Они появляются в полночь - Хэйнинг Питер - Страница 70

• Предыдущая
• 70/93
• Следующая

— Я могу вас понять, — едко сказал я. — Вампир всегда возвращается утром на свое место, в свою могилку.

Она взглянула на меня, ее пустые зеленые глаза блеснули как стекляшки.

— Что вам наговорил Джед?

— Ничего особенного, только местные сплетни. — Я протянул ей бутылку. — Хотите выпить, миссис Карта?

— Это? — Ее улыбка стала совсем кислой. — Нет уж!

Разговор зашел в тупик. Рут не отрывала от нас зеленых непроницаемых глаз. Затхлый запах, исходящий от всего окружающего, душил меня. Как поступить дальше?

Выручила Розамунда, она нарушила молчание.

— Так вы миссис Карта? — спросила она. — Значит, вы…

— Молчи, — перебил я. — Если мы с тобой женаты, то не обязательно…

Но Рут Карта внесла ясность.

— Джед — мой отец, а Лем — мой сын, — объяснила она. — Мой муж Эдди-Карта был моим двоюродным братом. После его смерти меня и отправили в сумасшедший дом.

— Почему? — спросил я.

— Я его убила, — ответила она. — Помню, все вокруг было красным. — В ее улыбке промелькнуло что-то издевательское. — В то время судьи не принимали во внимание подобный способ защиты. Да, это было состояние аффекта. Люди ошибаются, полагая, что набившие оскомину, сто раз описанные ситуации не могут соответствовать действительности.

— Я не ошибаюсь, вы получили гораздо лучшее образование, чем Джед или Лем, — заметил я.

— Сначала я училась в школе для девушек на востоке. Хотела продолжать образование, но Джед не мог позволить себе этого. Я стала очень злой оттого, что мне была уготована жизнь на этой каторге, но теперь успокоилась, не имею ничего против здешней жизни.

Я слушал Рут, и мне очень хотелось, чтобы она перестала улыбаться. Потянувшись к бутылочке, Розамунда сказала:

— Я понимаю вас и сочувствую.

Миссис Карта резко подалась назад и прижала ладони к стене. Ее глаза неестественно блестели. Голос стал похож на хриплый вой.

— Нет, такая, как вы, никогда не поймет, что значит увидеть настоящую жизнь в ее блеске, развлечения, красивые наряды, элегантных мужчин, а потом очутиться здесь, жить в этой тюрьме, мыть полы, варить капусту и выйти замуж за идиота с мозгами обезьяны. Я часто сидела на кухне у окна, смотрела наружу и ненавидела всех и вся. Эдди никогда не понимал меня. Я неоднократно просила его повезти меня в город, но он всякий раз отвечал, что у него нет на это денег. Однажды мне удалось собрать немного и я поехала в Чикаго. Наконец-то мечта сбылась. Но люди на улицах глазели на мое платье и мне хотелось плакать. Я все понимаю, я больше не была ребенком.

Я отпил виски и сказал:

— Я, кажется, способен вас понять.

Она уже не плакала, а выла. С уголков ее губ стекала слюна.

— Я вернулась сюда. Однажды я увидела, как. Эдди целовал нашу поденщицу. Я взяла топор и ударила его по голове. Он упал и стал извиваться как змея. В то мгновение мне показалось, что я опять молода. Все смотрели на меня и говорили, какая я красивая, какая я чудесная.

Она монотонно выкрикивала слова, словно старая пластинка. Потом соскользнула по стене на пол, села на голые доски. На губах показалась пена, начались судороги. Она билась в истерическом припадке, не то рыдая, не то смеясь, это было еще страшнее и отвратительнее.

Я схватил Розамунду за руку, и мы выбежали в холл.

— Скорее отсюда, — торопился я, — пока Рут не нашла топор.

Мы спустились вниз на кухню, и я рассказал Джеду и Лему о случившемся. Жирные складки на щеках Лема затряслись от хохота. Он направился к лестнице. Наполнив графин водой, Джед последовал за ним.

— С Рут такое случается. — бросил он через плечо, — но обычно быстро проходит. — Он ушел.

Розамунда держала в руках лампу. Я взял лампу, поставил на стол и протянул ей бутылку. Мы допили виски. Подойдя к задней двери, я толкнул ее. Естественно, она была заперта.

— Я всегда была очень любопытна, — произнесла Розамунда и указала на стену. — Что-то странное?

— Попробуем выяснить. — Спиртное начало действовать. Освещая стену лампой, я нажал на панель, и перед нами открылось темное пространство: внизу был подвал. На нас пахнуло затхлостью и сыростью.

Я осторожно спустился вниз по лестнице. Розамунда последовала за мной. Мы огляделись. Темное помещение, похожее на сводчатый подвал, было совершенно пусто, но у наших ног зияло отверстие открытого люка. Засов был отодвинут, крепкая деревянная крышка откинута.

Мы решили спуститься туда и отыскали ведущую вниз лестницу. Примерно через десять футов лестница привела нас в проход с глинобитными стенами. Здесь было тихо. Шум бури сюда не доносился. На полке мы увидели потрепанную записную книжку. На засаленном шнурке к ней был привязан карандаш. Розамунда открыла ее, я смотрел ей через плечо.

— Гостевая книга, — уверенно сказала она.

На всех страницах были записаны имена и рядом интересные отметки. Например, такие:

«Томас Дарди — 57 долларов 53 цента. Золотые часы. Кольцо».

Пролистав книгу до конца, Розамунда засмеялась и на последней странице записала: «Мистер и миссис Денхем».

— У тебя отвратительное чувство юмора, дорогая, — холодно заметил я. — Если бы я не любил тебя, я бы свернул тебе шею.

— Поверь мне, иногда умничать безопаснее, — прошептала она.

Мы последовали дальше. Проход заканчивался маленькой каморкой с прикованным к стене скелетом. Пол закрывала деревянная крышка с вделанным в нее кольцом. Я поднял круг и осветил лампой отверстие. Заглянув в глубокий мрак, мы ничего не увидели. Ну и запах, это, конечно, не «Шанель»!

— Есть скелеты? — спросила Розамунда.

— Не знаю, — ответил я. — Можем спуститься и выяснить.

— Нет, не хочу, я ненавижу темноту, — прерывающимся голосом сказала она. — Я закрыл крышку люка, поставил на пол лампу и прижал ее к себе. Она доверчиво, как ребенок, испугавшийся темноты, припала ко мне.

— Успокойся, дорогая, — проговорил я, целуя ее волосы. — Все в порядке.

— Ах, Чарли! Мне стало так страшно. Я тебя люблю, Чарли. Я безумно тебя люблю!

Мы перестали обниматься, потому что услышали звук шагов. Перед нами предстали Лем, Джед и Рут. Казалось, они не удивились, застав нас в этом погребе. Лем уставился на скелет, облизал свои толстые губы и противно захихикал. Рут смотрела перед собой невидящими глазами, на губах была та же застывшая кривая улыбка. Зеленые глаза Джеда злобно сверкнули на нас. Он поставил на пол лампу, которую принес с собой.

— Молодцы, ребята, — сказал он. — Сами нашли сюда дорогу, а?

— Нас интересовало, есть ли у вас бомбоубежище, — ответил я ему. — В убежище всегда чувствуешь себя более безопасно, особенно при современном международном положении.

Джем засмеялся. Его смех скорее был похож на хрип.

— Ты, оказывается, не из пугливых. — Он снял со стены кнут из воловьей шкуры и бросил его в руки Рут. Та словно очнулась, ожила. Она подошла к прикованному скелету и стала избивать его кнутом. На ее лице была прежняя смеющаяся маска.

— После случившегося с ней припадка только это и может успокоить ее. — обратился к нам Джед. — После смерти Бесс Рут явно не в себе.

— Кто эта Бесс? — спросила Розамунда.

— Она была у нас поденщицей. Я думаю, щас ей уже не больно, а Рут успокоится.

Наконец миссис Карта бросила кнут. Выражение ее лица не изменилось, но, когда она заговорила, голос звучал вполне естественно.

— Предлагаю подняться наверх. Нашим гостям, должно быть, здесь не очень приятно.

— Да, — подхватил я. — Пойдемте. У вас не найдется еще одна бутылочка, Джед?

Но Джед кивнул на деревянный круг на полу.

— Хотите заглянуть туда?

— Уже смотрел.

— Лем у нас сильный, — заметил старик как бы между прочим. — Ну-ка, попробуй, Лем, цепь Бесси. Щас неважно, даже если будет сломана, верно? — Все семейство, казалось, забавлялось от души.

Лем всей своей тушей наклонился над скелетом и легко оторвал цепь.

— Молодец, — сказал я. — Малютка действует ручками. У вас есть нож, Джед. А Рут пользуется топором, я полагаю?

• Предыдущая
• 70/93
• Следующая