Исчезновение - Гилфорд Чарльз Бернард - Страница 17

Полицейский открыл дверцу:

— Выходите.

Наулицахи во всех зданиях не было света. Мистер Кетчэм судорожно сглотнул. Все, что он мог наяву различить, была черная фшура полицейского.

— Это… участок? — спросил он.

— Выключите опш и выходите, — ответил полицейский.

Мистер Кетчэм ткнул хромированную кнопку и выбрался наружу. Полицейский захлопнул дверцу. Раздался громкий эхообразный стук, как будто они вместо улицы находились в неосвещенном складском помещении. Мистер Кетчэм взглянул вверх. Иллюзия была полной. Не было видно ни звезд, ни луны. Земля и небо слились в единой тьме и кружили вслепую.

Сильные пальцы полицейского сжали его руку. Мистер Кетчэм на мгновение потерял равновесие, но устоял на ногах и быстро пошел рядом.

— Здесь темно, — услышал он свой, не вполне знакомый голос.

Ответа не последовало. С другой стороны вышагивал второй полицейский. Мистер Кетчэм сказал себе: «Эти проклятые захолустные нацисты из кожи вон лезут, чтобы запугать меня. Только у них ничего не получится!»

Мистер Кетчэм вдохнул в себя влажный, пропитанный морем воздух, и сделал медленный выдох. Крохотный городок с населением в 67 человек и двое патрульных полицейских на улицах в три утра! Смешно.

Он споткнулся о ступеньку и едванеупал. Полицейский слева подхватил его под локоть.

— Спасибо, — машинально пробормотал мистер Кетчэм. Полицейский не отреагировал. Мистер Кетчэм провел языком по губам. «Мужлан, — подумал он и мельком улыбнулся. — Впрочем, лучше оставить его в неведении насчет этого.»

Он мигнул, когда открыли дверь, и невольно почувствовал облегчение. Это был действительно полицейский участок. Вот стоит письменный стол на возвышении, вот висит доска информации, вот черная пузатая и нерастопленная печка, а вот вся в росписях скамейка у стены, дверь и пол, покрытый потрескавшимся и грязным линолеумом, бывшим когда-то зеленого цвета.

— Сядьте и ждите, — приказал первый полицейский.

Мистер Кетчэм посмотрел на его худое угловатое лицо, обтянутое смуглой кожей. В глазах не было заметно никакой грани между зрачком и радужной оболочкой. Сплошной темный фон. Форма болталась на нем мешком.

Второго полицейского мистеру Кетчэму рассмотреть не удалось, потому что они оба вышли в соседнюю комнату. С минуту он стоял, уставясь в закрытую дверь. Выскочить отсюда и уехать? Нет, в правах указан его адрес. И потом, может, они только и ловят момент, чтобы он сбежал. Кто знает, что там в деформированном уме этих провинциалов. Они могли даже… застрелить его, если бы он попробовал сбежать.

Мистер Кетчэм тяжело опустился на скамейку. Да нет, он слишком позволил своему воображению разгуляться. Обычный мелкий городишко на побережье штата Мэн, и его просто собираются оштрафовать за…

Но тогда почему они не штрафуют его? Что означает вся эта канитель? Грузный челвек сжал губы. Ладно, пусть ведут свою шру, как хотят. Это лучше, чем убегать. Он прикрыл глаза, давая им отдохнуть.

Чуть погодя он открыл их. Было чертовски тихо. Он оглядел тускло освещенную комнату. Стены были замызганными и голыми, за иключением часов и картины, висевшей над столом. Это был портрет — скорее репродукция — человека с бородой. Вероятно, один из старинных моряков Захры. Хотя нет. Скорее, это копия Сиарса Ребека «Бородатый моряк».

Мистер Кетчэм ухмыльнулся. Зачем в полицейском участке нужна такая картина, было выше его понимания. Если, конечно, не учитывать, что Захры расположен на Атлантике. Наверное, основной источник его доходов составляло рыболовство. В любом случае, какая разница? Мистер Кетчэм опустил взгляд.

В соседней комнате слышались приглушенные голоса двух полицейских. Он пытался разобраться, о чем они говорили, но не смог. Он пристально посмотрел на закрытую дверь. «Возьми и войди», — подумал он и глянул настенные часы. Двадцать две минуты четвертого. Сверил со своими часами. Почти правильно. Дверь отворилась, и оба полицейских вошли.

Один из них сразу же покинул участок. Второй, тот, кто забирал у мистера Кетчэма права, проследовал к письменному столу, включил лампу на длинном гибком проводе, достал большой журнал из верхнего ящика и начал что-то записывать в нем.

Прошла минута.

— Я… — мистер Кетчэм откашлялся. — Извините. — Я…

Он внезапно остановился, увидев, как полицейский оторвал голову от журнала и холодно вперил в него свой взор.

— То есть вы… оштрафуете меня сейчас?

Полицейский снова уткнулся в журнал:

— Подождите.

— Но уже четвертый час ут… — мистер Кетчэм взял себя в руки. Он старался выглядеть настроенным воинственно.

— Хорошо, — отрывисто произнес он. — Не могли бы вы сообщить мне, как долго это еще протянется?

Полицейский продолжал писать в журнале. Мистер Кетчэм в напряжении сидел, наблюдая за ним. «Это невыносимо», — думал он. — В последний раз он едет за сотни миль в эту проклятую Новую Англию.

Полицейский поднял глаза:

— Женаты?

Мистер Кетчэм изумился.

— Повторяю: вы женаты?

— Нет, я… В правах все указано.

Мистер Кетчэм нервно засопел. Он ощутил дрожь удовольствия от своего дерзкого ответа и в то же время как бы покалывание от непонятного страха при разговоре с этим человеком.

— Родственники в Нью-Джерси есть?

— Да. Вернее, нет… Сестра, но она живет в Висконс…

Мистер Кетчэм не договорил. Он смотрел, как полицейский записывает его показания. Дорого бы он дал, чтобы избавиться от своих тошнотворных страданий!

— Работаете? — спросил полицейский.

Мистер Кетчэм зашевелился:

— Видите ли, у меня нет какого-либо конкретного заня…

— Безработный, — заключил полицейский.

— Вовсе нет, вовсе нет! — ожесточенно возразил мистер Кетчэм.

— Я… э-э… свободный торговец. Скупаю имущество и земельные участки у…

Он замер, когда полицейский взглянул на него. Мистер Кетчэм трижды сглотнул комки слюны, прежде чем этот чурбан отвел свой взгляд. Он вдруг осознал, что сидит на самом краешке скамейки, как бы приготовившись и все еще удерживая себя от прыжка, который должен защитить его жизнь. Он заставил себя сесть на место и сделал глубокий вдох. «Расслабься, — сказал он себе и умышленно закрыл глаза. — Вот так. Можно даже вздремнуть. Надо извлекать максимум из ситуации.»

В комнате было тихо, только раздавалось металлическое потикивание стенных часов. Мистер Кетчэм слышал, как медленно и ноюще билось его сердце. Он поерзал своим массивным телом на твердой неудобной скамейке. Глупо все это. Ах как глупо.

Мистер Кетчэм открыл глаза и нахмурился. Проклятая картина. Такое впечатление, будто этот бородатый моряк смотрит именно на тебя. Именно…

— Эй!

Рот мистера Кетчэма захлопнулся, он резко открыл глаза, зрачки его были расширены. Он дернулся вперед со скамейки, затем отпрянул назад.

Над ним, склонившись, стоял смуглолицый человек, рука его лежала на плече мистера Кетчэма.

— Да? — спросил мистер Кетчэм. Сердце его прыгало.

Человек улыбнулся.

— Капитан Шипли, — представился он. — Пройдемте в мой кабинет.

— Да, да, — закивал мистер Кетчэм.

Он распрямился, поморщился. Мышцы спины затекли. Человек отступил назад, и мистер Кетчэм, кряхтя, встал на ноги. Глаза его как бы автоматически скользнули по стенным часам. Было начало пятого.

— Послушайте, — сказал он, не совсем проснувшись, чтобы чувствовать себя испуганным, — почему я не могу уплатить штраф и уехать?

Теплота в улыбке Шипли отсутствовала:

— У нас в Захры дела обстоят немного по-иному.

Они вошли в небольшой пропахший затхлостью кабинет.

— Присаживайтесь, — предложил начальник, обойдя кругом свой письменный стол. Мистер Кетчэм опустился на заскрипевший под ним стул с прямой спинкой.

— Не понимаю, почему я не могу уплатить штраф и уехать?

— Всему свое время.

— Но… — мистер Кетчэм не докончил. Улыбка Шипли создала впечатление некоего скрытого дипломатического предупреждения.

Поскрежетав зубами, грузный человек, откашлялся и стал ждать, пока начальник просмотрит лист бумаги, лежавший на столе. Он заметил, как жалко сидела на Шипли одежда. «Деревенщина, — подумал мистер Кетчэм. — Не умеют даже одеваться.»