Мозг рассказывает.Что делает нас людьми - Рамачандран Вилейанур С. - Страница 38

цвета соседних графем сливаться или исключать друг друга? Насколько мне

известно, ни на один из этих вопросов еще не было получено адекватного

ответа это значит, что у нас впереди еще много лет захватывающих

исследований синестезии. К счастью, множество новых исследователей,

включая Джейми Уорд, Джулию Симнер и Джейсона Маттингли,

присоединилось к нам. Изучение этой темы сейчас на взлете.

Позвольте мне рассказать вам еще об одном пациенте. В главе 2 мы

отмечали, что фузиформные извилины репрезентируют не только формы,

например буквы алфавита, но и лица в целом. А вдруг некоторые синестеты

видят разные лица в своем цвете? Недавно мы столкнулись со студентом,

Робертом, который описывал свой опыт именно так. Обычно он видел

цветовой ореол вокруг лица, но в состоянии опьянения ему казалось, что цвет

становился более интенсивным и распространялся по всему лицу целиком5.

Чтобы проверить, говорит ли Роберт правду, мы провели небольшой

эксперимент. Я попросил его пристально вглядеться в нос изображенного на

фотографии студента из другого колледжа, и спросил, какой цвет Роберт

видит вокруг его лица. Роберт ответил, что ореол вокруг студента был

красным. Затем я стал давать быстрые зеленые и красные вспышки в разные

части ореола. Взгляд Роберта немедленно реагировал на зеленые точки и

только изредка на красные; в действительности он пожаловался, что не видел

красные точки вообще. Это неопровержимо свидетельствует о том, что

Роберт на самом деле видел ореолы: на красном фоне зеленое будет

выделяться, в то время как красное будет едва заметным.

Чтобы напустить таинственности, следует добавить, что Роберт

страдает синдромом Аспергера, интеллектуально сохранной формой аутизма.

Ему очень сложно понимать людей и «считывать» их эмоции. Ему

приходится прибегать к интеллектуальным выводам из контекста, но не

интуитивно, как сделало бы большинство из нас. И каждая эмоция вызывала

у него конкретный цвет. Например, злость была голубой, а гордость красной.

Родители с раннего возраста учили его ориентироваться на эти цвета, чтобы

иметь стройную систему эмоций и компенсировать его недостаток.

Интересно, что, когда они показывали мальчику высокомерное лицо, он

говорил, что оно «фиолетовое и, следовательно, высокомерное». (Позднее до

нас троих дошло, что фиолетовый это смесь красного и синего, вызванные

гордостью и капористостью, которые в комбинации дают фиолетовый.

Роберт прежде не осознавал эти параллели.) Неужели абсолютно

индивидуальный цветовой спектр Роберта систематически отображался в его

«спектре» социальных эмоций? Если так, можем ли мы на примере Роберта

изучить, как эмоции и их сложные сочетания представлены в мозге?

Например, разводятся ли как эмоции гордость и высокомерие исключительно

под влиянием окружающего социального контекста или они являются по

сути четкими субъективными качествами? Является ли глубоко спрятанная

ненадежность составной частью высокомерия? Не базируется ли весь спектр

эмоций, этой тонкой материи, на различных комбинациях, различных

пропорциях ограниченного количества базовых эмоций?

Во второй главе упоминалось, что цветовое зрение у приматов имеет

крайне полезный аспект, который отсутствует у большинства других

компонентов визуального восприятия. Как мы могли видеть, с точки зрения

эволюции соединение цвета с эмоцией на нейронном уровне первоначально

было необходимо, чтобы привлечь нас к спелым фруктам и/или молодым

листьям и побегам, а позднее вызвать у самцов интерес к ягодичной области

у самок я предполагаю, что эти эффекты возникают в результате

взаимодействия островка Рейля и высших участков мозга, отвечающих за

цвет. Если подобные соединения чрезмерны и, возможно, немного

перепутаны в мозге Роберта, то это объясняет, почему он видит многие цвета

в связи с эмоциями.

К ЭТОМУ МОМЕНТУ я БЫЛозадачен другим вопросом. Какова связь если она

существует между синестезией и творчеством? Уж что их точно объединяет,

так это мистическая непостижимость и того и другого. Правильно ли

расхожее мнение, что синестезия более присуща художникам, поэтам,

писателям и, возможно, творческим людям в целом? Может ли синестезия

объяснить способность к творчеству? Василий Кандинский и Джексон Полок

были синестетами, был им и Владимир Набоков. Возможно, причины

высокого процента синестетов среди творческих людей кроются глубоко в их

мозге.

Набоков очень интересовался синестезией и много писал об этом в

некоторых из своих книг. Например:

...В зеленой группе имеются ольховое £, незрелое яблоко р и

фисташковое t. Зелень более тусклая в сочетании с фиалковым вот

лучшее, что могу придумать для w. Желтая включает разнообразные е

да i, сливочное d, ярко-золотистое у и и, чье алфавитное значение я

могу выразить лишь словами «медь с оливковым отливом». В группе

бурой содержится густой каучуковый тон мягкого g, чуть более

бледное j и h коричневожелтый шнурок от ботинка. Наконец, среди

красных, Ь имеет оттенок, который живописцы зовут жженой охрой, m

как складка розоватой фланели, и я все-таки нашел ныне совершенное

соответствие v «розовый кварц» в «Словаре красок» Мерца и Поля.

(Память, говори. 1966. Пер. с англ. С. Ильина)

Он также отмечал, что оба его родителя были синестетами,

удивительно, что отец видел букву к желтой, мать красной, а он видел букву

оранжевой сочетание этих двух цветов! Из его записей неясно, считал ли он

это сочетание случайным совпадением (каковым оно, скорее всего, является)

или действительно гибридизацией синестезии.

Поэты и музыканты чаще подвержены синестезии. На своем сайте

психолог Шон Дэй приводит свой перевод отрывка из немецкой статьи 1895

года, которая ссылается на великого музыканта Франца Листа:

Когда Лист стал капельмейстером в Веймаре (1842), он изумил оркестр

тем, что сказал: «Господа, немного синее, пожалуйста! Данная нота требует

этого!» или «Прошу вас темно-лиловый, я вас уверяю! Не так розово!».

Сначала оркестранты думали, что Лист просто шутит... позднее они

привыкли к тому факту, что великий музыкант видит цвета там, где были

просто звуки.

Французский поэт и синестет Артюр Рембо написал стихотворение

«Гласные», которое начинается:

А черно, бело Е, У зелено, О сине, И красно...

Я хочу открыть рождение гласных.

А траурный корсет под стаей мух ужасных,

Роящихся вокруг как в падали иль в тине...

(Пер. Н. Гумилева)

Согласно недавнему опросу, треть всех поэтов, писателей и

художников признаются, что имели те или иные переживания, связанные с

синестетикой, хотя по более консервативным оценкам их испытывал один из

шести. Но оттого ли, что у артистов просто более яркое воображение и они

более склонны к самовыражению на языке метафор? Или они просто менее

сдерживают себя, допуская подобные переживания? Или они просто

заявляют, что являются синестетами, потому что творцу «модно» быть

синестетом? Если уровень значительно выше, почему? Если частота

проявления феномена действительно выше, то почему?

Одна вещь объединяет поэтов и писателей они особенно искусно

используют метафору. («Это восход, и солнце в нем Джульетта!») Это как

если бы их мозг, лучше чем у остальных людей, мог объединять вещи,

кажущиеся несвязанными как, например, солнце и красивая девушка. Когда