Рыцари пречистой девы - Рудазов Александр - Страница 38

• Предыдущая
• 38/111
• Следующая

Лор тоже не отличался огромным населением, но из-за обилия храмов он казался гораздо больше, чем есть на самом деле. Всё-таки он не зря считался священным городом – число соборов и храмов в нем превосходило все мыслимые нормы. Из-за чего, кстати, и выглядел на редкость красиво – располагайся Лор на Земле, его ежегодно бы затапливали туристы. В этом Жлиай, конечно, сильно отставал…

А вот что стало для Вон приятным сюрпризом, так это что в городе вовсю шли празднества. Расфранченные горожане толпились на улицах, на площадях проводились пляски и разные представления, трактирщики выставляли бесплатное угощение (за все заплатил магистрат).

– Вау! – восхищенно присвистнула Ванесса, наблюдая за шествием акробатов и трубадуров. – Что за фестиваль?

– Сегодня день Святой Легмиллы, – пояснил лод Гвэйдеон, – она покровительница Жлиая. В этот день никто не сидит дома – все гуляют.

– Еще бы! – согласилась Вон, покупая у разносчика миндальные коврижки. – Классная вечеринка!

Шествие замыкали Креол и лод Гвэйдеон, а между ними втиснулась бодро шагавшая Ванесса, с удовольствием глазевшая по сторонам. Ей с каждой минутой всё больше нравилась такая жизнь – что ни день, то новые пейзажи, новые знакомства, новые впечатления… Любовь к путешествиям она унаследовала от матери, а тут еще все такое необычное! Куча приключений опять же…

И условия ей очень нравились. Когда рядом с тобой такие танки, как архимаг и паладин, можно не беспокоиться о безопасности… да и вообще ни о чем. И с размещением никаких проблем – за городом поджидает уютный коцебу с услужливым домовым на борту. Шесть лет назад Вон с друзьями пересекла на автомобиле всю Америку, так к концу пути от нее так неприятно пахло!.. А тут каждый день можно принимать душ, да и стиральная машина имеется…

– Народу много… – задумчиво погладил подбородок маг. Его рука рефлекторно тянулась еще ниже – когда в течение полувека носишь бороду до пупа, это оставляет некоторые привычки. – А вот сейчас пустить в толпу Огненный Шар, то-то криков будет…

– Даже не думай, – весело пихнула его в бок Вон. – Ты что, не можешь развлекаться без того, чтобы кого-нибудь не поджарить?

– Да это я так… – насупился Креол, отправляя в сумку, где жалобно скребся джинн, последнюю коврижку. – Предположение высказал…

На главной городской площади давали представление буффоны – каабарские артисты. Их «театр» во многом напоминал итальянскую комедию дель арте – имелось полтора десятка основных масок, которые и разыгрывали представление. Сюжет каждый раз разыгрывался почти один и тот же – различались только шутки и трюки. Буффоны были еще и циркачами, потому представление всегда сопровождалось множеством гэгов и фокусов.

В комедии всегда участвовала Леди – чистая и невинная девушка, неожиданно получившая богатое наследство, Лорд – заносчивый мерзавец, желающий жениться на Леди и прибрать к рукам ее деньги, Купец – «второй жених», очень богатый и очень толстый тип, тоже пытающийся заполучить Леди, но не из-за денег, а из-за нее самой, и Ремесленник – добрый малый, искренне влюбленный в молодую аристократку. Если представление показывалось в сельской местности, Ремесленника заменял Виллан. А иногда для разнообразия всё бывало наоборот – Лорд становился благородным юношей, а Леди – чванливой стервой. В этом случае Купец превращался в Купчиху, а Ремесленник в Ремесленницу.

Кроме основных действующих лиц также имелись Вор и Матрос (в странах, не имеющих серьезного флота, Матроса заменял Солдат) – ловкие плуты, помогающие Ремесленнику устранить соперников и жениться на возлюбленной. Этих двоих обычно играли акробаты или гимнасты. Дозорный, похожий на придурковатого копа из французской комедии, всё время пытался поймать Вора, но сам неизменно оказывался в дураках. Колдун покровительствовал злому Лорду и строил козни против всех остальных. Экзорцист делал вид, что охотится на Колдуна, но на самом деле потихоньку ему помогал. Жрица пыталась залезть в штаны всем участникам действа, не исключая и Леди (в этом месте представления Ванесса бешено аплодировала). Монах придуривался, молол чушь, падал лицом в горячую похлебку и просто всех веселил.

Кроме перечисленных масок в комедии участвовал еще и Паладин. Его единственного буффоны не решились окарикатурить – Паладин играл исключительно положительную роль. Обычно он появлялся в самом конце, когда всё окончательно запутывалось, и наводил порядок. Он прогонял прочь Колдуна, Экзорциста и Лорда и помогал соединиться Ремесленнику и Леди. К финалу представления Жрица и Купец исправлялись и начинали служить добродетели: первая вспоминала о своих прямых обязанностях и проводила брачную церемонию, а второй поставлял на свадьбу богатое угощение… Здесь зрители бурно выражали свое ликование.

Иногда в постановке участвовала и маска Короля. Его поведение зависело от страны, в которой показывали комедию. Если ее король был любим в народе, то он появлялся в конце вместе с Паладином и помогал тому наказывать плохих и награждать хороших. В этом случае конец был еще счастливее – Король награждал Ремесленника дворянством и дарил всем подарки. Но если его величество не мог похвастаться хорошей репутацией, его жестоко высмеивали. Тогда Король становился третьим женихом, и тут-то силам добра приходилось особенно туго. Но в конце концов хорошие люди все равно торжествовали – Паладин с легкостью побеждал и Короля.

Женской части зрителей особенно нравился Паладин – многие только для того и смотрели весь этот фарс, чтобы дождаться появления красавца рыцаря в серебряных доспехах (их буффоны кроили из белой ткани, укрепленной китовым усом, но выглядели эти балахоны очень достоверно). Мужчины же больше симпатизировали Жрице – по меньшей мере половина ее костюма приходилась на бархатную маску, а актриса, исполнявшая эту роль, чаще всего напоминала леди Шедабр. А дети делили свои симпатии между Монахом и Колдуном. Монаха играл клоун, и на его долю выпадало больше смеха, чем на чью-либо другую, а роль Колдуна исполнял фокусник, и его действия всегда сопровождались трюками и фокусами.

Лод Гвэйдеон смотрел представление с большим удовольствием и даже отсалютовал своему «коллеге». Тот польщенно поклонился настоящему паладину, и еще рьянее принялся «наводить справедливость». Ванесса даже повизгивала от восторга – такого экзотического театра на Земле не существовало уже больше века. А вот Креол стоял с кислым лицом – он вообще не признавал бесполезных забав. Правда, маг немного оживился при виде Колдуна, но тут же понял, что это всего лишь ловкость рук, и снова заскучал.

Представление закончилось, артисты вышли на поклон, зрители благодарно зааплодировали. В толпе засновали мальчишки со шляпами – здесь было принято благодарить буффонов за доставленное удовольствие.

Неожиданно рядом с Креолом раздался болезненный крик. Маг молниеносно среагировал, схватив за руку подростка лет четырнадцати. Его рука все еще торчала в боковой сумке Креола, а на физиономии парнишки было написано страдальческое выражение.

Когда маленький карманник сунул руку в удачно подвернувшуюся суму, он никак не ожидал, что там будет сидеть сторожевой джинн. Хубаксис, всей душой желающий реабилитироваться, мигом сообразил, что ладонь не принадлежит хозяину. Не принадлежит она и никому из тех, кому Креол со скрипом, но всё же разрешал прикасаться к его вещам, – Ванессе и лоду Гвэйдеону. Конечно, джинн сразу же дыхнул на эту чужую пятерню огнем, а потом вцепился в нее зубами, одновременно ухватившись руками за края сумки, чтобы его самого не вытащили.

– Та-ак… – очень злобно улыбнулся маг, глядя в перепуганное лицо карманника, и начал усиливать хватку. Ванесса поняла, что он сейчас попросту сломает мальчишке руку.

– Немедленно отпусти его, садист проклятый! – прошипела она.

Маг неохотно повиновался, но другой рукой продолжал удерживать карманника за шиворот, чтобы не сбежал. Вон подумала о том, как же всё-таки хорошо, что этому дикому шумеру встретилась она, Ванесса Ли. Без ее сдерживающего влияния он перебил бы такую тьму народа – куда там Джеку-потрошителю… Впрочем, он и так уже давно его обогнал.

• Предыдущая
• 38/111
• Следующая