отличие от меня, не было возможности поупражняться в расшифровке твоих слов. Но то, что ты сейчас сказала, женщина, лишено смысла. Люди не могут выжить без семьи!

— Прекрасно могут! Это лишь одно из множества различий между нашими планетами. Но я знаю, ты не хочешь слышать о таких различиях, так что не буду утомлять тебя объяснениями! Я приберегу подробности для того шодана, который найдет их интересными.

Тедра поспешно отвернулась, заметив досаду во взгляде воина, и громко расхохоталась. О, какая тонкая месть! Варвар умирает от любопытства узнать подробности, но он не станет спрашивать! И не потому, что поддерживает своего дядю Лоудена, который намеренно ушел от разговора.

Дядя — подумать только! У Чаллена, наверное, есть и родители, а может, были. Возможно даже, братья и сестры. Этого следовало ожидать от столь примитивного общества. Тедре самой хотелось задать воину несколько вопросов. Но она весьма эффектно закрыла тему и не будет больше ничего спрашивать.

Она не стала зацикливаться на мысли об утраченной возможности и решила отвлечься на осмотр своих новых спальных апартаментов. А они были более чем впечатляющи. Размеры комнаты повергли Тедру в трепет: одно это помещение, в котором шодан только спал, было в два раза больше всего ее нового дома! Конечно, здесь отсутствовали выдвижные стены, которые делили бы спальню на несколько секций различного назначения. Что она видела перед собой, тем только и можно было пользоваться. Но ей все это определенно нравилось.

Так же как и нижний вестибюль при входе, комната была наполнена светом и воздухом. Вдоль одной стены шел длинный ряд высоких закругленных окон, вдоль другой — ряд еще более высоких арок, выходящих на балкон-сад. Подвешенные над арками белые шторы колыхались от нежных дуновений ветерка, сливаясь с белыми в серебряных прожилках мраморными стенами. Пол спальни устилал опять-таки голубой мягкий ковер, на котором стояли громадная кровать, низкие кушетки без спинок, вокруг большого довольно низкого круглого стола, сделанного из какого-то тщательно отполированного темного дерева. Посередине комнаты возвышалась причудливая вещь добрых десяти футов в окружности, предназначавшаяся, очевидно, только для красоты, поскольку на ней ничего не было.

• Предыдущая
• 35/73
• Следующая