Год мертвой змеи - Анисимов Сергей - Страница 3

• Предыдущая
• 3/138
• Следующая

Еще через несколько часов авиаторы сделали перерыв и ушли куда-то, скорее всего — поесть. В животе у Алексея начало недвусмысленно бурчать, но поскольку остальные продолжали спокойно сидеть на своих вещах, то он не стал ничего выяснять, решив потерпеть.

Терпеть пришлось еще часа два, после чего подошедший к ним военный в длинной шинели произнес короткую, оставшуюся совершенно непонятной речь, и все сидевшие начали подниматься с мест — молча или обмениваясь недлинными энергичными фразами. К удивлению Алексея, никому из них даже не пришло в голову обернуться на оставленные под стеной и навесом чемоданчики и вещмешки, и, решив уже совершенно ничему не удивляться, он пошел вместе со всеми к полуприкрытому пеленой влекомых ветром снежинок домику метрах в трехстах от той рулежки, рядом с которой они провели последние несколько часов. В чемодане не было ничего ценного, за что стоило беспокоиться, поэтому Алексей мысленно пожал плечами. Ничего секретного у него не имелось, а сотня патронов к пистолету, пара перемен грязного и еще одна пара чистого белья, несколько книжек по специальности и потертый немецкий несессер вряд ли кого-то соблазнят. Почти наверняка у остального военного люда личных вещей еще меньше, а «крысятники» в воюющих армиях долго не живут, так что…

У входа в домик, в котором по запахам и столбу дыма над крышей можно было опознать столовую, нестройную толпу военных в разномастных шинелях встретил молодой очкарик без знаков различия, но с синей повязкой на рукаве, по которой можно было предположить, что он относится к китайским ВВС. Широко улыбаясь и ни на секунду не закрывая рот, китаец сначала указал на вешалку, а потом развел пришедших по отдельным столикам на четыре человека каждый. Скатертей на столиках не имелось, но доски столешниц были чисто отмыты и украшены неплохо прорисованной стилизацией эмблемы ВВС НОАК: красная звезда во вписанном в красную же окружность белом круге, наложенная на двухлопастной пропеллер.

Алексей оказался за столом с двумя армейцами-азиатами и молодым офицером, удивительно похожим на украинца. Тот и сам посмотрел на Алексея с интересом, но рта не открыл и только улыбнулся глазами. Тот же очкарик скомандовал что-то из дальнего угла столовой, и все нестройно поднялись. Подавальщиц в столовой не оказалось, и к открывшемуся раздаточному окошку выстроилась короткая очередь. И подносов им тоже не дали, но Алексей посмотрел, как поступают остальные, и не моргнув глазом принял из рук ухмыляющейся девчушки в вытертой белой косыночке горячую миску. Несколько раз оглянувшись в разные стороны по дороге к своему столику, он так и не увидел, чем можно было есть то, что в миске лежало: густо пересыпанную кусочками овощей лапшу буроватого от соуса цвета. Хлеба не дали — впрочем, Алексея это не удивило: то, что в Китае хлеба не едят, ему уже рассказывали.

Вернувшиеся раньше него азиаты уже ели, не поднимая на соседа глаз, быстро и аккуратно работая длинными коническим палочками. Алексею пришло в голову, что они принесли их с собой, как в советской армии в войну солдаты таскали с собой собственные ложки. Как флотскому офицеру ему было это странно, и что теперь делать, Алексей просто не знал. Этот было почти стыдно, учитывая то, что есть хотелось очень.

— Чёё, — произнес из-за его плеча подошедший военный. — Куинг, товалишъ.

Хлопнувшийся на стул рядом украинец с благодарностью кивнул, как и сам Алексей, и подобрал легшую к нему рукояткой вилку.

— Лъен—Чанг? — спросил сосед, когда снова улыбнувшийся китаец отошел.

Алексей чуть не клацнул челюстью, настолько чужие слова не увязались с ухмыляющимся усатым лицом.

— Ладно, шучу, — сказал украинец через несколько секунд, явно до предела насладившись его видом. — Меня зовут Вань-Ю Ша.

— Что?

Алексей опять не понял и только моргнул, продолжая держать вилку воткнутой в свою так и не попробованную еще лапшу.

— Вань-Ю Ша, — ухмыляясь, раздельно повторил этот же сосед, по крайней мере знающий русский язык. — То есть Ванюша. Иван. Фамилия Шурин.

Он сунул руку, и Алексей, наконец-то понявший сказанное, рассмеялся, крепко ее пожав: «Лёша».

— Моряк?

— Точно.

— Давно я вашего брата не видел. Да ты ешь…

Шурин наклонился над своей тарелкой и начал накручивать на вилку длинные полосочки проваренного с овощами теста. Алексей последовал его примеру незамедлительно, и разговор утих как-то сам собой. Пахло из миски мясом, но ни одного мясного кусочка в ней так и не попалось — приготовлена лапша была явно не для старших офицеров. Впрочем, есть ее вполне было можно, и даже отсутствие хлеба не так уж помешало.

Подошедшая девушка с квадратным подносом в руках что-то спросила, и Алексей уловил первое знакомое ему уже китайское слово:« Ча».

— Ча, — сказал он, и новый знакомый по имени Шурин негромко засмеялся, откинувшись на своем стуле и оглядывая расставляющую чашки девушку.

То, что чай подали не после еды, а вместе с ней, было странным, но и это тоже можно было пережить, как и его запах, немного напомнивший запах мокрых кирзовых сапог. Вкус, опять же, оказался тоже вполне ничего, так что когда доевший не особо обильную порцию Алексей допил остатки чая и снова обходящая столы девушка налила «по второй», ему стало уже совсем тепло и уютно.

Сосед оказался в итоге не слишком многословным и ничего про себя не рассказал. Его военной специальностью могло быть что угодно: от криптографии до топографии, и добровольно выдавать лишнюю информацию впервые в жизни встреченному человеку было действительно вредно как для каждого пошедшего на подобную глупость человека в отдельности, так и для дела, которому все они служили.

— Из какого города? — было единственным вопросом, который «Вань Ю Ша» все же задал.

Вопрос был несложный, но Алексей все же задумался, как на него можно было ответить. Как любой кадровый военный, он к тридцати годам не слишком ассоциировал себя с каким-то отдельным городом, которых немало уже повидал.

— Нижнеангарск, — наконец сообразил он. — Хотя и это не город. Так, поселок. А ты?

— З пид Полтавы, — сообщил Шурин. — Тоже не город.

Иван поискал взглядом вокруг и сокрушенно вздохнул.

Вышло это настолько комично, что Алексей засмеялся снова.

— Нету, — сказал он. — И не может быть. А на месте что, не нальют?

— Может, и нальют, — пожал «Вань Ю Ша» плечами. — Да только долетим пока…

До самолета действительно пришлось ждать еще часа два — сначала за тем же чаем, потом снова на чемоданах. Последняя пачка купленного Алексеем еще в самой Москве «Памира» была уже здорово почата, но жадничать он не стал — угостил новоприобретенного знакомого. Кто знает, может, ему дольше хороших папирос не удастся увидеть, чем ему самому.

Уже почти к закату авиаторы наконец-то закончили свои непонятные манипуляции с инструментами, затянули замками крышки капотов обоих моторов, и с помощью аэродромных солдат, подкативших тележку с какими-то баллонами, запустили и опробовали их один за другим. Погоняв моторы на разных режимах минут пять и вроде бы оставшись довольным издаваемыми ими звуками, неслышимый за воем и рокотом летчик высунулся в форточку и закрутил над головой сжатой в кулак рукой. В шуме Алексей так и не расслышал ни одного прямо направленного к ним слова, но военные уже начали вставать и оправлять форму. Дело было понятное, и он поступил точно так же, как все остальные: взял в руку свой хиленький чемоданчик, пригибаясь и зябко сгибая плечи под теплой матерчатой курткой, заспешил к люку в вибрирующем корпусе самолета.

Летели на ящиках с английскими надписями, сложенными в средней части самолета — машина была грузопассажирская. Внизу проплывала изрезанная каналами и прудами равнина, потом пошли холмы с террасами посадок. Самолет вошел в облака и выскочил сверху, окутанный водяными каплями, стекающими по стеклам. Солнце пробивалось из иллюминаторов косыми качающимися полосками, то проводя ими по лицам, то вдруг освещая самые глухие закоулки салона видавшего виды «Ли-2». Потом Алексей уснул.

• Предыдущая
• 3/138
• Следующая