Исчезновение - Гилфорд Чарльз Бернард - Страница 7

— Я боюсь, вы не понимаете, — возразил Клод.

— Это моя жена. Я намерен остаться с ней.

Обстановку разрядила Альвина:

— Клод, дорогой. Я и Момо очень хотели бы, чтобы ты остался с нами, но здесь существуют такие устаревшие правила, дорогой! Ты убийца, и тебе придется отправиться в другое место.

И Момо с Альвиной продолжали обниматься и целоваться…

Фаррингтоны были очень милой семьей, если не обращать внимания на некоторые плохие привычки — вроде любви к убийству. И, возможно, несправедливо говорить, что убийство было привычным для них. В конце концов, они совершили его всего дважды.

Но, увы, дело шло к закреплению привычки. Ведь именно в эту самую минуту они замышляли превратить цифру два в цифру три. Они не выглядели злодеями и не шептались заговорщицки друг с другом. Они вели обсуждение прямо и откровенно. Разговор происходил за столом в гостиной летнего дома с названием «Восточный пейзаж». Дом они сняли на побережье залива Массачусетс, в том месте, где крутые скалы срывались в кипящие воды Атлантики.

Они даже пили чай во время беседы. Уж что касается Мэрион Фаррингтон, так она точно пила чай — чай с лимоном. Берт Фаррингтон, ее дядя, тоже пил чай, но его чай был приправлен ямайским ромом. Дик, ее младший брат, пил шотландское виски с содовой, напиток, похожий на чай, но чаем не являющийся.

— Право, жаль, что день рождения у девочки через две недели, — сказала Мэрион Фаррингтон.

— Это вынуждает нас действовать.

Дик, тридцати двухлетний хорошо сложенный загорелый красавец-мужчина, явно привыкший к широкой безбедной жизни, глянул в окно. Через поляну на опушке леса была видна Джинни Уэллс. Издалека она казалась почти девочкой, как Мэрион и называла ее, хотя Джинни вот-вот исполнялся двадцать один год — возраст, которого по задуманной исполнительской схеме семьи Фаррингтонов она не должна была достичь. Сейчас Джинни искала на земле какие-то маленькие предметы, которые она кидала в корзину на руке.

— Она хорошенькая, — заметил Дик. — И думаю, что она в восторге от меня.

Он поправил галстук:

— Вот если бы мы могли подождать немного…

— Х-ха! — Берт Фаррингтон, краснощекий распухший мужчина, на двадцать лет старше своего племянника, погрозил ему пальцем. — Не время чувствам, Дик. На карту поставлено будущее Семьи.

Он так и сказал «Семьи» — с большой буквы, как будто речь шла о Британской империи или Соединенных Штатах Америки.

— Берт прав, — Мэрион, сорокадвухлетняя полнотелая дама, сидела выпрямившись. Она была привлекательна, если не придавать значения форме подбородка и решительному блеску светло-голубых глаз. — По условиям завещания Алисы, в день, когда Джинни исполнится двадцать один год, мы должны представить финансовый отчет ее состояния. Мы могли бы отложить это на несколько недель, но тогда у ее адвоката возникли бы вопросы. А вы понимаете, к чему это приведет.

Дик нервно осушил свой стакан. Мысль о несуществующих деньгах Алисы, которые она оставила ему, включая половину доли Джинни, не доставляла радости.

— Деньги не много значат в наши дни, — буркнул он.

— Да, инфляция, — философски вставил Берт. На худой конец, как опекун состояния Джинни, в тюрьму сядет Дик, а не он, Берт. В то же время Берт, «доивший» своих племянников в течение пятнадцати лет и надеявшийся продолжить это занятие до бесконечности, готов был в разумных пределах идти на все, чтобы Дик в тюрьму не попал. Должен же был Дик найти еще одну богатую невесту и жениться, а это редко удается, сидя в тюрьме.

Дик налил очередной стаканчик виски.

— Я мог бы покататься с ней на лодке по заливу и…

Берт с неодобрением нахмурил брови:

— Не подходит. То же самое было с Алисой.

— И с Гарри пятнадцать лет назад, когда опрокинулась лодка. Трое утонувших — слишком много, чтобы показаться достоверным, — подтвердила Мэрион.

Гарри был первым и единственным мужем Мэрион. Богатый садовод-торговец яблоками из Орегона, за которого она вышла замуж, когда семейные финансы находились у нижней отметки, он пережил всего два месяца супружеского счастья. Воды Пьюджет-Саунд коварны, и когда парусная шлюпка перевернулась, Мэрион была слишком занята оказанием помощи младшему брату Дику(великолепному пловцу), чтобы выручить из беды не умевшего плавать мужа. Вскоре он исчез из виду. Их разделял всего с десяток метров, но, к несчастью, эти десять метров вели отвесно вниз.

Алиса, единственная жена Дика — на сегодняшний день, — утонула два года назад в Мексике, купаясь возле пустынного пляжа недалеко от Акапулько. Алиса была глуповатой, домашней девчушкой с худеньким, неженским телом, но уж плавать она умела прекрасно. Когда она встретила Дика — машина которого сломалась в небольшом городке Среднего Запада, на ее родине, и который забрел в местный плавательный бассейн скоротать время, необходимое для ремонта, — ее потрясло то, что Дик счел ее симпатичной. Ни один другой мужчина так не считал, хотя наверняка мог бы, если бы, как Дик, знал, что у нее была половинная доля в двухсоттысячном состоянии в долларах, оставленном под опекунство для нее и ее сестры Джинни отцом.

Дик надеялся на лучшее в смысле женских прелестей и вклада в банке, но синица в руках всегда лучше журавля в небе. Поэтому он ухватился за возможность и увез с собой Алису, а дальше они вчетвером, с Бертом и Мэрион, отправились в Мексику в свадебное путешествие. Свое ликование она выражала, подолгу нежась в голубых водах Тихого океана. Иногда, когда Дик уставал, она плавала одна. После одного из таких заплывов она не вернулась.

Судорога: — заключили мексиканские власти, когда ее тело прибило к берегу. Но это могла быть и неопреодолимая сонливость, вызванная успокоительными таблетками, смешанными с черным кофе, который она любила выпить перед купанием.

Как бы то ни было, от ее денег остался пшик; Джинни почти исполнился двадцать один год, и за часть наследства, оставленного Алисой своей милой сестре и изрядно обгрызенного семейством, приходилось отчитываться. Фаррингтоны, если слегка и принужденные Судьбой к совершению нового убийства, крест свой несли с достоинством.

— Это должен быть явно несчастный случай, — сказала Мэрион.

— Да, нельзя дать повода для появления слухов, — согласился Берт.

— Может, устроить пикник на природе? Рядом с заброшенным «Домом у Скалистого Мыса», — предложил Дик. — А потом организовать падение со скалы. Высота приличная…

— Что ж, если нам в голову не придет ничего лучшего… — как бы подытожила Мэрион. — Но тс-с-с — она возвращается.

Они видели, как эта изящная девушка с корзинкой на руке пересекала поляну. На полпути к дому она остановилась и поприветствовала невысокого человека в большой клетчатой кепке, который проезжал мимо на велосипеде. Невысокий человек был мистер Дауни, снявший дом на лето рядом с Фаррингтонами. Он занимался наукой, а увлечением его была геология, поэтому он повсюду разъезжал на своем велосипеде, собирая образцы скальных пород.

— Кстати, насчет сна, — вполголоса проговорил Берт. — Как вы считаете, у девочки все в порядке с психикой?

— Ты о чем? — спросила Мэрион.

— Я говорю об этих сновидениях, которые посещают ее вот уже две недели, с тех самых пор, как она приехала к нам. Едва не каждую ночь она видит во сне, как какие-то огромные темные фигуры преследуют ее и нашептывают что-то непонятное, — он легонько кашлянул. — Вот я и хочу узнать, не думаете ли вы, что она…

— Да нет, — Мэрион не дослушала его, — девочка вполне нормальная. Легкое недоедание и нервозность, как у многих теперешних девиц. К тому-же, она перезанималась в школе. Ты поставь себя на ее место — ребенок, которому нет еще и двадцати одного, только-только колледж окончила. Но, каковы бы ни были причины ее страшных снов, я довольна этим. Весь городок знает о них, да и доктор Барнес может подтверрдить, что нервы у нее слабенькие — я потому и настояла на ее визите к нему. Случись что…