Брачный договор - Пробст Дженнифер - Страница 28

• Предыдущая
• 28/51
• Следующая

Вечером ей удалось потихоньку, маленькими группками вывести всех собак во двор.

Матч закончился. «Метсы» выиграли у «Марлинов» со счетом 4:3. Наскоро исполнив ликующий танец, Алекса прибралась в кухне, еще раз проверила собак и поднялась в свою спальню. Все мышцы у нее болели, голова шла кругом, но она чувствовала себя победительницей. Назавтра, чтобы успеть выгулять и покормить собак, а также прибраться в гостевой комнате до ухода Ника на работу, ей предстояло встать в пять утра.

Алекса с превеликой неохотой заставила себя быстро принять душ и сразу повалилась в постель, не найдя сил даже переодеться в ночную рубашку. Она заползла под одеяло и крепко уснула.

Кто-то проник в дом.

Ник сел в постели и прислушался. До его ушей донеслось тихое скрежетание, как будто по замку царапали ключом и теперь пытались отпереть засов с помощью фомки.

Не теряя времени, Ник проворно прошлепал босыми ногами к двери спальни и чуть-чуть приоткрыл ее. Дом хранил молчание. А потом снова раздался звук — утробное ворчание, чем-то напоминающее рев.

Холодок пробежал по спине Ника. Он принялся взвешивать, как следует поступить в подобном случае. Кто, черт возьми, вломился в его жилище? Сигнализация не сработала. Стало быть, вор сумел ее нейтрализовать. Ни оружия, ни газового баллончика Ник при себе не имел. Что там еще применяют в игре «Улика»? Пистолет, подсвечник, нож, веревку или отрезок свинцовой трубы. Лучше все-таки позвонить в «911».

Ник потихоньку выбрался в коридор и на цыпочках прошел мимо спальни Алексы. У ее двери он задержался, но потом решил, что не стоит будить ее. Вдруг она начнет паниковать и станет мишенью для взломщика? На это Ник никак не рассчитывал. Сейчас его главной целью было обеспечить ее безопасность. Из шкафа в коридоре он вынул бейсбольную биту, включил беспроводной телефон, нажал три кнопки и заявил о вторжении.

Затем Ник начал спускаться по лестнице с намерением проучить сукина сына. Внизу он застыл, спрятавшись в тени, но, кроме ровного гудения холодильника, не услышал ничего подозрительного. Он постоял в одиночестве посреди прихожей, вглядываясь в темные проемы комнат. Входная дверь была надежно заперта, цепочка на месте, красный огонек сигнализации горит. Странно. Если бы ее отключили, он бы погас. Может, зашли с черного хода, но звона разбитого стекла он не слышал, если только…

Вдруг дверь гостевой комнаты затрещала под чьим-то напором. Ник, прижимаясь к стене и крепко стиснув в руке биту, двинулся вперед. Про себя он отсчитывал секунды, остававшиеся до приезда полицейских. Что ж, может, он и не Клинт Иствуд, но если засветит негодяю по башке, то лишь удостоверит свое право называться мужчиной.

В комнате тяжело дышали. Может, даже задыхались. И царапались в дверь.

Вот черт!

Ник замер, взявшись за дверную ручку. От прилива адреналина сердце бешено колотилось. Преодолевая страх, Ник кое-как совладал с собой, поднял биту, повернул ручку и рывком распахнул дверь настежь.

— А-а-а-а!

На него ринулась целая свора собак. Пара, две, три, четыре — вокруг его ног бесновалось сплошное косматое месиво. С пятнами и без, большие и маленькие — все они лаяли и виляли хвостами, свесив языки. Ник по-прежнему стоял с занесенной для удара битой, но собаки совершенно его не боялись: они так обрадовались человеку, пришедшему к ним в ночной тьме, что сразу взбодрились и почувствовали склонность к игре.

В течение пары секунд Ник пытался убедить себя, что это все сон и что сейчас он проснется в своей постели.

Но потом он убедился в реальности происходящего.

И он понял, что готов кого-нибудь убить.

Естественно, его жену.

В гостевой комнате царил хаос. Везде валялись обрывки газет, на роскошном ковровом покрытии темнели мокрые пятна, судя по всему не от воды. Из диванной подушки торчала набивка, а напольный цветок клонился на сторону, словно во хмелю. Рядом с горшком щенок рылся в кучке земли. «Архитектурное обозрение», очевидно, долго жевали, прежде чем выплюнуть.

Ник закрыл глаза. Сосчитал до трех. Снова открыл.

Затем что есть мочи проорал имя жены.

Алекса, как по команде, уже в панике скакала вниз по ступенькам. Мигом оценив ситуацию, она попыталась заблаговременно остановиться, но бежала слишком быстро, поэтому проехала босыми пятками по полу и со всего маху врезалась в мужа. Со свистом выдохнув, она схватила Ника за плечи, чтобы удержать равновесие, и заглянула ему в лицо.

В тот же миг ей стало ясно, насколько он взбешен. В ее небесно-голубых глазах отразился ужас. Алекса попятилась, выставив вперед руки, словно заранее обороняясь от нападения. Ник лишь мельком заметил ее непроизвольное движение: глаза ему застилала алая пелена гнева, сквозь которую мало что удавалось рассмотреть.

На его ширинку тяжело опустилась чья-то мохнатая лапа. Он стряхнул ее и спросил лихорадочным шепотом:

— Что, черт возьми, это такое?

— Ник, извини! — вздрогнув, ответила Алекса. — Я просто не знала, что делать! Мне позвонили из приюта и сказали, что у них все переполнено. Они спросили, не могу ли я взять несколько собак хотя бы на ночь. Ник, я не могла им отказать! Я не могла, иначе ведь их всех усыпили бы, потому что в наши дни на развитие приютов выделяют так мало средств. Я, конечно, понимаю, что ты не любишь животных, а потому решила: они здесь спокойно переночуют, а утром я их отведу обратно.

— Ты думала, что сможешь скрыть от меня в комнате целую свору собак?

Ник безуспешно пытался держать себя в руках. Он прилагал к этому все возможные усилия, но все равно чувствовал, что срывается на крик. Теперь он понял, почему дикари таскают своих жен за волосы. По лицу Алексы он видел, что она исподволь оценивает степень его гнева. Закусив нижнюю губу, Алекса легонько переминалась с ноги на ногу, как будто отчаянно подыскивала доводы, чтобы объяснить Нику свой поступок и не спровоцировать его на приступ бешенства.

На его голую ступню положили обглоданную косточку. Ник взглянул на пса — тот вилял хвостом, свесив на сторону язык.

— Он хочет, чтобы ты ее бросил.

— Я сам знаю, чего хочет эта чертова псина! — окрысился на Алексу Ник. — Я не идиот! Хотя ты меня именно за такого и принимаешь! Ты использовала одолжение, чтобы на целый вечер спровадить меня наверх и скрыть все это! — возмущался он, не обращая внимания на ее виноватый вид. — Ты заправская врунья, Алекса! Я, кажется, до сих пор даже не подозревал, как хорошо ты умеешь врать!

От этих слов Алекса перестала ежиться и выпрямилась перед мужем в полный рост:

— Мне пришлось соврать! Я живу с ненавистником животных, которому легче отправить ни в чем не повинных щенков в газовую камеру, чем позволить им гадить в доме!

Ник заскрипел зубами и, не выдержав, ругнулся:

— Даже не пытайся свалить вину на меня, женщина! Ты не спросила разрешения, а просто взяла и привела тайком в мою комнату целую стаю собак! Ты хоть видела, что они там натворили?! И куда делся мой шерстяной оранжевый плед?

Алекса в отчаянии запрокинула голову и издала протяжный вопль.

— Так и знала, что какие-то ничтожные вещички тебе дороже живых существ! Ты как тот тип из «Пиф-паф ой-ой-ой!».[16] Помнишь, он сажал всех детей под замок, чтобы в городе никто не мусорил, не шалил и не безобразничал? Не дай бог, чтобы хоть что-нибудь пошло не так, как он запланировал! Давайте жить в чистоте! Давайте беречь оранжевый плед, как зеницу ока, чтобы он оставался в целости и сохранности!

Ярость Ника грозила вот-вот прорваться наружу. И прорвалась. Сжав кулаки, он издал грозный рык, который, вероятно, очень понравился собачьему выводку, потому что все они вдруг принялись вторить ему и вразнобой подпрыгивать, так что не разобрать было, где чьи лапы, хвосты и туловища.

— «Пиф-паф ой-ой-ой!»? Это ты чокнутая! Это тебя надо посадить в психушку! Сначала врешь мне, потом разоряешь мой дом, потом сравниваешь меня с типом, который мучил детей, — и все потому, что ты ненормальная. Ты боишься взять на себя ответственность и хотя бы извиниться!

• Предыдущая
• 28/51
• Следующая