Господство - Литтл Бентли - Страница 44

• Предыдущая
• 44/94
• Следующая

Нет, даже в самые худшие времена мама не могла сделать ничего подобного.

Но на самом деле, в глубине души, он не верил ни во что такое. Зачем же себя обманывать? Ведь не верил же, правда? Его не беспокоило, что это результат действия наркотиков, которые ему дали, когда он был ребенком, или ультрафиолетовых лучей, проникших сквозь озоновую дыру, или… или даже, что у него поехала крыша. Нет. Он просто не мог представить, что это такое, но знал, что оно много страшнее, чем все перечисленное.

– Я серьезно тебя спрашиваю.

– Со мной все хорошо. – Он посмотрел на Пенелопу и улыбнулся, надеясь, что улыбка выглядит настоящей.

Четвертый ежегодный «Праздник музыки Нью-Эйдж и Искусства Винодельческой Долины» должен был открыться в одиннадцать. Они приехали минут за двадцать до этого; там было уже полно людей, которые слонялись между лотками и палатками и глазели, как запоздавшие участники разбивают на посыпанной опилками земле свои павильоны. Они вышли из машины и, держась за руки, по небольшому деревянному пешеходному мостику прошли к входу на ярмарку. В газетной заметке, которую дала ему прочитать Пенелопа, было сказано, что первоначально это мероприятие предполагалось провести в центре города, в парке, но городские власти, видимо, не разрешили, поэтому организаторы перенесли действо за город, на травянистый луг у подножия гор.

Тот факт, что изменения произошли в самый последний момент, на количестве посетителей никак не сказался. И так уже было полно народа, а автомобили все продолжали прибывать на импровизированную автостоянку. Объявление, повешенное у входа, гласило, что входная плата для детей один доллар, для взрослых – два доллара и что желательно иметь с собой корзинки с провизией и емкости с водой. Дион вытащил бумажник, извлек банкноту в пять долларов и протянул кассиру.

– А в прошлом году ты была здесь? – спросил он у Пенелопы.

Она удивилась.

– С кем? Мне ведь совершенно не с кем было пойти. А кроме того, об этом фестивале до прошлой недели я вообще ничего не слышала.

– Ты молодчина, следишь за последними событиями.

Она шутливо стукнула его по плечу, и это спонтанное действие вызвало у него целую бурю чувств. Она была сейчас для него ближе, чем когда-либо прежде. Дион обнял ее за талию и притянул к себе.

Взяв билеты, они прошли в ворота. Рядом стоял мужчина с длинными волосами, схваченными сзади в толстый хвост на манер конского, который поставил им на руки специальные штампы на случай, если они захотят покинуть ярмарку и затем снова вернуться.

Дион осмотрелся. Вокруг все пестрело плакатами с языческими символами, палатка, ближайшая к ним, была оборудована принадлежностями черной магии.

– А ты христианин? – спросила Пенелопа.

Он повернулся к ней.

– А ты?

– Предполагается, что да. Я имею в виду, что в церковь не хожу, но в Бога верю.

Он кивнул:

– Ага. Я тоже.

Она лукаво улыбнулась:

– Я тебя напугала, верно? Услышав слово «христианин», ты, видимо, решил, что у меня какие-то особенные религиозные принципы.

– Нет, – соврал он.

– Ну а если честно?

Он рассмеялся.

– Ладно. На секунду я действительно насторожился. Я подумал, что, может быть, ты держала это от меня в секрете, какую-то свою религиозную тайну, ждала случая, чтобы сообщить, когда почувствуешь, что можешь мне доверять, и вот сейчас внезапно выплеснула это на меня. Я испугался, что это может стать между нами.

– Значит, я была права, ты испугался?

Он усмехнулся.

– Права, права.

Она засмеялась.

– Никаких особенных религиозных тайн у меня нет. Просто меня немного шокирует это языческое варварство.

Они пошли по направлению к будке черной магии.

– Но один свой секрет я обязана открыть. Я лесбиянка.

– Ну, это я уже слышал раньше.

Женщина в палатке черной магии, увидев их, просияла. Видимо, она слышала последние слова их разговора.

– На этом шабаше мы все лесбиянки, – сказала она. – В самом деле, ведь черная магия – это торжество нашей женственности.

Пенелопа потянула Диона за руку из палатки.

– У нас есть литература, если хотите, – предложила женщина.

Пенелопа покачала головой.

– Нет, спасибо.

Они остановились у другой палатки, где были выставлены экзотические музыкальные инструменты. Дион попробовал сыграть на некоем подобии водосточной трубы, а Пенелопа взяла деревянный молоток и ударила по устройству, напоминающему маримбу,[27] вырезанную из цельного бревна.

Держась за руки, они начали путешествие по ярмарке.

Пенелопа посмотрела в сторону трейлера без окон, на котором были начертаны слова: ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ, и повернулась к Диону.

– Ты веришь в загробную жизнь?

Он пожал плечами.

– Думаю, да.

– Тебе когда-нибудь хотелось знать, как это все выглядит? Мне кажется, что большинство людей думает о загробной жизни, например о рае, как о чудесном месте, где ты вновь встретишься с тем, кого любил, теперь уже на веки вечные, но меня всегда интересовало, с кем из любимых? Например, если у женщины умирает муж и она выходит замуж снова, она что, там, наверху, встретится и соединится с обоими мужьями сразу? У них там в раю полигамия, что ли? А как насчет бывших дружков или любовников?

Дион засмеялся.

– Я никогда в таком ключе об этом не думал.

– А как насчет разного рода питомцев? Большинство людей надеется, что там, на небесах, встретится со своей собакой или кошкой. Но с кем именно? Позволит ли тебе Бог выбирать или допустит только самого любимого, а может, и всех животных, которые жили рядом с нами на Земле?

– Да, это загадочно.

– Ну а ты как себе представляешь рай?

– Не знаю. Мне действительно такие мысли в голову никогда не приходили.

– В моем представлении там человек не будет одинок. Его будут окружать родители, братья и сестры, друзья и любовники, мужья и жены, собаки с кошками и хомячки разные, и золотые рыбки – в общем, все, кто ему когда-либо был дорог и близок.

– Да, толпа может набраться немалая.

– И это еще не все. Поскольку те, кого я перечислила, тоже будут пребывать в раю, то каждый из них будет находиться в собственном сопровождении. Все друзья, любовники и питомцы твоих родителей, и так далее, и так далее.

– Получается не рай, а настоящий ад.

Она задумчиво кивнула.

– Именно так, не правда ли?

– Ну хорошо, а как, по-твоему, выглядит ад?

– Не знаю. У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

– О, там, наверное, очень жарко. В этом горячем местечке я, вероятно, обречен постоянно выполнять наклоны на гимнастической скамейке, а в этот момент мистер Холбрук, примостившись где-то сзади, опасной бритвой будет брить мою задницу. И так на веки вечные.

Она засмеялась и толкнула его.

– Ты плохой.

– Это, наверное, влияние Кевина.

Где-то в отдалении, справа, Дион услышал высокий пронзительный звук, издаваемый звукоусилительной системой. Он посмотрел в том направлении и увидел группу музыкантов, одетых в странные костюмы. Они стояли на небольшой приподнятой платформе. Перед эстрадой собралось примерно тридцать человек публики.

Музыканты начали играть.

– Какой удивительный инструмент, – сказала Пенелопа. – Что ты думаешь о…

Дион сильно стиснул руку Пенелопы и застыл как вкопанный.

– Послушай! – вырвалось у нее – Что ты делаешь?

И тогда он затанцевал, затем, смеясь, помчался вниз с холма голый, а женщины за ним вдогонку. Он вдыхал их мускусный запах, который смешивался с кислым запахом козлятины, он загорелся их готовностью, их возбужденностью. Он знал, что женщины собираются растерзать его на части, разорвать его плоть и пить его кровь, но это было как раз то, чего он желал, чего он жаждал, и он испытывал потрясающий экстаз, когда бежал от них, желая продлить это ощущение, желая смаковать каждый момент этой погони, прежде чем ощутит восхитительную боль от их ногтей и зубов, когда они начнут его убивать.

• Предыдущая
• 44/94
• Следующая