Венец судьбы - Смолл Бертрис - Страница 17

• Предыдущая
• 17/20
• Следующая

Койлин отрицательно покачал головой.

– В действительности у него немного женщин. Многие жители Темных Земель стали прятать своих дочерей из-за того, что случилось после смерти Циарды.

– А что именно тогда случилось? – спросила Лара.

– Колгрим убил всех своих дочерей, их матерей и всех своих бесчисленных женщин, которые могли носить его детей или уже были беременны. Затем он наложил заклятие на всех оставшихся женщин, чтобы они не могли зачать ребенка от его семени и вечно оставались молодыми. Именно с ними он утоляет свою похоть, не рискуя зачать ребенка. Говорят, будто он сказал, что не хочет, чтобы когда-нибудь кто-то смог оспорить право его сына на наследство.

Лара угрюмо улыбнулась.

– Это наследие Циарды, – сказала она. – Если бы его единокровная сестра не попыталась захватить место своего брата, этого не случилось бы. Колгрим и вправду полноправный наследник Колла, раз смог так бессердечно и безжалостно расправиться со столькими невинными душами, чтобы только защитить своего сына, который еще даже не зачат и имя матери которого еще неизвестно.

– Все это в прошлом, – сказал Калиг. – Мы же должны думать о настоящем и заботиться о будущем.

– Нам необходимо знать, если Колгрим действительно задумался о женитьбе. Книга Правления уже велела ему искать невесту? Или, быть может, указала на конкретную кандидатуру? Мы должны найти ответы на эти вопросы, прежде чем продвинемся вперед или хотя бы решим это сделать, – сказала Лара. Сегодня она чувствовала в себе больше силы. Больше, чем когда-либо за многие годы. Принцы-тени, щедро разделяя с ней удовольствие и страсть, наделили ее и частью своей энергии. Лара знала, что им это далось нелегко. – Когда-то я думала, – сказала она Калигу, – что мое предназначение в том, чтобы объединить цивилизации Хетара. Теперь я знаю, что мне предначертано спасти их. Но хватит ли мне сил?

– Только время ответит на этот вопрос, любовь моя, – отозвался принц-тень.

– Мне скучно, – нарочито вздохнув, сказала Марцина, младшая дочь Лары.

Это была прекрасная юная фея, с прямыми длинными черными волосами и глазами фиалкового цвета. Сидя у небольшого озера, она расчесывала свои шелковые локоны перламутровым гребнем.

– Как тебе может быть скучно? – не могла понять Илона, королева лесных фей и бабушка Марцины. – Ведь в лесу столько разных занятий. Что, например, стало с твоим возлюбленным? – Илона сидела на искусно сотканном ковре, расстеленном на земле. – Он был неплохо сложен для смертного. У тебя отличный вкус, девочка моя.

– Я ему отказала, – ответила Марцина. – Он начал становиться таким же скучным, как вся моя жизнь здесь, бабушка. Возможно, мне стоит отправиться домой, в Теру, и навестить маму. Мне нравится наблюдать, как огорчается и волнуется доминус, когда мы обе оказываемся у него при дворе. Я знаю, о чем он думает. Он отказывается признавать существование магии и полагает, что мы обе давно уже должны быть мертвы. Однако чрезвычайно сложно отрицать что-то, что видишь прямо перед собой.

И она озорно рассмеялась. Илона тоже засмеялась, но потом рассказала:

– Твоя мать наконец покинула Теру. Стоило ей уйти, как доминус, ее правнук Кадарн, начал разбирать юго-западную башню замка, в которой она жила. Я полагаю, он уверен, что если разрушит ее дом, то она уже не сможет вернуться. Но он никогда не уничтожит этой башни, так как каждую ночь после того, как его рабочие покидают башню, я восстанавливаю ее с помощью магии. – Илона усмехнулась. – Это начинает пугать жителей Теры, а потому тревожит Кадарна. Он даже пытался взорвать эту башню. Но в конце концов он просто сдастся. Он может выкинуть Лару из своей головы, но ему не под силу избавиться от свидетельств ее пребывания в Тере.

– Я полагаю, мама отправилась в Шуннар, – как бы невзначай высказалась Марцина. – Она всегда сбегает к Калигу, когда ее силы на исходе.

– Твоя мать совершила великие деяния ради Хетара и Теры, – спокойно отозвалась Илона. – Не злись на Лару, ведь Калиг любит ее. Любит с того самого момента, когда впервые увидел. Твоя мама и Калиг предначертаны друг другу судьбой, Марцина. Так было всегда, но твоей матери нужно было пройти определенный путь, и она это сделала.

– С тех пор как Калиг попытался совратить меня, мама уже не была со мной так добра, как прежде. Бабушка, она обвинила во всем меня! – обиженно воскликнула молодая фея.

Несмотря на то что прожила уже более ста лет, она выглядела не старше шестнадцатилетней девочки.

– Марцина, Марцина, – спокойно, но сурово проговорила Илона. – Калиг не пытался совратить тебя. Это были твои откровенные и весьма вызывающие старания соблазнить его. Причем, надо сказать, старания эти он отверг. А когда твоя мать узнала об этом, то вполне справедливо была рассержена на тебя. Это был очень низкий и гадкий поступок.

Однако, говоря это, Илона не могла скрыть улыбки. И все же ее беспокоило, что Марцина так легко переиначивает правду, оборачивая ее в свою пользу.

– Когда-то ты и Калиг были любовниками, – вдруг сказала Марцина.

– Кто сказал тебе такое? – удивилась Илона.

– Никто не говорил, бабушка. Но я знаю, что это правда. Калиг живет уже много веков, так же как и ты. А вы с мамой очень похожи. Калиг не мог обладать тобой, так как тебе было предначертано стать наследницей королевы Мивы, вот он и взял себе маму вместо тебя.

– Милая моя девочка, – сказала Илона. – Не знаю, как ты могла насочинять такую историю, но умоляю, выбрось ее из головы, ибо все совсем не так. Мы с Калигом всегда были друзьями, но любовниками – никогда. Впрочем, не стану отрицать, что всегда считала его созданием весьма привлекательным. Но, как ты верно подметила, я была рождена, чтобы сменить на престоле свою мать. Калигу же предначертано быть по жизни спутником Лары. Их судьбы переплетены, и этот союз был неизбежен. Твоя мать любит Калига так, как никогда никого не любила.

– Даже моего отца?! – возмутилась Марцина.

– Она любила Магнуса Хаука как смертного, так же как до этого любила Вартана, главу клана Фиакр. А Калиг принадлежит к магическому миру, так же как и она сама. Их страсть волшебна, и она совсем иная, она несравнима с той страстью, которое волшебное существо может питать к смертному.

– А я никогда не любила, – вздохнула Марцина.

– Я знаю, – ответила ее бабушка.

– Но почему?! – вознегодовала Марцина.

Илона тихонько засмеялась.

– Ты просто еще не встретила того самого, – сказала она. – Нет, ты, конечно, предавалась удовольствиям и со смертными, и с волшебными созданиями, но ни один из них не был тем единственным. Как только он появится в твоей жизни, Марцина, ты непременно узнаешь об этом, обещаю тебе.

– А твой муж, Танос, был тем единственным? – откровенно расспрашивала Марцина.

– Танос? Бог мой, нет, конечно, девочка моя. Танос стал моим мужем, так как мне нужно было продолжить наш род. У нас очень мало общего, хотя должна признать, он замечательный мужчина-фея, он не создает для меня никаких сложностей и не распускает грязных слухов.

– Кто же был этим единственным для тебя, бабушка? – настаивала Марцина.

– Я даже не уверена, что был в моей жизни кто-то особенный, милая, – медленно произнесла Илона. – Но если бы мне пришлось выбирать, то это был бы Джон Быстрый Меч, который подарил мне твою мать. Он был красивым, чудесным юношей. И он, без сомнения, любил меня, но ему судьбою было велено служить Хетару, мне – Лесному королевству.

– Что, если я никогда не найду своего единственного, бабушка?

Илона пожала плечами:

– Не так уж важно, встретишь ты его или нет, моя девочка. С кем-то ты же разделяешь удовольствия, и это уже неплохо. Любовь, между прочим, все очень усложняет, Марцина. Один из пары влюбленных должен быть совершенно лишен эгоизма, должен быть готов пожертвовать собой ради другого. Не думаю, что я когда-либо была способна на такое. Я эгоистична и не стыжусь этого. И мне не нужно мужчин, чтобы преуспеть в жизни. Женщина не должна зависеть от мужчины. Твоя мать и Калиг уникальны. Их любовь принесет великие плоды, Марцина. Не завидуй им. Гораздо лучше быть свободной и счастливой, чем несчастной и связанной отношениями, которые тебе не нужны, моя девочка. Ты должна и дальше оставаться созданием независимым. Мужчины нужны лишь для удовольствий, или если ты хочешь ребенка. Никакой прочей необходимости в них нет.

• Предыдущая
• 17/20
• Следующая