Дом - Литтл Бентли - Страница 58

• Предыдущая
• 58/80
• Следующая

- Ну что ж. Меня заперли. Нас всех тут заперли. Нас обдурили.

- Нет, ты не прав, - сказала Кристен.

- Почему?

- Дом действительно нуждается в людях, - призналась она. - Но это не означает, что он нуждается именно в тебе. Это может быть кто угодно. И если вы отсюда уйдете, кто-то другой займет ваше место. Природа, как говорится, не терпит пустоты. - Она помолчала. - Когда появится кто-то другой, он появится здесь добровольно. Это будет его осознанное решение. Они не будут приведены силой или содержаться как пленники против их воли. Они будут такими, как я.

- Но как мы сможем уйти?

- Решайте свои проблемы.

- Как мы это сможем сделать?

- Это произойдет само собой.

- Что именно?

- Увидишь.

- Что? Ты не можешь сказать?

- Нет. Но у каждого из вас будет свой шанс. Будьте готовы, когда это случится.

Ему не понравилась уклончивость ее ответа, и сама мысль о том, что ему придется объясняться с родителями, приводила его в дрожь.

Он не хотел видеть мертвыми ни мать, ни отца.

- Впрочем, вам придется сделать еще одно, - сказала Кристен.

- Что именно?

- Убить ее. - Лицо Кристен исказила непривычная гримаса ярости. - Убить эту суку. Это все ее рук дело, это она использует Дома в своих целях, она пытается опустить барьер. Как только ее не станет, все вернется в нормальное состояние, с добровольными хранителями границы и надежно отделенной Другой Стороной.

- Она - Зло, - сказал Марк.

Кристен кивнула и впервые показалась ему испуганной.

- Да. Она - Зло.

- Я это сделаю.

Послышался краткий вздох, на лице появилось выражение боли. Она потянулась обнять его, но уже начала таять, исходящее от нее тепло почти исчезло.

- Я люблю тебя, - прошептала она едва слышно.

- Я тоже тебя люблю.

Но не успел он вымолвить последнего слова, как ее не стало.

Так куда делся Биллингс?

Вчера за весь день они его так и не нашли, и сегодня утром его по-прежнему не было. Совершенно ясно, что с ним что-то случилось, и они терялись в догадках о причинах происшедшего. К дворецкому особой симпатии никто не испытывал, скорее все боялись его, но он был их связью с Домом, переводчиком между ними и пугающей безличностью происходящих событий.

Нортон предположил, что он уже исполнил свою миссию. Может, он был нужен лишь для того, чтобы заманить их сюда, сделать пленниками, чтобы Дом мог снова набраться энергии. Вариант был вполне правдоподобен, но Сторми не верил в это. Все происходящее здесь не подчиняется никакой логике, и даже за самыми незначительными и невинными событиями кроется грозная подоплека.

Он предположил, что дворецкий захвачен девочкой.

Или убит ею.

Или и то, и другое.

Сторми отхлебнул еще глоток кофе. Завтрак для них опять был приготовлен. Так же, как и ужин вчера вечером. Им приходилось самим подавать на стол, но блюда готовил кто-то неведомый. Или нечто неведомое. Лори предложила кому-нибудь подежурить на кухне днем, хотя бы за час до предполагаемого ужина, и Марк согласился стать добровольцем.

Завтрак в основном уже подходил к завершению, но все еще оставались за столом, пили кофе, сок, отщипывали кусочки от сдобных булочек, скучали, не зная, чем заняться, и с трудом находя темы для общения. В первый момент, когда все только знакомились, Сторми испытывал теплые товарищеские чувства к каждому, но с тех пор отношения немного остыли. Они оказались совсем не теми людьми, с которыми он хотел бы проводить все свое время, будь у него возможность выбора.

Если бы можно было посмотреть какое-нибудь утреннее шоу или послушать Ховарда Стерна, или... еще что-нибудь.

- Интересно, а что сейчас происходит за пределами Дома? - громко произнес Сторми. - В реальном мире? Хотелось бы мне знать. И почему в этом паршивом Доме у нас нет ни телевизора, ни радио? - Резко отодвинувшись от стола, он встал и принялся ходить по комнате. - Господи, как мне все надоело!

- А кому нет? - подал голос Нортон.

- Неужели нельзя к завтраку приносить хотя бы газеты?

- "Почту духов"? - предложил Дэниэл.

- Очень смешно.

- Советую на этом остановиться, - заметила Лори, - пока мы все не начали действовать друг другу на нервы. Давайте лучше уберем со стола. Я мою посуду.

- Я могу вытирать, - подхватил Дэниэл.

- А остальным чем заниматься? - спросил Сторми.

- По вашему личному усмотрению, - улыбнулся Дэниэл.

- Великолепно.

Никто ничего не планировал, никто не знал, что еще сделать. Вчера они облазили весь дом, и новый день маячил впереди гигантским монолитным куском времени. Сторми отнес тарелку с чашкой на кухню. Вчера вечером, обнаружив у себя в комнате бумагу и ручку, он начал вести нечто журнала, наброски для фильма, который, может быть, удастся когда-нибудь сделать. Было еще несколько мыслей, которые хотелось занести на бумагу, поэтому вместо того, чтобы просиживать штаны в гостиной, уставившись в стенку, он нашел старинный бокал, накидал туда кубиков льда, долил воды, извинился и отправился к себе наверх.

И обнаружил в комнате телевизор.

Телевизор!

В возбуждении он кинулся к нему, включил и начал переключать каналы. На втором канале ничего не было, кроме статических разрядов. То же самое - на четвертом, пятом, шестом, седьмом и восьмом каналах. Единственным работающим оказался тринадцатый; по нему шла какая-то документальная передача, но какое это имеет значение! Любой аудиовизуальный контакт с внешним миром - как кусок хлеба голодному. Он был рад даже одному присутствию телевизора в комнате. Раньше он даже не понимал, насколько глубоко и всеобъемлюще его жизнь зависит от средств массовой коммуникации. Он поклялся, что если ему еще раз придет в голову все бросить, поселиться в какой-нибудь хижине в Монтане и вести животный образ жизни, как мечтал каждый раз, когда дела в бизнесе начинали заваливаться, то непременно даст себе по лбу.

Он сидел на краю кровати и жадно смотрел на экран. Он не мог сказать, что именно смотрит, но это был определенно документальный фильм, грубоватая натурная съемка, сопровождаемая лишь характерной синтезированной музыкой, которая придавала еще большее ощущение реальности происходящему. Это был фильм, не видеозапись, какой-то документальный фильм о путешествиях, или природные зарисовки, или что-то связанное с индейцами, и он явно снимался в Нью-Мексико, об этом он мог судить по характерному синему небу, массивным облакам, равно как и по глинобитным развалинам Бандельеров. С момента включения телевизора он еще не слышал дикторского голоса, но по ритму сменяющихся сюжетов чувствовал, что он должен вот-вот зазвучать. Подоткнув под голову две подушки, он устроился поудобнее.

Однако программа не оправдала предположений. Никакого сопроводительного текста так и не появилось. Панорамные съемки и великолепно снятые развалины сменились бесхитростным и примитивным показом полосы высокогорных кустарников вдоль ровной грунтовой дороги. Музыка исчезла; камера опустилась ниже, к глубокой размытой канаве у обочины, где между голых корней пало верде лежало мертвое тело.

Роберта.

Увидев собственную жену, Сторми резко сел. Перехватило дыхание. Она была в драных трусах и испачканном грязью лифчике. Правая рука с огромной ссадиной, покрытой уже черной запекшейся кровью, была неестественно закинута за спину.

В кулаке она сжимала кусок дырчатого сыра, пронзенного стеблем розы.

Камера прошлась панорамой по телу, и он увидел ряд черных точек, тянущихся по лбу, и безумно распахнутые глаза, напоминающие... сгоревших муравьев.

Он вскочил с мыслью немедленно позвать Нортона, чтобы попытаться выяснить столь неожиданное переплетение событий их жизни, но не нашел в себе сил отойти от телевизора до окончания передачи, поэтому заорал что было сил "Нортон! Нортон!", не отрывая взгляд от экрана. Камера в этот момент отъехала чуть дальше, и он увидел в канаве рядом с телом жены нечто длинное, формой напоминающее полусгнившего марлина.

• Предыдущая
• 58/80
• Следующая