Они появляются в полночь - Хэйнинг Питер - Страница 68

• Предыдущая
• 68/93
• Следующая

— Где телефон? — крикнул доктор. Наконец Йорри, придя в себя, подвел его к аппарату. Доктор рывком поднял трубку.

— Алло! Алло! Центральная? Мне нужен коронер. Нет, я не знаю его номера. Давайте немедленно коронера! Алло! Это коронер? Вы меня слышите? Говорит доктор, доктор Оверфилд. Немедленно выезжайте в имение Филиппа Петерсона. Здесь совершено убийство. Да. Он умер. Кто его убил? Хм. Думаю, наследственность. Не понимаете? Ну правильно, как вам понять! Послушайте. Ему перерезали горло, может быть, осколком стекла, может, чем-нибудь другим. Это вы понимаете? Помните того мальчика, который погиб в этом доме? Приезжайте немедленно, я буду ждать вас.

Доктор повесил трубку. Йорри не отрывая глаз смотрел на него.

— Хозяина всегда очень беспокоил мальчик, — произнес он шепотом.

— Теперь он больше не будет беспокоиться, — отозвался доктор.

— Почему ты не понимаешь, — с горечью сказал я Розамунде, — что я не могу так начинать рассказ, ни один издатель его не возьмет…

— Ты скромничаешь, Чарли.

— …отказ будет обоснован обычными вежливыми отговорками типа «ваш-рассказ-вовсе-не-лишен-достоинств-но-в целом-требует-серьезной-переработки». Медовый месяц. Сильная гроза. Огненные стрелы молний пронзают небо. Дождь льет как из ведра. Мы бежим к дому, чтобы укрыться от непогоды. Похоже, это заброшенная психиатрическая лечебница. Стучим в дверь старомодным дверным молотком. Раздаются шаркающие шаги, и неприятного вида псих открывает нам. У него на лице радостное изумление. Он приглашает нас войти и начинает с воодушевлением рассказывать легенду о Вампирах, которые здесь повсюду шныряют. В это мгновение он верит всему, но…

— А у него очень острые зубы? — полюбопытствовала Розамунда.

При свете молнии мы увидели дом. Мы увидели какую-то покосившуюся дверь и постучали в створку орехового дерева, сначала обычно, потом сильнее.

Розамунда предложила:

— Я рекомендую дверной молоток. Это проверенный способ.

Я подошел к двери и постучал старомодным дверным молотком. Послышалось шарканье. Мы с Розамундой переглянулись и улыбнулись друг другу. Она очень красивая. У нас много общего, главным образом нам нравятся незаурядные вещи, поэтому мы прекрасно ладим. В этот миг дверь открылась. В проеме двери перед нами предстал весьма неприятный старик, держащий в худой костлявой руке масляную лампу.

Глядя на его изборожденное морщинами лицо, трудно было понять, что оно выражает: безразличие или удивление. Его клювообразный нос походил на серп, маленькие глазки в тусклом свете лампы были прозрачно зелеными. Зато у него были великолепные густые и жесткие черные волосы. «Такие волосы хороши для покойника», — подумал я.

— Вы посетители? — проскрипел он. — У нас их почти не бывает.

— И поэтому между двумя визитами вы успеваете изрядно проголодаться, — отрезал я, сопровождая Розамунду в холл. В помещении стоял неприятный запах сырости и плесени. Старик, казалось, тоже был насквозь пропитан плесенью. Сильные порывы ветра врывались в дверь. Старик поспешил закрыть ее и поманил нас в гостиную. Он раздвинул старомодные бисерные портьеры, и мы очутились в викторианской эпохе.

Старик саркастически заметил:

— Не в наших правилах есть посетителей, — буркнул он. — Проще их убить и забрать деньги. Но сейчас не те времена, на этом много не заработаешь. — Он закудахтал как довольная наседка, которая только что снесла пять яиц, и добавил: — Я Джед Карта.

— Картер?

— Нет, Карта. Садитесь, сушите свою одежду, я разведу огонь.

Пробежав под ливнем, мы с Розамундой были мокрые насквозь. Я спросил:

— А у вас не найдется какая-нибудь сухая одежда? Позвольте представиться: мы Денхемы, Розамунда и Чарли, мы женаты уже несколько лет, но все еще чувствуем себя грешниками.

— У вас медовый месяц? — заинтересованно спросил Карта.

— Нет, первый медовый месяц уже прошел, — уточнил я. — Пошел второй, но он для нас намного интереснее первого. Более романтичный. Верно, дорогая?

— Да, потрясающе, — согласилась она. Молодчина моя женушка. Она все равно очень хорошенькая, даже если похожа на мокрого котенка.

Карта терпеливо разводил огонь в камине.

— Когда-то тут было полно народу, — заметил он, — но все они сошли с ума, и жили они здесь не по своей воле. Теперь это уже не сумасшедший дом.

— Это вы так считаете? — спросил я.

Он разжег камин и снова зашаркал к двери.

— Поищу вам какую-нибудь одежду, — пояснил он, если вы, конечно, не возражаете побыть здесь одни.

— Вы не верите, что мы женаты? — спросила Розамунда. — Поверьте, мы не нуждаемся в компаньонках.

Карта изобразил на лице что-то вроде улыбки, обнажив пеньки сгнивших зубов.

— Э, да я не об этом. О разном поговаривают в наших краях. А вы, — он хихикнул, — слышали, наверное, о Вампирах? Ходят слухи, много людей здесь недавно померло.

— Наш-отказ-печатать-вашу-работу-вовсе-не-означает-что-она-лишена-достоинств, — произнес я.

— Чего?

— Да так… ничего. — Мы с Розамундой переглянулись.

Карта сказал:

— Мне нет до этого дела — я не имею к этому никакого отношения. — Он ехидно ухмыльнулся, облизал губы и вышел. Захлопнув за собой дверь, он запер ее снаружи.

— Ты обратила внимание, дорогая, — сказал я, — что у него зеленые глаза? Я сразу заметил это.

— И острые клыки, да?

— Нет, у него всего один клык, да и тот стерт до основания. А не могут Вампиры глодать свои жертвы деснами? По крайней мере, это довольно необычно.

— Может быть, Вампиры бывают разными, не похожими друг на друга. — Розамунда неотрывно смотрела на огонь. Тени замысловато плясали на стенах комнаты. За окном снова блеснула молния. — Наш-отказ-печатать-вовсе-не-означает…

Я нашел пыльные вязаные шерстяные платки, вытряхнул их и предложил Розамунде.

— Снимай с себя все мокрое, — посоветовал я ей. Мы повесили промокшую одежду перед пылающим камином, завернулись в платки и стали похожи на индейцев. — Мне кажется, это вовсе не рассказ о привидениях, — размышлял я, — а скорее, порнографический рассказ.

— Этого не может быть, ведь мы женаты, — не согласилась Розамунда.

Я улыбнулся. И сразу вспомнил о том, что говорил Карта. Я не верю в совпадения. Пожалуй, легче поверить в Вампиров.

В это мгновение дверь отворилась, но вошел не Карта. Огромный толстый человек с выпяченными слюнявыми губами и складками жирной кожи, распиравшими расстегнутый воротник рубашки, предстал перед нами. Он походил на деревенского дурачка с этакой идиотской усмешкой. Он уставился на нас, то почесываясь, то подтягивая широкие брюки.

— У него тоже зеленые глаза, — шепнула Розамунда.

У вошедшего была заячья губа, но мы поняли все, что он сказал.

— Меня жовут Лем Карта. У вшей нашей родни желеные глажа. Дедуля жанят. Он пошлал меня отдать вам это. — И бросил мне приличный сверток. Старая одежда — рубашки, брюки, ботинки — были довольно чистые, но пропитанные сыростью.

Лем с трудом доковылял до огня и буквально уронил свое огромное тело на пол. Надо было полагать, что он сел.

Как и у старика, у него был клювообразный нос, утонувший в отвисшем жире. Он хрипло захихикал.

— Мы любим пошетителей, — поведал он. — Мамуля тоже шпуштитшя вниж пождороватышя с вами. Она переодеваетшя.

— Наверное, в чистый саван, да? — полюбопытствовал я. — Уходи, Лем. И не подглядывай в замочную скважину. Это неприлично.

Он пробурчал что-то невнятное, но зашаркал к двери. Мы напялили на себя принесенные Лемом заплесневелые тряпки. Розамунда внимательно осматривала себя.

— Пейзанский тип, — заявил я. Она поняла мою издевку и стукнула меня ногой.

— Дорогая, рекомендую вам поберечь силы, — сказал я, — Они могут пригодиться нам, чтобы отбиться от этих Карта. Довольно страшная семейка. Похоже, это их наследственное владение. Они, верно, жили здесь, когда это был настоящий сумасшедший дом. Как бы в гостях. Мне так хочется выпить.

• Предыдущая
• 68/93
• Следующая